Руководитель хора им. Пятницкого: в большом коллективе возможно только диктаторство

— Да, 101 год истории. И все эти годы хор живет одной целью — наиболее полно сценически представить русскую народную песню, танец, музыку. С учетом того, что мы живем в XXI веке, с учетом всех тенденций развития эстрады и использования современных технологий (звук, свет и так далее) очень важно сейчас найти ту тонкую грань, на которой возможно было бы сохранить подлинность народной песни. Что бы мы ни говорили, русская народная песня, танец и музыка — это один из жанров эстрадного искусства. Во всех учебниках по истории эстрады хор имени Пятницкого и другие известные народные коллективы представлены как жанр эстрады, и это правильно. Мы не отметаем никаких новаций: что подходит, берем на вооружение, что неприемлемо — отметаем. При этом мы не имеем права перечеркнуть 100 лет истории хора имени Пятницкого, какова бы она ни была — мы пели и при царе, и при советской власти. Это наша творческая история, которая впитала в себя очень много жанров: это и авторская песня, которую мы представляем как творческий эксперимент, и постановочные танцы, и многое другое. В калининградском концерте звучало попурри на темы песен советских композиторов — это наша внутренняя потребность отдать дань традиции, потому что очень долгое время творческая судьба хора имени Пятницкого была построена на песнях советских композиторов, и каких песнях — Новиков, Пахмутова, Соловьев-Седой, величайшие композиторы-песенники.

— В Австрии, Вьетнаме, Китае, только что прилетели из Америки. После Калининграда улетаем в Германию, потом — Северный Кавказ и гастроли по Волге, затем улетаем в Финляндию. И так далее, и так далее — очень насыщенный график.

— Выступление на «Территории мира» — это срез основных направлений нашего творческого развития. В программе — 17 произведений. Это подлинная русская народная песня разных областей России — плясовые, игровые, шуточные из двенадцати регионов нашей страны, со своими характерными особенностями в звуке, в диалекте, в движениях, а также популярные русские народные песни и авторские песни. В программе нет ни одного постановочного танца: из танцев будут саратовская карачанка и касимовская пляска. Слава Богу, сохранилось достаточное количество материала, который можно расшифровать, и донести до зрителя эти танцы практически в подлинном виде. Безусловно, мы редактируем, потому что все морально устаревает — и музыка, и танец. Конечно, все проходит через наши руки, все доводим до ума, но это подлинные произведения, я ручаюсь. Мы ушли от академической формы сценической жизни русского народного хора и вернулись к формату народного гуляния, народного музыкального действа, как это было в деревнях.

— Одной из тех, кого вы видели на сцене сегодня — 16 лет. Для меня — чем меньше, тем лучше. У нас нет четкой градации на плясунов — не смею их назвать артистами балета, ну какой в хоре имени Пятницкого может быть балет, мы не Большой театр — артистов хора и музыкальную группу — тоже их не могу назвать оркестром. У нас все грани стерты: артисты хора поют, танцуют, играют, артисты-плясуны играют, танцуют, поют, артисты оркестра иногда выходят на сольные куски в плясках и, когда надо, поют. В серьезных акапелльных произведениях зачинщиком обычно выступает хор — понятно, они профессиональные музыканты, с пяти лет поют и играют на каких-либо инструментах и обладают чистейшей интонацией. Они как фундамент — держат тональность. Кстати, среди артистов, которые приехали в Калининград, 47 лауреатов и дипломантов международных, всероссийских и региональных конкурсов молодых исполнителей.

— Девяносто два.

— Так все выстроено. Мое кредо: на сцене не должно быть ничего лишнего, идеальная чистота. Видели, какие поклоны у нас? Они в анналы уже вошли, говорят: «кланяетесь, как хор имени Пятницкого». Это сценическая культура. Жаль, что сейчас в больших коллективах ей уделяется мало внимания, а ведь на этом все строится.

