Рецензии Афиши Нового Калининграда.Ru
-
Эй, Бивис.
Звать их Пит и Бобби, фамилия у них итальянская и напоминает о вкусной рыбе, но родились и выросли они в Америке, и юмор у них сугубо американский. Братья Фаррелли на своём веку сделали в том числе «Кое-что о Мэри», «Тупой и ещё тупее» и «Я, ещё раз я и Ирен». Кажется, я даже когда-то видел эти фильмы, и они мне не понравились. Джим Керри, задействованный в двух из них в главных ролях – тяжёлый случай гипертрофированных комедийных манер буйнопомешанной обезьяны, что лично у меня вызывает дискомфорт – как будто я вижу человека в момент крайнего идиотизма, который вообще снимать на камеру не стоит, не говоря уж про демонстрацию на большом экране. Бэн Стиллер из третьего не особо уступает.
В «Разрешении на выход» (ненадмозговый вариант перевода «Безбрачной недели») нам повезло – ни Керри, ни Стиллера нет. Зато есть качественный стандартный набор жанровых клише. Два протагониста, один симпатичный неудачник, второй – оттеняющий его нормальность фрик; мужчины, напоминающие подросших неповзрослевших Бивиса и Баттхэда; женщины, интересующиеся только детьми и превращением жизни мужей в одомашненный ад; много голой кожи, немного откровенной обнажёнки, постоянные разговоры о сексе, при этом полное отсутствие чувственности.
И мне даже – по сути – нечего к этому добавить. Оуэн Уилсон смотрится на удивление сдержанно для человека с репутацией гипертрофированного комедийного актёра, но его персонаж пуст как матрёшка с лицом Путина. Его лучший друг Джейсон Судейкис толст, забит и скучен. У них есть ещё трое друзей, которые появляются в кадре для массовки и недорогого развлечения публики. Друг от друга они не отличаются. Как только жёны выдают Уилсону и Судейкису карт бланш на отдых от семейной жизни на неделю (правдоподобный сценарий, ага), у этих двоих в голове зажигается лампочка, переклинивает рубильник, вытесняя все мысли, кроме «Нам дадут! Прикинь, пельмень, баклан, как тебя там, нам дадут!!!» Когда до «дадут» доходит, они напряжённо борются с соблазном – не очень-то убедительно на фоне того, что было до этого. Тем временем их жёны сохраняют личину убеждённых в своей фригидности овуляшек (интересно, Фаррелли всех женщин считают такими?), и, опять же, вяло борются с соблазном. В-общем, все с чем-то борются, и вроде даже не с дуэтом бобра и осла.
Ну да ладно, дорогие кинозрители, это всё мелочи, надо полагать. Фильм ведь позиционируется как комедия, так? Выходит, что это всё можно забыть, если есть над чем погоготать. Скажу честно: я за весь фильм смеялся один раз, и скорее всего в том месте, где авторы смех не предполагали. Вообще, у меня есть ощущение, что комедия никогда не бывает действительно смешной, если это «просто» комедия. И это относится не только к кино, но и к кино в том числе. Ну, допустим, «Золотая лихорадка» и «Поющие под дождём» - это, помимо комедий, отличные любовные истории с прекрасно прописанными персонажами. «Доктор Стрейндждав» - военно-политическая драма, предельно точно отражающая положение дел в «верхних эшелонах» до сих пор. А если посвежее, то «Ананасовый экспресс» - это наркофильм, дорожная заметка и просто отличный сюжет о дружбе. Иными словами, комедия должна быть чем-то сверх просто комедии; если этого не происходит, то их фильма вытекает вся человечность, а его персонажи превращаются в скучные карикатуры. Именно это происходит здесь.
Ближе к концу фильм предсказуемо становится драматичным, слезливым, и даже в какой-то степени человечным, но для него это уже слишком поздно. Всё пропало, шеф и коллега. К несомненным недостаткам стоит отнести то, что он короток и не вызывал у меня желания затормозить просмотр. Ну и: бассейны, голая кожа в бикини и голая грудь Никки Уилан, из-за которой смотреть фильм явно не стоит, ибо появляется она всего в одной сцене и на 15 секунд.
Эй, Бивис: он сказал «грудь».
5/10. -
Всё очень непросто, ты больше не боишься группы "Краски"
Шампанское, литавры и ликующая толпа! Экранизация невыпущенного альбома Оззи Осборна ‘Soul Sucka' наконец пришла и на русские экраны.
Ха! Шутка.
«Убежище» (переводить стоило как «Оберег», но промптоподобный перевод рулит) мне было интересно во-первых из-за того, что мне нравится Джулианна Мур, во-вторых из-за сюжета про психа и психиатра, что я в принципе люблю, хоть это и несколько заезженно. 2010 год вообще был богат на коммерчески успешные фильмы, погружающие нас во внутренности мозгов протагонистов, зачастую не очень здоровые: «Начало», «Остров проклятых», «Чёрный лебедь», в какой-то степени «Призрак». Одним фильмом больше – одним фильмом лучше. Если он, конечно, на уровне перечисленных.
Увы, не слишком-то он хорош. У вас бывало, что фильм из неглупой, чётко выполненной вещи на глазах превращается в унылую чепуху, и становится как-то обидно, и невольно возникает мысль, что, мол, «а могло бы быть так здорово!» Вот тут так и происходит. Напоминает аналогичное съезжание сюжета во французском хорроре 2008-го «Мученицы»: по-хорошему тяжёлая (хоть и несколько однообразная и нелогичная) вещь ближе к концу сводится к глупой околофантастической чепухе, что обесценивает всю предшествующую историю, а заодно вызывает у зрителя желание крепко врезать кулаком прямо в экран монитора. Иногда не самого дешёвого.
Джулианна Мур – актриса яркая. Это подчёркивает густая грива её рыжих волос, а в этом фильме – ещё и броских цветов шмотки, будь то красный свитер, красное пальто, или даже зелёный водонепроницаемый плащ, - все они мгновенно выделяются на фоне тусклого пейзажа американской осени. Судебный психиатр в её исполнении – женщина холодная, прагматичная и уверенная в своей правоте. Блестяще выполненный открывающий кадр фильма как раз показывает нам, как она спокойно посылает на смертную казнь убийцу-садиста-насильника, попытавшегося прикрыться раздвоением личностей. Никакого раздвоения ведь в принципе не существует, говорит она убеждённо, но голос у неё почему-то начинает дрожать. Наконец она в баре, берёт дрожащими руками и выпивает стакан текилы, потом ещё один, и ещё, и тут мне вспоминается Дилан: 'Now you don't talk so loud, not you don't seem so proud.' В-общем, мучают её совесть и сомнения. Причём справедливо.
