«Рестораны Нового Калининграда.Ru» случайно оказались на главном литовском празднике Дне моря в Клайпеде, погуляли по старому городу, умудрились ни разу не раздражиться на гуляющую толпу, как обычно, поели в разных заведениях, послушали джаз, и подумали, что у нас никогда не будет такого городского праздника.
«Это как ваш День рыбы в Светлогорске, — объясняет один мой клайпедский знакомый, случайно этой весной погулявший на нашем гастрономическом празднике, — Да только побольше масштабом, и рыбы здесь не так много».
Конечно, он иронизирует. День моря — один из главных праздников в Литве, он длится три дня, никогда так много народу в Клайпеде я в жизни не видела, все гостиницы забронированы за две недели до начала, тут гуляют русские, литовцы, немцы, англичане. По масштабу — скорее как День города в Калининграде: много людей, пешеходная зона в старой части, клоуны, мимы, фокусники, сувенирные лавки, открытые кафе, в которых почти нет свободных мест, несколько сцен, на каждой из которых играет разная музыка.
«Мэр нашего города сам джазмен, он играет на трубе в одном оркестре», — эта фраза из уст знакомого звучит не гордо, а просто как данность, мол, ничего особенного, у нас так принято. На международном джазовом фестивале в Клайпеде в июне этого города господин мэр вышел на городскую сцену играть джаз вместе с полицейским оркестром, как это было, можно посмотреть вот здесь. «Из-за того, что наш мэр любит джаз, в этом году на Дне моря мало попсы, в этом году решили, что будет симфоническая музыка, джаз, рок, ну, может, еще что-то народное».
Мы слушаем джаз, покупаем воду в ближайшем магазине и идем дальше, по набережной. Охрана в магазине, между прочим, не ведет себя так, как вели себя на калининградском Дне города охранники той же «Виктории», будто перед ними какие-то фашистские захватчики, обычный плюгавый охранник в Клайпеде пускает в магазин по пять человек, потом говорит: «Вискас!» — это значит «все», «конец», и очередь спокойно стоит у входа.
На этом празднике работают все веранды в стационарных кафе: они битком забиты; для тех, кто хочет посидеть и поесть, хозяева выносят дополнительную мебель — офисные стулья, пластиковые ящики. Шатры, в которых готовят еду, под каждым деревом вдоль набережной. Рыбных блюд на самом деле мало, но это и не важно. Средний чек в разных местах на набережной — 34 лита на двоих: в одном месте в эту сумму уложились две котлеты как бы по-киевски с картошкой и овощами, большая кровяная колбаса и два кофе, в другом месте столько стоило блюдо из пяти жареных колбасок с картошкой, бигос, какая-то рыбная закуска и два пива. Неся к столику тарелку с колбасками, я, конечно, тут же вспомнила, как еще в мае на Музейной ночи в зоопарке отдала за две колбаски и полторы ложки тушеной капусты производства палатки «Цотлер» 250 рублей, приборы в конце того вечера для меня нашлись с трудом, а вот салфеток не хватило. Еще я вспомнила нашу пешеходную зону, на которой в этом году запретили ну абсолютно все: никакого открытого огня, никаких шашлыков, никакого пива (да и бог с ним), ничего горячего, только ватрушка, только слойка с сыром и ветчиной, только холодный хот-дог.
Мы селимся в гостевых в старом городе — практически под нами кафе Senamiestis и небольшая частная галерея, торгующая разным декоративно-прикладным искусством.
Человек, который селит нас в гостевые в старом городе, предупреждает насчет кафе: «Они, конечно, выключат музыку в полночь, но не закроются до тех пор, пока все не наедятся и не напьются». Музыку в кафе выключают где-то в час ночи, до этого времени уснуть невозможно, и самое правильное — спуститься и присоединиться к всеобщему веселью, но за столиками нет мест. После того как выключают музыку, еще минут пятнадцать народ гудит по инерции, потом все расходятся, и становится очень тихо.
