«Призрак оперы»: рецензия на трансляцию оперы «Манон»

Метрополитен-опера (сокращенно «The Met» — прим. «Афиши Нового Калининграда.Ru») — расположенный в Нью-Йорке музыкальный театр с более, чем вековой историей, входящий в число самых известных оперных сцен мира. Трансляции спектаклей для «Met» — дело не новое. Радиопередачи из здания, расположенного в Линкольн-центре, осуществляются на протяжении всего времени его существования, а с 2006 года Метрополитен-опера с помощью интернета транслирует свои постановки на весь мир в режиме реального времени (на сегодняшний день в список, помимо США и Канады, входят 54 страны).

Показ оперы «Манон» в Калининграде — своего рода премьера, ставашая возможной, как отмечается на сайте кинотеатра, благодаря высокому статусу «Зари» среди европейских кинотеатров, и участию в проектах «Europa Cinemas».

Собственно, премьера творения французского композитора Жюля Массне состоялась в Опера-комик в Париже 19 января 1884 года. «Манон» является его самой совершенной и популярной оперой, созданной по мотивам романа аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско», и занимающей особое место в репертуарах мировых оперных театров.

Действие происходит во Франции в конце XIX века. Манон Леско (Анна Нетребко) прибывет на дилижансе в Амьен, где ее встречает кузен (Пауло Зота). За чрезмерную склонность к удовольствиям родственники решили отправить девушку в монастырь. Однако, данному плану не суждено было сбыться. На площади появляется шевалье де Грие (Петр Бечал), опоздавший на дилижанс, который влюбляется в Манон с первого взгляда. Вместе они решают бежать в Париж.

Дальнейшее развитие событий достаточно типично. Де Грие пишет письмо отцу с просьбой о позволении жениться на Манон, однако, тот уже задумал похищение собственного сына и с помощью Леско и де Бретиньи приводит свой коварный замысел в исполнение. Манон не в силах отказаться от роскоши, она решает променять любовь молодого шевалье на богатства, обещанные ей де Бретиньи.

Любимица всего Парижа, спустя время она случайно подслушивает разговор де Бретиньи с графом де Грие и узнает, что сын последнего после любовной неудачи решил посвятить себя церкви и отправляет службу в семинарии Сен-Сюльпис. Нужно ли говорить, что первая же проповедь молодого священника стала последней?

Следующее действие происходит в отеле со зловещим названием «Трансильвания». Наличные средства влюбленных на исходе, и Манон уговаривает де Грие принять вызов Гильо — окруженного женщинами персонажа с карманами, полными денег, ухаживания которого героиня когда-то отвергла. Новичкам везет в карты — де Грие выигрывает у Гильо, но тот обвиняет шевалье в мошенничестве, а его спутницу — в пособничестве. Полиция арестовывает обоих, однако, благодаря влиянию отца де Грие выходит на свободу.

Молодой человек, разумеется, не может смириться с участью своей возлюбленной и вынашивает план спасения Манон, приговоренной к отсылке в Америку. Но все, на что хватает сил изнуренной, больной девушки, некогда бывшей первой красавицей Парижа — попросить прощения за тот позор, который она навлекла на де Грие. Помощь пришла слишком поздно, героиня умирает: «Такова история Манон Леско».

Человеку, знакомому с оперой лишь понаслышке, слова аннотации о том, что находящаяся в отнюдь не юном возрасте Анна Нетребко «совершенно достоверна и в ипостаси юной девушки, и в облике соблазнительницы, покоряющей как партнеров по сцене, так и публику», могут показаться далекими от истины. Однако, этот тот самый случай, когда на слово лучше поверить сразу и безоговорочно. Нетребко настолько хороша и убедительна в каждом из отрезков жизни Манон, что просто потрясает воображение. Более того, образ шестнадцатилетней красавицы, созданный одной лишь легкомысленной (по тем временам) прической, дается ей с невероятной легкостью и изяществом. Шевалье де Грие в исполнении Петра Бечалы молод и горяч, а его тенор прекрасен настолько, что порой затмевает великолепное сопрано Нетребко (особенно ревнивых зрителей после просмотра оперы данный факт заставляет бросать фразы вроде «наша Анюта все равно лучше всех»).

Объективы моночисленных видеокамер позволяют увидеть гораздо больше, чем обыкновенно может рассмотреть искушенный зритель с лучшего места в партере. Техника беспристрастно передает нюансы, не делая сидок на известность того или иного актера и степень его обожания публикой. Но искать здесь признаки фальши — дело совершенно неблагодарное. Даже мимика персонажей массовых сцен, выхваченная оператором случайно и показанная крупным планом, настолько сложна и разнообразна, что поневоле заставляет верить всему, что происходит на сцене, погружаясь в спектакль с головой. Лучшая постановка провинциального музыкального театра после этого может показаться дешевым водевилем.

Выныривать из омута жизни XIX века заставляют русские субтитры, появляющиеся в самом низу экрана. Это изобретение человечества, безусловно, помогает зрителю, не знакомому с сюжетом, понять, о чем идет речь в опере, исполняемой на языке оригинала, но поначалу здорово отвлекает внимание.

Вспомнить о том, что ты находишься в кинотеатре, а не в зале «The Met» на 3900 мест вынуждает и хруст поп-корна, периодически доносящийся от соседей, расположившихся неподалеку. Такова реальность: можно на протяжении четырех действий истово хлопать в ладоши после каждой исполненной арии, а затем, догадавшись к финалу, что артисты все равно не услышат этих бурных проялений эмоций, пойти в бар, купить ведерко воздушной кукурузы и, успокоившись, наблюдать за трагической гибелью мадемуазель Леско.

Во время двадцатиминутных антрактов на экране транслируется то, что происходит за занавесом: рабочие разбирают и собирают декорации, исполнители главных ролей дают интервью ведущей трансляции Натали Дессей, рассказывая о внутреннем мире своих персонажей, костюмах и сложности постановки. Субтитров здесь, в отличие от либретто, нет, и зрителям, коротающим время в ожидании очередного действия остается либо самостоятельно упражняться в английском (что, согласитесь, весьма полезно), либо положиться на крайне немногословного переводчика, рассказывающего о том, что «„Манон“ — это веселая опера».

Однако, не так это важно на самом деле — то, что происходит на сцене в перерыве. В конце концов, даже любитель оперы, пришедший посмотреть на спектакль вживую в Линкольн-центре, стремится во время антракта попасть не за кулисы, а поближе к стойке бара (или, если хотите, в буфет). Калининград от Нью-Йорка отделяют без малого 6700 километров, полсуток пути и минимум полтысячи долларов за авиабилет (и это в случае, если вы не собираетесь возвращаться обратно). А до «Зари» субботним вечером из любой части города можно добраться за 20 минут. Плата в 900 рублей за возможность посмотреть четырехчасовую постановку в исполнении мировых звезд оперы на экране одного из лучших кинотеатров страны при подобном сравнении кажется не такой уж высокой.