А сюжет, как ему и положено в остросюжетном американском фильме (пусть и сделанном дуэтом режиссёров-шведов) несётся дальше в ритме парового молота, которым безумный психиатр из другого фильма решил сделать пациенту лоботомию. Отец главной героини (Джулианну тут, между прочим, зовут Кара, но вряд ли кому-то это интересно) по обыкновенному для американского, опять же, кино волшебному совпадению имеет пациента с нешуточным раздвоением личностей, с которым (с пациентом, и с раздвоением) он её и знакомит. В качестве штатного психа выступает Джонатан Риз Мейерс, что неудивительно, учитывая его внешнее сходство с молодым Малькольмом Макдауэллом. Играть он тоже хочет как Малькольм, и делает он это неплохо. Не так, конечно, хорошо, как его прототип в старые добрые времена (не хватает диапазона, магнетизма, и, что немаловажно, голоса), но красиво, по-хорошему гипертрофированно и вообще мощно. Это первый фильм, который я с ним вижу, и актёр, похоже, толковый. Раздвоение личностей у его персонажа, похоже, и вправду есть, и Джулианна оказывается перед выбором: либо признать, что она была неправа, а заодно то, что она только что послала больного человека на верную смерть, либо сказать «Да это он притворяется!», и поискать объяснение получше. Выбирает она, конечно же, второй вариант, и отправляется в путешествие. Её задача – опросить всех, кто когда-либо знал её нового знакомого, выяснить про него всё что можно всеми способами, и в итоге вернуть утерянное эмоциональное равновесие.
Пока что концепция хороша. Вообще, читая отзывы на этот фильм перед тем, как я взялся его смотреть, я в основном видел соображения вроде «задумка хороша, сценарий хорош, актёры хороши, режиссура всё портит». Неправда это, дорогие читатели-зрители. Постановка – первое, что по-приятному привлекло моё внимание в «Убежище». Наши шведские друзья Манс и Бьёрн неустанно изобретательны в обращении с камерой. Они её двигают, ставят в некомфортных углах, у мокрой, скользкой и липкой на вид статуи в монтажном переходе от скользкой и липкой спины маленькой девочки, над дождливой оживлённой автострадой – всё для того, чтобы зритель на своей шкуре прочувствовал атмосферу эмоционального кошмара, в который погрузилась Джулианна Мур. И это работает. Много хуже ситуация с музыкой: представляет она собой стандартную амбиент-дрянь (chepooka, как выражался известнейший персонаж Макдауэлла), которая, увы, не смолкает почти ни на секунду. Поначалу она не особо злит, и на том спасибо. Но чем дальше в лес, тем утро вечера мудренее: создатели настолько сильно стремились запихнуть в экранное время побольше событий и диалогов, что забыли, что зрителю иногда надо отдышаться, пристально посмотреть на вечно красивую Джулианну Мур, почувствовать эмоциональную связь с её персонажем, а уже потом отправляться в дальнейшие приключения. В итоге получается то же, что в «Искателях потерянного ковчега»: быстро на быстро даёт медленно, и динамика теряется.
Так дело обстоит примерно до временной отметки в один час десять минут: крепкий, стоящий, неглупый фильм со своими недостатками. А вот когда эта отметка достигается, тут, дорогие товарищи читатели, наступает форменный вселенский облом и разочарование. Хотя его признаки появляются раньше, но ещё не ясно, что к чему и можно надеяться на лучшее. А тут... не хочу слишком густо спойлерить, но весь психоанализ выходит из фильма совсем как душа из его убитых персонажей, и происходящее на экране превращается в месиво из первобытного суеверия и христианской пропаганды, а умно сконструированным в своей первоначальной форме персонажем Риза Мейерса создатели фильма жертвуют, превращая его в очередную скучную сказочную страшилку. Больше ничего не добавишь. Занавес.
Есть, правда, одно исключение: за финальный кадр я хочу добавить фильму целый балл (и добавлю, ха). Пусть он почти буквально повторяет аналогичные кадры из «Империи солнца» и, в ещё большей степени, из «Страны приливов», такие финалы не теряют своей эффективности от повторений, ибо эмоциональная и психологическая сложность в них заключена громадная. Если бы ещё весь фильм был таким. 6.5/10. -
По зубам
Вы когда-нибудь встречали произведение искусства настолько прекрасное, настолько совершенное в каждой детали, настолько глубокое и мощное в своём эмоциональном воздействии и отражении вашего внутреннего мира, что после прощания с ним вы почувствовали себя новым человеком? Со мной это только что случилось в кинотеатре, и случилось это впервые в моей жизни. Я не говорю про «Список Шиндлера» или «Крёстного отца». Я не говорю про общепризнанные европейские шедевры вроде «Восьми с половиной» и «Седьмой печати». Я даже – не поверите! – не говорю про «Коммандоса» со Шварценнегером. Я говорю про «Как выйти замуж за миллиардера» - возможно, первый настоящий шедевр, который нам подарило европейское кино за всю свою историю. А может быть и не только европейское.
Принято считать, что судьба европейского кинематографа отдельна от его «большого брата» американского. Конечно, Годар, Бергман и Феллини со товарищи первые признавали, что взяли не один урок у Гриффита, Хичкока, Форда и Уэллса. Однако уже не один год мне говорят, что, мол, европейские режиссёры гораздо тоньше чувствуют человеческую психологию и глубже и обширнее отражают внутренний мир своих экранных персонажей, чем их якобы зажравшиеся американские коллеги. И, я, слыша такое, начинаю злиться. «Господа», - отвечаю я; «Вам название «Гражданин Кейн» ни о чём не говорит? Где вы видели скрытый эмоциональный надрыв сильнее, чем у Уэллса? И чтобы камера не просто двигалась – и огого как двигалась, и занимала самые невообразимые позиции, – а показывала вам чудеса и фокусы только для того, чтобы вы почувствовали на своей шкуре, каким ваш ненавистный Чарли чувствовал себя то большим, то маленьким?» И, наконец, загадка решена, и экранная дробь приведена к общему знаменателю. Появился фильм, который единолично доказал, что европейское кино глубже, экспрессивнее, наблюдательнее, тоньше и просто красивее американского, и оставил «Гражданина Кейна» далеко позади. Не хочу брать на себя роль пророка, но не думаю, что будет слишком смелым сказать, что отныне история кинематографа навечно разделена, и граница эта проходит через фильм «Как выйти замуж за миллиардера», одним своим существованием оправдавший существование европейского кино. Пройдут годы, и благодарные потомки будут возвращаться к старым лентам Феллини и Бергмана, понимая, что, конечно, многое в этих фильмах устарело и отпало, кое-что было откровенно лишним, но не это главное. Важно то, что они проложили дорогу настоящему шедевру, и подготовили ту почву, на которой «Как выйти замуж за миллиардера» смог взойти и заколоситься.
В наше время на фильмы принято навешивать ярлыки. Мол, это вам боевик, а тут приключения, а вон там плетётся оскароносная инди-драма. По-своему это оправдано, ведь многие фильмы в наше время и вправду стремятся вписаться в те или иные категории. Тем сложнее иметь дело с произведением, не вписывающимся вообще никуда. «Как выйти замуж за миллиардера» не просто не влезает ни в какие рамки, он их разрывает лёгким усилием мизинца левой руки; он их вычёркивает из истории как заведомо несуществующие. Про этот фильм говорят, что, мол это романтическая комедия. Ну, допустим. Но мало того, что эта романтическая комедия ниспровергает все стандарты, существовавшие в романтических комедиях до этого; она устанавливает абсолютно новые стандарты для романтических комедий будущего, и при этом как бы сама издевается на создаваемыми ей клише, и над тем, как она – как якобы представитель вообще какого-то жанра – будет восприниматься годы спустя. Это – разбор жанровых полётов, осуществлённый на уровне высшего пилотажа, и к этому фильму будут обращаться и делать отсылки ещё лет сто по мешьшей мере. Если сумеют его осмыслить и оценить хотя бы процентов на десять. Единственный художник, сумевший добиться такого эффекта раньше – это Боб Дилан.