Наутро во дворе хозяин заведения завтракает за одним столом с барменами и официантами, каждому наливает в рюмки какой-то алкоголь, совсем немного, видимо, за долгий вчерашний вечер и бессонную ночь. Они выпивают и обсуждают, как прошел вчерашний праздник: «Вискас нормальнос» — и дружный смех. Сама по себе ситуация совершенно бытовая: вот за одним столом люди, которые вчера не смогли за весь вечер присесть и хорошо делали свое дело, тарелки и подносы таскал и хозяин, и он же кричал по-русски и код от вай-фая, и то, какие в баре есть сигареты, и то, какую музыку должен поставить диджей. Со стороны они кажутся не коллегами, а одной семьей, ну мало ли, что не похожи. И тут же я вспоминаю просто все до одной истории, рассказанные друзьями, которые когда-то работали в нашем общепите: «На работе есть нельзя, нельзя приходить в качестве гостя в заведение даже в свой собственный выходной день и сигареты себе в баре на рабочем месте купить тоже нельзя. Ну мы его перед увольнением и обворовали, конечно». От этих историй, которые раньше вызывали улыбку, тут же становится противно. Я посматриваю в их сторону, жду, пока доест свой завтрак обслуживающий меня официант, чтобы только тогда попросить счет. Загляните в это кафе — Senamiestis, в нем правда хорошо.
Мне никогда не нравились сравнения цен и качества еды из серии: вот в Литве и в Польше гораздо дешевле и вкуснее. Потому что сравнивай не сравнивай, но живешь ты здесь, обедать и ужинать ходишь все же в местные заведения, встречи назначаешь, если так нужно, там же, а в Ниду или в Гданьск за обедами не наездишься. Никакой похвалы цеппелинам, блинам, пиву и так далее — эта кухня в принципе не для меня. Но каждое утро в Клайпеде начинается всегда с неизменного ритуала: по мощеной мостовой — в старое кафе за кофе и булочкой, как бы ни опаздывал, куда бы ни спешил. Каждый вечер — полчаса в баре, уже есть свои места, но все равно в поисках нового выбираешь тот, который с виду пообшарпаннее, пострашнее, где мебель будет скрипучей и старой, и будет шанс не только выпить бурбон, но и подсмотреть что-то очень напоминающее любимые «Три дня» Бартаса, литовского режиссера, друга Лео Каракса, который в своем первом фильме нашел необыкновенную красоту постсоветского пространства. В Калининграде же мне это просто-напросто не придет в голову: ближайшее к дому кафе откроется в девять утра, выпечка в нем будет свежая вперемешку со вчерашней, и кофе будет просто отвратительным, в баре на моей улице будет плохой и дорогой алкоголь, официантка скажет, что кухня не работает, и из динамиков будет выть что-то невразумительное; и, конечно, никогда в голову не придет просто пойти на какой-нибудь городской праздник и есть на нем непонятную еду с лотков.
Клайпеда — город гораздо меньше Калининграда, но во время Дня моря в нем побывали тысячи туристов, хотя, по-хорошему, смотреть там нечего: ну старый город, концерты, обычный уличный европейский театр, ну хорошие сувенирные лавки, а кроме них чистота, порядок, уют, какая-то расслабленность, вежливость людей друг к другу и на улице, и в кафе, и в обычном магазине. У нас никогда не будет такого праздника хотя бы потому, что элементарной воспитанности и вежливости владельцам и управляющим все тех же заведений общественного питания придется еще долго учиться, и не факт, что все эти уроки не будут забыты в тот самый момент, когда, пересчитав деньги в кассе, владелец поймёт: за один праздничный день заработано как за месяц, можно расслабиться, пали кабак, обсчитай вон того пьяного, а этому дай просроченного, все равно уже не соображает. Вискас.
Текст — Александра Артамонова, фото — Николай Харченко, flickr.com
МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЬНЫХ НАПИТКОВ И ТАБАЧНЫХ ИЗДЕЛИЙ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ
© 2003-2024