— Современных творческих молодых людей подчинить нелегко. Это современное молодое поколение. Вообще-то они все крестьяне — из российских деревень, поселков, маленьких городков. И я сейчас хочу вернуться к изначальному названию хора — Крестьянский хор имени Митрофана Пятницкого. Да, с молодыми нелегко, их можно увлечь только собой — своей личной самодисциплиной, своим примером. Все постановки делаю я, все тренеры играющие — хормейстер, дирижер. Балетмейстеров у нас нет, поскольку мы не ансамбль танца и берем танцы уже в расшифровке. Я, например, даю задание: вот вам неделя, покопайтесь, принимаю любые идеи, даже самые бредовые. Они рвутся в бой, и меня это очень радует. Что-то придумают, я говорю: молодцы — а давайте сделаем по-другому. И все делаем так, как я себе это представляю, и они понимают, что это лучше. Вот что для них авторитет. Я творческий диктатор, и этого не отрицаю. В большом коллективе возможно только диктаторство, иначе все расползется, как гнилая бумага.

— Редко, но вчера, например, троих уволила. Мы государственный коллектив, бюджетная организация, существуем на деньги налогоплательщиков. Один из законов, по которым мы живем — это правила внутреннего трудового распорядка. Участники хора имеют право преподавать, руководить маленькими коллективчиками — это педагогическая деятельность, которую я очень поощряю: пусть набираются опыта. Но категорически запрещена творческая деятельность на стороне под маркой хора имени Пятницкого без разрешения художественного руководителя. Я должна понимать, что они делают, чтобы стыдно не было. А эти недавно уволенные создали на стороне коллектив, выступили несколько раз — я сразу об этом узнала, и все… Но вообще, как правило, они послушные.

— На сегодня — 16 человек на место. Первый принцип отбора для девушек — это костюм 44-го размера. Когда девушка приходит в хор просматриваться, мы начинаем с примерки. Если в костюм влезла — начинаем гримировать. Девушки в хоре имени Пятницкого должны быть очень красивыми — так и есть. Одеваем платочек — заметьте, у нас нет никаких кокошников — смотрим: если визуально к нам вписывается, только тогда начинаем слушать. Пусть даже она ничего не умеет, и нет образования, если я чувствую, что есть за что зацепиться, даем испытательный срок — три месяца. А иногда споет два куплета, пару тактов спляшет — и сразу понятно: наш человек.

— Будьте добры, похудейте, пожалуйста, на десять килограмм, и тогда приходите. И таких девчонок очень много, и они отчаянно худеют.

— Лично я редко этим занимаюсь, поскольку нет на это времени. Но, к великому счастью, высшими и средними музыкальными учебными заведениями России накоплено такое огромное количество материала, что его петь — не перепеть, наверное, тысячу лет. Весь материал оцифрован. Мне нужна какая-то песня — я беру с собой в отпуск несколько дисков — двести песен, и прослушиваю их по несколько раз. Из двухсот остается пятьдесят, потом двадцать, потом пять, и наконец, одна, нужная. Выбор я делаю, исходя из эмоций. И, наверное, правильно. Российская ментальность основана на эмоциях.

Сегодня у нас открытая площадка, на которой, к сожалению, не прозвучат акапелльные песни, которые могут создать наиболее полное впечатление о тонкости, ювелирности певческой культуры хора имени Пятницкого. Улица диктует свои условия. Когда хор имени Пятницкого поет какие-то трагические акапелльные песни, особенно военной тематики, зрители в зале начинают плакать. Песня должна цеплять…

Я прихожу на ежедневную сводную репетицию — на меня смотрят девяносто пар глаз. И они ждут от меня чего-то. Я не могу сказать, сколько точно мы сегодня будем репетировать — как пойдет. Я не массовик-затейник, я, прежде всего, должна создать качественную концертную программу. Хотим мы того или не хотим, но мы дивертисментный коллектив, который должен представить концертный номер. Мы не имеем права даже называть песню песней — это концертный номер со своим внутренним развитием. И танец, и музыка-то же самое.

— Это совершенно другой жанр. Русский народный хор, фольклорный ансамбль, ансамбль песни и пляски — это разные жанры. На сцене имеет право быть все, что талантливо. Если это здорово сделано, почему нет? У каждого коллектива — свой творческий путь. Сейчас нет никаких запретов, никакой цензуры, никаких худсоветов. Художественному руководителю дается полная свобода в выборе творческого пути коллектива. При Пятницком, до его смерти, в нашем хоре не было ни оркестровой группы, ни плясунов, все делали артисты-певцы — и играли, и плясали, и пели. Я вернулась к этому в 1989 году. И пока я руковожу хором имени Пятницкого, здесь не будет никакой электроники. У нас супер-профессиональные музыканты, которые, простите, из простой деревяшки такой звук вытаскивают, что все дивятся — на владимирских рожках попробуй-ка сыграй!