Я – большой поклонник Боба Дилана; и именно из-за этого я понимаю, что его творчество несовершенно, даже в лучшие периоды. Поэтому для меня было особенно важно понять, что создатели «Как выйти замуж за миллиардера» не только согласны со мной, но понимают и отражают Дилана гораздо тоньше и точнее, чем я сам когда-либо мог. Помните момент в фильме, где героиня великолепной Фелисити Джонс катается на сноуборде, и солнце ярким пятном блестит у неё под ногами? Эта отсылка на «Милую Мари» Дилана с её разрушенной железной дорогой может показаться черезчур явной и навязчивой, но я так не считаю. Создатели «Как выйти замуж за миллиардера» вообще ничего не делают просто так. И их критика Дилана за его псевдоинтеллектуальность – явная так же, как его стихи – выполнена с тем отточенным мастерством, которое позволяет донести мысль до зрителя, нисколько не отвлекая его от происходящего на экране.
С той же великолепной лёгкостью фильм делает отсылки к Бёрроузу, Джойсу, Ницше, Достоевскому – тонко, ненавязчиво, просто красиво. Вам не обязательно понимать, что хотят выразить создатели своими референциями; но это понимание усиливает чисто интеллектуальное удовольствие от фильма десятикратно, и даёт пищу для многих повторных просмотров и часов плодотворных размышлений. Я не буду перечислять здесь все отсылки, сделанные в фильме – это материал не для рецензии, а для большой исследовательской работы, которая обязательно будет написана по «Как выйти замуж за миллиардера» - и, скорее всего, не одна. Но за то, как эти отсылки сделаны, я снимаю перед авторами и съёмочной группой воображаемую шляпу.
Пусть злые критики ругают фильм или изображают равнодушие. Пусть они кричат, что Эд Вествик – марионетка из «Сплетницы». Пусть пытаются проигнорировать революцию в искусстве, которая происходит прямо у них перед глазами; всё равно у них этого не выйдет. «Как выйти замуж за миллионера» - это волна всеобщего катарсиса, которая набирает силу медленно, но в итоге она захлестнёт нас всех. И нам будет некуда деваться.
Рейтинг – разумеется, 10/10, но только потому, что больше нельзя. «Как выйти замуж за миллиардера» - это не просто фильм, не просто культурное явление, и даже не просто революция. Это произведение вне категорий, рейтингов и немых восхищений. Это – Шедевр На Века. -
Убийство кинематографического монтажёра: «сердцебиение»
УБИЙСТВО КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКОГО МОНТАЖЁРА: «СЕРДЦЕБИЕНИЕ» в «ЗАРЕ».
Кинофестивали в кинотеатре «Заря» - явление заметное. На фильме, открывающем фестиваль, зал бывает забит почти до отказа, перед показом арт-директор (так и хочется сказать худрук) Артём Рыжков с энтузиазмом произносит речь; если повезёт, то выступают другие люди, имеющие отношение к фильму либо тематике фестиваля – те, кого удалось пригласить и привезти в Калининград. На последующие фильмы публика ходит если не с таким же энтузиазмом, то и ненамного меньше – при том, что почти в любых других обстоятельствах многие из них и не подумали бы смотреть такое кино. Иными словами, фестивали в «Заре» - любимая пища для калининградцев (в-основном молодых), считающих себя интеллектуалами. Но это также возможность посмотреть на большом экране фильмы, которые едва ли можно увидеть где-нибудь ещё, и это, конечно, здорово.
По крайней мере, так дело обстоит в теории. На практике всё несколько сложнее. С одной стороны, я уважаю Рыжкова за его знание кинематографа и желание показывать людям фильмы, которые они вряд ли увидели бы иначе – будь то фильмы хорошие или плохие, главное – необычные, - а также за умение поставить свои фестивали так, что людям действительно хочется на них ходить. С другой стороны, я не располагаю информацией о том, как «Заря» работает в отношении технических средств и авторских прав, но как минимум в некоторых случаях фильмы показываются не с киноплёнки, а с дисков. Иногда это приводит к любопытным ситуациям. Например, как-то раз в прошлом году друг с абонементом позвал меня на показ фильма Гаса Ван Санта «Последние дни» про Курта Кобейна. Фильм шёл в рамках одного из фестивалей в «Заре». В начале нас очень развеселило меню DVD-проигрывателя во весь экран, где оператор выбирал с пульта функцию «проиграть фильм». Но это ещё полбеды. Минут через десять после начала сеанса диск «заело», и негр на экране продолжал повторять одну и ту же фразу раз за разом, пока у публики не начала болеть голова. Наконец, человек с пультом откючил фильм, прекратив мучения аудитории, и пустил диск заново; разумеется, диск снова заело ровно на том же месте, после чего в зале загорелся свет, и нервный голос объявил, что по техническим причинам сеанс отменяется.
Ещё один аспект – это перевод. Лично я предпочитаю смотреть фильмы с субтитрами (если фильм – на незнакомом мне языке), и к любому голосовому переводу отношусь с подозрением. Причина проста: кино – это как визуальная, так и звуковая форма искусства, причём в одинаковом соотношении; голосовой перевод по сути полностью переиначивает всю звуковую составляющую фильма, что, на мой взгляд, черезчур смело со стороны переводчиков. С другой стороны, некоторые люди предпочитают дубляж. В чём же проблема? А в том, что нет никакой возможности узнать, в каком именно варианте перевода идёт тот или иной фильм на фестивале в «Заре». В печатных программах, которые можно бесплатно взять на кассе, ни слова не говорится о переводе. Спрашивать у кассиров нет смысла – они стабильно не знают ничего.
Так было и с «Сердцебиением» - финской бытовой драмой, которой открывался фестиваль кино Северных стран в «Заре» (с 25 февраля по 5 марта). Я надеялся на субтитры; оказалось, что фильм идёт на финском с английскими субтитрами и голосовым переводом лично Артёма Рыжкова «в прямом эфире».
Перед началом сеанса в фойе кинотеатра было что-то вроде вступительной «открывашки» с бесплатным шампанским (мы с подругой взяли по бокалу – больше, к сожалению не успели) и интервью Рыжкова телевизионщикам. Затем процессия перекочевала в кинозал. После того, как все расселись, свободных мест почти не осталось. Мы, как обычно, сели в центр первого ряда – отсылка к «Мечтателям». Рыжков произнёс вступительную речь, рассказал о значимости кинематографа Северных стран и сообщил о предстоящей тематической вечеринке в свежеоткрытом зале «Артишок» в 11 часов вечера с зимним антуражем (ведь страны Северные) и бесплатным мороженым (как оказалось впоследствии, вкусным, но заметно подтаявшим).
Затем начался собственно сеанс. Язык оригинала с английскими субтитрами – идеальный для меня лично вариант. «Живой» голосовой перевод Рыжкова – тут всё не так однозначно. Рыжков заранее пошутил, что, мол, снизу будут английские субтитры, так что зритель сможет отслеживать ошибки в его переводе. Эти слова оказались чуть более пророческими, чем хотелось бы. Насколько я могу судить, Артём читал свой перевод по заранее заготовленному тексту (это было видно по ошибке вначале, когда он произнёс третью строчку из вступительного диалога вместо первой, после чего извинился, а также по тому, что он произносил переведённые фразы до того, как они появлялись на экране), и перевод этот был сделан очень, скажем так, сомнительно. Наиболее запомнившийся нам пример – многократный перевод фразы «fucking hell» как «чёртов ад» - это только один из случаев, когда огрехи в переводе бросались в глаза, резали мой профессиональный переводческий слух и невольно заставляли подумать «мда, дали бы мне написать текст перевода». (Уважаемые сотрудники «Зари», если вас интересует моё предложение, просьба писать в личку.)
Собвственно фильм «Сердцебиение» (2009 г.) начинающего режиссёра Саары Кантелл представляет собой пример бытового реализма по-европейски; и, несмотря на все разговоры об отдельной судьбе европейского кино, он мало отличается от распространённых в последнее время американских инди-фильмов о повседневной жизни простых людей. Для сравнения можно взять американскую картину ‘Blue Valentine’ («Голубой Валентин») от 2010 года. Тусклые цвета, упор на диалоги (звучащие очень живо), повседневные ситуации, психология, отношения между людьми и длинные непрерывные кадры.
Особенно длинные непрерывные кадры. Техническая сторона – как раз то, что больше всего меня заинтересовало и впечатлило в «Сердцебиении». По сути, фильм состоит из десятка сцен-непрерывных кадров длиной в 5-10 минут каждый. И если исходить из идеи Годара о том, что «каждый монтажный стык – это ложь», то «Сердцебиение» - один из наиболее правдивых фильмов из тех, что мне довелось видеть. При этом, операторская работа в каждом их этих кадров достаточно сложна (не так, как в «Печати зла» или в «Славных парнях», но здесь это было бы лишним), но этот приём не производит впечатления самоцели или демонстрации режиссёром и оператором собственной виртуозности. Такой подход к съёмкам и монтажу подчёркивает, насколько мало событий происходит в жизни персонажей, насколько она медлительна и лишена насыщенности. Очень интересно, как происходило освещение этих сцен; обидно, что на сеансе не было режиссёра или оператора фильма, поэтому их спросить об этом не удалось.
Персонажи фильма живут в своём тусклом, медленно движущемся мире, иногда пересекаются друг с другом, но это ничего для них не меняет. Они выглядят не как кинозвёзды, а как обычные, повседневные люди. Фильм погружает зрителей в своего рода транс и, за что отдельное спасибо, не испытывает его терпение и заканчивается достаточно быстро (длительность – 76 мин.). В результате мы имеем то, что мы имеем – стоящий фильм, которому я бы дал 8/10, с очень сомнительным переводом. -
Удобрим кактус навозом
Чёрт возьми, этот Рик Ленц был так похож в «Цветке кактуса» на Джимми Стюарта! Лицо, голос, акцент, немного нервные, но почему-то располагающие и обнадёживающие манеры - серьёзно, если бы в титрах написали “Igor Sullivan – James Stewart”, я бы наплевал на всякий здравый смысл и знание, что 61-летний Джим на тот момент был полностью седым, а мастерский голливудский грим с трудом скрывал его глубокие морщины, и на секунду поверил бы, что имею дело с настоящим МакКоем – таким, каким он был на пике славы как Джеферсон Смит и Джордж Бейли.
Дело было в 1969 году, когда в кинотеатрах появился фильм «Цветок кактуса». Стюарту, то есть Ленцу, компанию на экране сотавили Уолтер Мэттау, Ингрид Бергман, и Голди Хоун, для которой эта роль была одной из первых, и, как скажут многие, самой лучшей. Фильм был мягок, романтичен, по-хорошему сентиментален и слащав – вполне в духе романтических комедий старого Голливуда. Сделан он был по одноимённому спектаклю, открывшемуся в декабре 1965-го (Лорен Бэколл вместо Бергман, Барри Нельсон вместо Мэттау, Бренда Ваккаро вместо Хоун, Рик «Джимми» Ленц на своём месте), который в свою очередь был адаптирован из француского театрального фарса; фарс этот, похоже, никому в наши дни (да и тогда) неведом и не нужен, однако что-то французское во всей этой истории всё же чувствуется: так и представляешь себе, как на экране вместо талантливо сдержанного (и сдержанно талантливого) Мэттау появляется Луи Де Фюнес и всё безвозвратно портит. Для 1969-го фильм выглядит весьма старомодным, и не только из-за актёров «старой гвардии» (40-х, эпохи Билли Уайлдера, Майкла Кёртиса, скотча с содовой и свинга). По нему может создаться ощущение, что не было никогда контркультуры, ЛСД, «Печати зла», «На последнем дыхании», «Восьми с половиной», «Фотоувеличения», «Бонни и Клайда» и «Выпускника». Режиссёр Джин Сакс был на тот момент новичком, но он производит впечатление реликта-динозавра, не сумевшего вписаться в новую бурную эпоху. Фильм скромен, сдержан, его стилистика консервативна, а поп-музыка и секс с наркотиками в диалогах (только на словах, ни в коем случае не показанные на экране) выглядят как попытка осовременить фильм создателями, современность плохо понимавшими.
И всё же фильм хорош. Остроумные диалоги, низкоголосый харизматичный Мэттау, стареющая, но по-прежнему красивая Бергман, Хоун, играющая скучного по сути персонажа, но привносящая в этот образ шарм и индивидуальность, и, конечно же, Рик «Джимми Годдэм Стюарт!!!» Ленц не дают оторвать глаз от экрана. (Хотя буду честным, у меня возникало пару раз желание остановить кино. Но не более того.) Концовка, казалось бы, предсказуема, но понял я это только после того, как неслабо ей удивился и даже слегка прослезился. Хорошее кино.
И вот мы имеем, в худших традициях Киноамериканы, римейк «Цветка кактуса» под названием – в переводе русских прокатчиков – «Притворись моей женой». Вместо Мэттау в главной роли обосновался Адам Сэндлер. (Да-да, тот самый Адам Сэндлер, который в один из своих действительно остроумных моментов пел “Baby baby baby I wanna stew your tomato, baby baby baby I want to French fry your potato, baby baby baby won’t you pluck my grapes, won’t you peel my banana like a pack of wild apes? I’m your food innuendo guy, your food innuendo guy”. Впрочем, даже здесь ему далеко до Mr. Bungle со Squeeze Me Macaroni – и по юмору, и по умению оскорбить пристойный вкус.) В оригинале этот персонаж (под другим именем – солидного доктора Джулиан Уилсон сократили, в разных отношениях, просто до Дэнни) был дантистом; здесь его подогнали под стандарты времени и сделали пластическим хирургом. Вместо Ингрид Бергман имеем Дженнифер Энистон, которую почему-то считают одной из заметных красавиц американского кино. По-моему, она выглядит и ведёт себя как обычная деревенская баба. Или как Мэгги Джилленхол. Играет она, как и положено, секретаршу тире ассистентку Сэндлера. Сэндлер бабничает и имеет на этом поприще мощный успех – а как вы хотели, протагонист романтической комедии. Правдо смотрится это куда менее убедительно, чем у Маттау; начинает он как гротескный карикатурный персонаж с громадным носом и причёской а-ля «еврейфро» (вольный перевод английского слова “jewfro”, которым такой стиль волосяного покрова скальпа обозначается). Достаточно ему показать случайно встреченной (абсолютно скучной и клишированной) красотке своё обручальное кольцо, доставшееся в наследство от неудавшегося брака, как она тут же ложится с ним в кровать. Переносимся на 20 лет вперёд; Сэндлер – пластический хирург, переделавший собственное лицо так, что стал выглядеть, эээ, как Сэндлер, но в-остальном всё по-прежнему: он показывает кольцо на пальце любой случайно встреченной женщине, жалуется на тяжёлую жизнь с женой, она с ним спит. Это проходит с абсолютно каждой женщиной.
Что дальше? А дальше, разумеется, имеет место наш старый добрый друг ромкомовское клише. Сэндлер-Дэнни втречает женщину (Бруклин Дэккер), с которой ощущает неожиданную эмоциональную связь, понимает (в ходе одной прогулки по побережью), что влюбился и вообще, жениться надо. Проблема в том, что эта грудастая блондинка абсолютно ничем не отличается ото всех женщин, появлявшихся на экране до этого в качестве жертв его пикаперства с кольцом. И в голове у зрителя невольно возникает вопрос: и какого лешего он так запал на эту скучную Барби-блондинку, которая ещё и жутко занудная «правильная хорошая девушка», вечно вправляющая главгерою мозг? Затем мы видим, как Сэндлер приходит в офис, мило общается с Энистон, и заранее, в самом начале понимаем, чем это всё закончится. Но сначала нам придётся наблюдать неожиданный (?) авантюрный поворот событий: она находит в кармане его штанов верное пикаперское кольцо и гневно вопрошает: ты что, женат?!! Вместо того, чтобы махнуть рукой или рассказать правду-матку, он выдумывает историю о том, что да, он женат, но скоро разводится; просит Энистон изобразить его жену для убеждения его новой пассии, что он не соврал; по ходу сюжета в дело входят дети Энистон, и фильм становится сентиментальным в духе современной, пост-спилберговской америки; в оригинале тот же эффект достигался гораздо более изобретательно: с помощью широко распахнутых глаз Голди Хоун, в которых читалась детская впечатлительность. Затем вся компашка едет на дорогой курорт: похоже, что создатели решили спасти фильм от занудности съёмками красивой природы. В оригинале этой поездки не было; оригинал в ней не нуждался.
Собственно, в жанре романтической комедии как таковом нет ничего плохого. В наше время вокруг «ромкомов» сформировался стойкий стереотип слезливо-смазливого кино, на которое девушки тащат своих парней, заставляя их отрывать задницы от футбола с пивом. Однако, если бегло глянуть на историю жанра, видно, что в нём было немало мощных вещей: «Это случилось однажды ночью», «Его девушка пятница» (оба фильма – очень мужские), «Воспитание крошки», «Филадельфийская история» - это всё теже ромкомы. А какие там актёры! В одной только «Филадельфийской истории» в главных ролях – Кери Грант, Кэтрин Хепбёрн, и – опять! – Джимми Стюарт! Да и «Поющие под дождём» - по форме мьюзикл, по жанру и по сути – романтическая комедия.
Но это было давно. А сейчас у жанра кризис, и связано это в-основном с устоявшейся стилистикой и нежеланием либо неумением авторов делать что-либо свежее и интересное. Говорим «романтичская комедия» – подразумеваем: двух протагонистов любовной истории, более-менее интересно прописанных; кучу клишированных безликих персонажей, задача которых – делать так, чтобы двое протагонистов на их фоне смотрелись более выигрышно; зачастую – одного персонажа, зачастую толстого или с физическими дефектами, существующего для того, чтобы травить глупые шутки; яркие броские цвета; неинтересную операторскую работу; саундтрек из современной поп-музыки, плюс пианино для инструментальных сцен и немного «альтернативного» инди-рока и песен постарше для девушек-псевдоинтеллектуалок в очках с толстыми чёрными оправами. И лучшие из недавних образцов жанра – «Интуиция», «Реальная любовь», «500 дней лета» - в этом смысле ничем не отличаются от проходных вещей, к которым я отношу и «Притворись моей женой».
В принципе, у меня хорошая переносимость слащавости и сентиментальности на экране, я легко убираю куда подальше цинизм и крики «не верю!» и вовлекаюсь в гипертрофированную драму. С переносимостью плохого юмора у меня гораздо хуже. Один ин наиболее заметных недостатков «Притворись моей женой» ставнительно с «Цветком кактуса» - сценарий. В оригинале он местами был действительно остроумными и годился на цитаты. Здесь цитировать нечего, а шутки написаны не то чтобы из рук вон плохо, но скучно. Однако, некоторые из них смешат благодаря сухой, сдержанной (вполне в духе Мэттау) подаче Сэндлера. Правда, здесь наш скромный двойник Боба Дилана выглядит так, как будто его вконец достало играть однообразные комедийные роли, и он просто хочет пойти домой. Но это, на мой взгляд, только добавляет ему шарма. В конце концов, Роберт Митчум много десятилетий подряд ленился перед камерой, и за это мы его любим. Энистон добавляет происходящему на экране энергетики и ощущения спонтанности. Я не фанат Николь Кидман, но здесь она появляется на экране вовремя и делает своё дело здорово. Её часто считают одной из наиболее заметных «жертв» пластической хирургии Голливуда, и фильм, как и следовало ожидать, подтрунивает над ней в этом смысле. Вообще, шуток на тему пластических операций здесь много, но до «Бразилии» Гиллиама ему в этом смысле далеко.
С остальными ролями хуже. Бруклин Декер в роли возлюбленной Сэндлера скучна, черства, не в меру правильна, и, вероятно, должна радовать нас громадными грудями, которые, похоже, обрели свою форму в результате всё той же пластической хирургии. Ник Суордсон заполняет вакансию дежурного дурачка-клоуна, вечно ставящего себя в идиотское положение и имитирующего немецкий акцент а-ля Питер Селлерс. Они выполняют неблагородную, но необходимую для такого фильма задачу: создавать фон, на котором Сэндлер и Энистон смотрятся интересно, адекватно и привлекательно. Дети в сюжете не нужны, и приводят только к ненужному увеличению длины фильма (серьёзно, почти полные 2 часа – для такого фильма явно многовато; я хотел остановить просмотр уже не пару раз, а 10-15).
В целом, фильм не так уж плох, но он страдает от клишированной стилистики, скучных персонажей второго плана, неправдоподобного сюжета (даже для своего жанра) и – главное – совсем не выдерживает сравнения с оригиналом 1969 года. Он может быть не так плох, как говорит Роджер Эберт (один из самых терпимых критиков в Америке, который, однако, поставил этому фильму 1 звезду из 4), но и не так хорош, как он бы быть, если бы из него вырезали минут так 30 шлака. Тогда это был бы, возможно, достойный римейк; как есть, имеем стандартную современную романтическую комедию, которая тянет на 5.5/10. -
Инопланетное вторжение: Битва за что?
Мы в очередной раз были обмануты первоклассно склеенным трейлером, будоражащим воображение. Были оплёваны, не имея возможности утереться. И вроде язык не повернётся назвать «Битву» ширпотребом, но есть ощущение, что нам обещали гораздо больше. А что мы получили на выходе? Американскую картину до мозга и костей. Тезис размытый, но иначе не скажешь. Лицо главного героя (Аарон Экхарт) как нельзя лучше подходит бравому пехотинцу. Выразительные черты, патриотизм в глазах и неприкрытая любовь к нации в каждой морщине. Уровень политкорректности в фильме на грани безумия. Если к 2011 году лица чёрных воинов появляются в кадре не реже лиц белых, чья очередь в таком случае обижаться – правильно, мексиканцев. Теперь и они имеют право страдать и умирать на дорогой плёнке. Солдатом американской армии становиться ещё рановато, но на роли главных жертв вполне сойдут. Игровую, актёрскую составляющую картины обсуждать не хочется, ибо нечего обсуждать. Остаётся только надеяться, что когда-нибуть Мишель Родригес прочитает сценарий, где ей предложат роль безработной матери троих детей без соц. пакета. Иначе, если продолжать в том же духе, то по уровню брутальности можно вскоре обогнать Джейсона Стэтхэма.
Касаемо их, засланцев, чужих. Инопланетные твари опять выглядят как-то заурядно, не вызывая ни страха, ни интереса. При очевидном перевесе сил в сторону пришельцев, ближе к концу картины они падают замертво от пистолетных выстрелов. Устали, наверное. И мы устали. А как тут не устать, когда вместо масштабности, мы получаем псевдомасштабность, вместо настоящих эмоций, нам дают плохо сыгранные, вместо человеческих диалогов мы в очередной раз слышим разговоры одноклеточных существ. Шутки, в них проскальзывающие, хочется забыть, а главным героям заткнуть рот кляпами, дабы не отвлекались от своего непосредственного занятия – сражались с нечестью. Сами же перестрелки всё-таки можно отнести к положительным моментам картины (должны же у фильма быть положительные моменты), но тут свою ложку дёгтя добавляет операторская работа. Возможно, по замыслу режиссёра, постоянно невпопад трясущаяся камера должна была практически перенести нас на поле сражения, где каждый может ощутить себя доблестным солдатом. Хотя как показывает опыт, такие манипуляции с камерой чаще используют, чтобы в глаза не бросались посредственные спецэффекты. А они, скажем честно, для фильма с бюджетом в сто миллионов действительно местами посредственные. В бездарном «Скайлайн» за десять миллионов, уровень графики вполне сопоставим с «Битвой», разве что по насыщенности действия и количеству взрывов на квадратный метр ему уступает. А если не видно разницы, то зачем платить больше.
-
Следующая жертва в господстве террора
Иногда хочется посмотреть какой-нибудь интеллектуально-познавательный фильм, иногда ужастик, иногда глупую комедию.
Иногда просто хочется провести время и не важно на какой фильм пойти. Как бы уважительно я не относилась к Николасу Кейджу, но последнее время вся его фильмография строго катиться вниз по лестнице.
Дьявол находит работу для праздных актеров, и на этой неделе ими являются Николас Кэдж и Энтони Хопкинс в сатанинском фильме ужасов. Фильм совмещает в себе сразу несколько качеств: с одной стороны он резко экстравагантен и чрезвычайно интересен, с другой – слишком трезв и уныл. В общем, в Сумасшедшей езде, Кейдж играет сумасшедшего же бедного по имени Джон Мильтон, который едет из Колорадо в Луизиану, чтобы препятствовать религиозному культу жертвоприношения его маленькую внучку дьяволу.
Детская жертва - следующий шаг в господстве террора, который уже постиг дочь Мильтона. (Это - преступление, которое Мильтон может 'визуализировать' с помощью своих экстрасенсорных способностей).
В пути Мильтон спасает чертовски красивую и сообразительную фициантку (Амбер Херд) от ее мерзкого друга, и они едут вместе в автомобиле ее бывшего по сельской местности, стреляя в ад из чего-либо, что перемещается, поскольку они ищут культового лидера и останавливаются в церквях и мотелях.
Кто-то следует за ними. Это - странный персонаж под названием Счетовод, невозмутимый бизнесмен, который фыркает как ищейка и преследует Мильтона, как добычу. Счетовод является эмиссаром сатаны, который пришел из самого ада, чтобы возвратить Мильтона, вырвавшегося из преступного мира только, чтобы спасти свою внучку.
Пожалуй, это наиболее интересный персонаж из всех имеющихся в картине.
Чудесно приуменьшенный Уильямом Фичтнером, Счетовод является спокойным и остроумным.
Колин О'Доногу, играет американского новичка, сына предпринимателя, которого посылают в Рим, чтобы укрепить его колеблющуюся веру, изучая изгнание нечистой силы в Ватикане, он действует как ученик валлийского Иезуита Энтони Хопкинса, эксцентричного изгнанника дьяволов. Действию предшествует эпиграф, приписанный Папе Римскому Иоанну Павлу II: "Бой против дьявола…, все еще ведется сегодня, потому что дьявол все еще жив и активен в мире." Это предполагает, что режиссер фильма указывает на то, что картина основана на научной литературе, что так же со стороны выглядит глупо.
Кейдж эмоционален, но не достаточно, он как-то вяло реагирует на летящие вокруг пули и лужи крови. Режиссер не смог достаточно привлечь внимание зрителя к таким сценам. Даже после убийства большей части церковной конгрегации, я не почувствовала интереса к фильму.
Сумасшедшая езда полностью раздута, глупая забава, совмещающая в себе мультик и насилие. Хорошо хоть фильм сделан в 3D, это хоть как - то привлекает внимание.
Фильм явно не для детей, так как содержит чрезвычайное насилие, наготу, много секса, резкие слова и злоупотребление наркотиками и алкоголем.
-
Микки и Дикки против Пикси и Дикси
Вид мордобоя за деньги в окружении канатов под одобрительные крики толпы и уничижительные порыкивания тренера под названием «бокс» дал пищу для двух классических драм из периода «Нового Голливуда» (примерно 1967-1980). «Рокки» был сентиментален, предсказуем, рассказывал историю из цикла «из грязи в князи», и оттого был ничуть не менее силён. Для фильма 70-х, он был достаточно близок к Классическому Голливуду 30-х – 50-х годов (вспомню навскидку «Историю Страттона» с Джимми Стюартом, которая хоть и не про бокс, а про бейсбол, в сюжетном и эмоциональном плане от «Рокки» отличается мало), да и вдобавок своим мгновенным успехом проложил, пожалуй, дорогу для американских боевиков 80-х, которые были уже не слишком сентиментальны, касались в-основном не спорта, и не так давно вылились в «Неудержимых». «Бешеный бык» в постановке Мартина Скорсезе – это совсем другой зверь. Этот фильм не имел мгновенного успеха, но со временем обрёл репутацию важнейшего (для многих критиков, в том числе Роджера Эберта) фильма 80-х и своего рода Гражданина Кейна своего времени. Более того, «Бык» дал Роберту Де Ниро роль, которую многие считают лучшей в его жизни (лично я предпочитаю его работу в «Короле комедии»). В боксе по Скорсезе во главу угла была поставлена психология – вместе с вопросом о том, почему эта самая психология не даёт людям выпутаться из клубка проблем, ими самими созданного. Наравне с потрясающей чёрно-белой эстетикой. Сцены собственно бокса, по сравнению с «Рокки», отошли на второй план, и служили иллюстрацией к саморазрушительным действиям главного героя вне ринга.
Думаю, будет справедливым сказать, что большинство американских фильмов на спортивную тематику с тех пор следовали одному из этих двух подходов. «Боец» идёт по стопам «Бешеного быка» как минимум в том, что он основан на реальном периоде из биографии боксёра Микки Уорда, а также в несентиментальной серьёзности повествования. В художественном плане «Боец» гораздо скромнее «Быка», в нём нет «синефильской» стилизованности Скорсезе. Здесь всё гораздо приземлённее: тусклые цвета, съёмки из рук и ощущение спонтанности и документальности. Такой подход работает прекрасно; эффект присутствия ничуть не уступает «Рестлеру» Аронофски (который, кстати, указан в титрах как один из продюсеров).
Роль Микки Уорда сыграл Марк Уолберг, и это уже третья совместная работа Уолберга и режиссёра Дэвида О. Рассела. Рассел имеет репутацию трудного (и иногда физически опасного) режиссёра на съёмках, но на Уолберга это, по-видимому, не распространяется. Уорд – молодой и не слишком успешный боксёр. Его «подставляют» под более тяжеловесных противников для того, чтобы те без проблем прошли дальше. Агент упорно отказывается давать ему более удачные бои; контролирующая его жизнь мать (Мелисса Лео, которую я здесь не узнал) делает всё, чтобы он не уходил от агента, и наш протагонист оказывается между молотом и наковальней.
Ситуацию усложняет его брат и тренер Дикки (Кристиан Бэйл). У Дикки – зависимость от курительного кокаина (который по-английски называют «крэк» - имитация звука, который кристаллы кокаина издают при разжигании), и ведёт он себя так, как «спидфрики» обычно изображаются в фильмах: гиперактивность, ненадёжность, неумение ни на чём сосредоточиться и отсутствие внимания к окружающим. Честно, я, будучи сторонником полной легализации и свободной продажи всех наркотиков, с подозрением отношусь к фильмам, слишком негативно изображающим наркокультуру. Идеал наркотического фильма для меня – это, разумеется, «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», но с ним сложнее, там повествование ведётся из головы человека в состоянии трипа. Но есть и более приземлённый пример – «Война Чарли Уилсона», где заглавный персонаж на протяжении фильма многократно нюхает кокаин, что не мешает ему быть успешным политиком, сыгравшим ключевую роль в вооружённом конфликте в Афганистане. В «Бойце» наркотики изображаются как раз в сугубо негативном свете – шайка торчков, безвылазно сидящих в грязном доме и заинтересованных только в следующей затяжке белым дымом из бутылочки. Но здесь к этому придираться не хочется; всё-таки, основано это на реальной истории Дикки (который и вправду был одним из героев документального фильма 1995 года о крэковой зависимости), а некоторые упрощения можно простить. Крэк – хоть и важная, но не главная тема фильма.
История развивается предсказуемо – по крайней мере для тех, кто смотрел того же «Рестлера». Микки предстоит обрести независимость, победить неуверенность в себе и доказать, что он кое-чего стоит как боксёр. Предсказуемость, однако, совершенно не портит фильм и не снижает общего зрительского напряжения. Актёры играют свои роли отлично (Бэйл, как ему и положено, приковывает к себе всё внимание каждый раз, когда появляется на экране), атмосфера предельно живая и настоящая, и портит общую картину разве что – не думаю, что я здесь выдаю что-то важное – вполне голливудский, простой и однозначный хэппи-энд. В этом фильм приближается к «Рокки». Это несколько смазывает впечатление, но вовсе не лишает фильм жизненности. 8/10. -
Ну да. Говорит. Я вроде тоже пока говорить не разучился.
Богатые, как говорится, тоже плачут. У короля Британии Георга VI проблемы. Очень серьёзные проблемы. Как только эта царственная особа восходит на царственную трибуну для того, чтобы произнести свою царственную речь перед совсем не царственным народом, особа теряет дар речи, начинает заикаться и нести чепуху. Георг и в повседневной-то жизни не Цицерон и не Орсон Уэллс, но вот когда надо говорить на поблику, всё становится вообще хреново. Конечно, для публичной персоны такой дефект создаёт особенно много сложностей. Всё это понятно и по-своему печально, наверное. Проблема не в этом. Она в другом: за борьбой нашего Королевского Заики Жоры с его стеснительностью на публике нам придётся наблюдать весь почти двухчасовой фильм.
Так и хочется спросить: вы это серьёзно?
Заметьте, речь не идёт о массовом голоде, о политических репрессиях, о жертвах наводнения. Речь не идёт даже о мало-мальски значимом экономическом кризисе. Она идёт о какой-то идиотской речи, которую никак не может произнести монарх в государстве, где уже тогда монархия начинала значить всё меньше, и от которой не зависит вообще ничего, кроме его имиджа и самооценки.
Мне вот интересно, на что расчитывали создатели фильма? В голову приходит три варианта: возможно, они ожидали, что интерес простого люда к жизни «богатых и знаменитых» (кажется, и такой сериал в своё время шёл по русскому ТВ) настолько велика, что они даже при такой идиотской концепции толпами хлынут в кинотеатры; либо предполагалось, что уважение к устаревшей и по сути давно никому не нужной британской монархии достаточно, чтобу продать любой фильм на эту тему; но наиболее вероятный вариант, в большой степени включающий первые два – показать незначительную историю про незначительные проблемы политика значит отвлечь внимание людей от того, насколько всё хреново в современном мире, и ото всех насущных проблем, с этим связанных. Ну и заодно внушить им идею о том, что любые, самые мелочные трудности, с которыми сталкивается представитель верховной власти – великая драма, а их преодоление – героический подвиг. В отличие от их собственных проблем.
Кто-то хорошо сказал, что критик никогда не должен оценивать фильм (книгу, альбом, картину – неважно) с позиции того, чем он не является. То есть, по сути, он не должен навязывать создателю свои художественные идеи. Мысль, конечно, благая, но, насколько я могу судить, ни один критик не смог избежать этого прегрешения против профессии. Совершу его и я. Так вот: «Король говорит» мог бы быть отличной историей о том, как внимание публики и прессы давит на людей, находящихся в центре внимания, и портит их жизнь и психику. В 2010 году мы получили как минимум два фильма на эту тему: документальный «Разбей его камеру» (‘Smash His Camera’) с повествованием как раз с точки зрения одного из папарацци, портящих жизнь другим; и художественного «Призрака» Полански, где очень здорово показано, как внимание публики убивает (в разных отношениях) британского премьер-министра. Иными словами, «Призрак» делает именно то, что мог бы сделать «Король говорит», если бы... Если бы он «Король» хорошим фильмом. Если бы, допустим, было чётко показано, как неудача в выступлениях перед публикой привела Георга к его проблемам, как он смотрит на толпу в ужасе, как отдельные лица из неё вытягиваются в ухмылке, которой нет на самом деле, но которая есть в его голове... Но, увы, ничего даже близко подобного не происходит, и толпа остаётся безликой, как ей и положено в соответствии с жанром. А сам фильм остаётся лишённым какой-либо психологии, как ему, опять же, положено в соответствии всё с тем же жанром.
Про какой жанр я говорю? Сейчас постараюсь объяснить. Ещё до того, как мы успеваем удивиться жуткой незначительности концепции, нас бьёт по голове стилистика фильма. Густые, не очень насыщенные краски, часто тусклое освещение, симфоническая музыка, малоподвижная камера, британские акценты (соответствующие месту действия, но всё-таки) – все эти, черты, похоже, уже оформились в отдельный жанр, который можно назвать «официальная оскароносная серьёзная драма года». В 2007 году, например, в этом качестве выступало «Искупление», а в 2008 – как минимум два фильма: «Чтец» и «Сомнение». Такие фильмы предельно традиционны по форме, не предлагают зрителю никаких рискованных идей, выходят в американский прокат строго зимой (чтобы, не дай бог, оскаровский комитет не успел про них забыть) и всегда вызывают у меня ассоциации с консервативным английским театром. К слову, Малькольм Макдауэлл, поработавший в Королевском обществе Шекспира в 60-х годах, назвал их самой занудной и застойной компанией, с которой ему приходилось иметь дело.
И всё же фильм не так плох, как может показаться по предыдущей части рецензии. Конечно, идеи он в себе несёт очень сомнительные, и Джонатан Розенбаум, пожалуй, надавал бы ему по щам куда мощнее, чем я. Но фильм затягивает (чёрт бы его побрал за это). Джеффри Раш – безусловный король на этой вечеринке, хоть и играет он вовсе не короля, а логопеда, к которому король обращается со своими поблемами. Играет он его предельно харизматично, и сцены с ним – всегда сплошное удовольствие. Все награды по этому фильму должны были достаться ему, а вовсе не Колину Фёрту, который заикается скорее по-актёрски, чем натурально и убедительно, но всё же со временем смог вызвать у меня симпатию к своему персонажу. Наблюдать за развитием отношений Раша и Фёрта – основное удовольствие от фильма, на этом строится весь драматический эффект (будь он, опять же, неладен – с его помощью нас заставляют купиться на все политические и социальные идеи этого кино), а также несколько неплохих комических ситуаций. Елена Бонэм Картер – одна из моих любимых актрис, но здесь она погоды не делает. Её роль маловата и пресновата, и её могла бы сыграть любая актриса. Вернее, почти любая – Меган Фокс, конечно, нет. Впрочем, Меган Фокс и не актриса.
Нравится ли мне этот фильм? Пожалуй, да, хоть и не слишком сильно. Удовольствие я от него получил, хотя пересматривать вряд ли стану. Стоит ли его смотреть? Можно, но только осторожно. Заслуживает ли он всей похвальбы, которую на него выливают цистернами? Ни в коем случае. 6/10. -
Просто я хорошо знаю как выглядит курица...
Что мне было известно о фильме «Боец» перед просмотром? «Невероятная, но реальная история пути к званию чемпиона мира боксера Микки Уорда по кличке «Ирландец» …» и семь номинаций на «Оскар» 2011 года. Прекрасно, получается, что это боксерский фильм, снятый в лучших традициях Голливуда? За последние 33 года 3 спортивные драмы удостаивались звания лучшего фильма, по мнению американской Киноакадемии – «Рокки», «Бешеный бык» и «Малышка на миллион». Все эти фильмы именно о боксе. Кроме них существует еще пара десятков превосходных фильмов, построенных именно на этом виде спорта – «Али», «Нокдаун» и т.д. Так что тема благодатная, а присутствие в фильме «Боец» крепких актеров и Аронофски в качестве продюсера предполагало вполне смотрибельное зрелище, в лучших традициях мирового профессионального бокса. Однако зрелища, как такового, на выходе не оказалось. И причина этого в том, что фильм совершенно не о боксе, который в кадре выступает скорее в качестве декораций. Оговорюсь сразу, «Боец» - прекрасный фильм, уже абсолютно заслуженно получивший свои кинонаграды и номинации. Но бокс в нем играет такую же роль, как, к примеру, боулинг в «Большом Лебовски».
Начнем по порядку, с главного, как казалось изначально, героя фильма. Who is Micky Ward? Чемпион мира по одной из многочисленных и малозначительных версий – WBU. Подобные титулы не вписывают их обладателей в историю. Однако каждый любитель бокса знает этого парня. Знает исключительно по легендарной трилогии 10-тираундовых боев с потрясающим Артуро Гатти. Два из этих поединков получили от журнала «Ринг» статус «Боя Года», а бой 2002 года был назван боем столетия. Однако, как это ни странно, в фильме «Боец» эти события нашли отражение только в заключительной фразе. То есть, главные спортивные достижения Уорда создателями фильма были проигнорированы. Разве такое может быть в настоящем байопике про боксера? Да и в постановке боев авторы не особо утруждались. Конечно, по фильму «Рокки» тоже бесполезно изучать боксерскую технику, но тот драйв и азарт, с которым Сталлоне действительно рубился в кадре, захватывает зрителя и по сей день. Что касается «Бойца», то тут и русский дубляж фильма проигнорировал бокс, как таковой. К примеру, победные вопли комментатора за кадром, радостно сообщившего несколько раз о победе Уорда ударом по почкам соперника, мягко говоря неуместны. Правила бокса запрещают удары по почкам. Опять же, озвученная в фильме весовая категория 66 кг в боксе отсутствует, а Микки Уорд в действительности боксировал в категории до 64,5 кг. Другое дело, что все эти частности рядовой зритель даже не заметит. И ничего не потеряет. Потому что, повторюсь, этот фильм не о боксе.
Однако согласитесь, что история о простом парне из рабочих кварталов, задавленном тиранией мужеподобной матери и авторитетом старшего брата, окруженном семеркой сестричек, напоминающих медузу-горгону, и вечно пьющими соседями-коллегами-родственниками, становится гораздо интересней, когда в роли этого парня выступает известный в мире боксер, к тому же наш современник. Естественно, это добавило не только интереса к фильму, но и сложностей его создателям. Любой фильм, основанный на реальной биографии, требует особого отношения. Как говорили восточные мудрецы, легче всего нарисовать бога, а труднее всего нарисовать курицу . Потому что бога никто не видел и, соответственно, никто не скажет, что художник нарисовал плохо. А курицу видели все. И стоит изобразить ее без хвоста или на трех ногах — как все скажут, что художник не умеет рисовать. Да, история о Цукерберге, соперничающая с «Бойцом» за «Оскар», происходит примерно в то же самое время. Но кто реально может знать, что происходило в жизни этого бога всемирной паутины? Да и взаимоотношения короля Георга VI со своим логопедом 70 лет назад могут быть основаны только на догадках. В то время как Уорд находился в самом ярком свете мировых софитов и любое явное несоответствие фильма реальности вызвало бы гнев любителей бокса. А любителей бокса гневить себе дороже. Видимо поэтому режиссер пошел другим путем. А главным героем фильма у него в итоге вырисовался сводный брат Уорда. Непонятно только, была ли такая задумка изначально или Кристиан Бэйл, сыгравший Дикка Эклунда, просто переиграл скопом всю съемочную площадку, став главным украшением этого фильма. Можно еще на целую страницу рассказывать про гениальную роль Бэйла, но лучше порекомендовать увидеть это лично. Что я и делаю. И остаюсь болеть за Бэйла в его борьбе за «Оскар» против великолепного Джеффри Раша.
Let's get ready to rumble!
PS. Для тех кто уже посмотрел фильм «Боец» наверняка будет интересно увидеть как в реальности выглядели главные герои и тот чемпионский бой -http://www.youtube.com/watch?v=Tvz2Cwhhqvo&;feature=related
© 2003-2024