«Пак-самурай» и колючий взгляд: как Рудников вспоминал прошлое в суде

0

0

В Калининграде продолжается суд над экс-полицейским Алексеем Кашириным, которого обвиняют в покушении на журналиста и депутата облдумы Игоря Рудникова. В понедельник его должны были допросить в качестве потерпевшего. Допрос в итоге перенесли из-за состояния здоровья Рудникова, который не смог продолжать процесс. Однако депутат выступил с речью, в которой рассказал, что покушение на него уходит корнями в 1998 год — тогда на Рудникова напали с арматурой и газовым ключом. Политик полагает, что события 19-летней давности напрямую связаны с тем, что произошло с ним в «Солянке» в марте 2016-го. Корреспондент «Нового Калининграда.Ru» рассказывает о том, как прошло второе заседание и чем оно еще запомнилось помимо выступления политика.

Вероятно, предвидя, что на второе заседание придет не меньше людей, чем в прошлый раз, в суде решили провести слушание в более просторном зале. И не прогадали: понаблюдать за судебным процессом утром в будний день явилось около тридцати человек. Все скамейки оказались заняты.

Среди тех, кто пришел поддержать политика, было довольно много пенсионерок. Одной из них пришлось объяснять приставу, стоящему на входе, зачем ей газовый баллончик. Был еще молодой человек, который рассказывал своему соседу о том, что читает «Новые Колёса» с детства, поэтому ему небезынтересно, чем закончится процесс. Впрочем, конца заседания он так и не дождался.

Незначительно изменился состав участников процесса: Анну Огородник на месте гособвинителя заменил молодой и бородатый Николай Мяшин — заместитель прокурора Центрального района Калининграда. Именно он, по словам Рудникова, во время расследования уголовного дела подписал постановление об отказе в удовлетворении жалобы на действия следователей из СК, которые не стали возбуждать уголовное дело по 277 статье УК РФ (покушение на жизнь государственного деятеля), на чем настаивал и продолжает настаивать политик.

Алексея Каширина публика встретила молчанием. Обвиняемый с неизменно натянутым на голову капюшоном зашел в клетку и сел на скамью. На людей, пришедших посмотреть в том числе и на него, Каширин взирал с брезгливой иронией. Перед его появлением невысокая брюнетка вошла в клетку и тщательно осмотрела углы. В зале ненадолго наступила тишина, изредка прерываемая шепотом пенсионерок. Некоторые из них лениво листали какую-то газету с фотографией врио губернатора Антона Алиханова и о чем-то шептались.

Конвойные немного напряглись, когда Каширин, уткнувшись лбом в прутья клетки, стал о чем-то беседовать со своим адвокатом Еленой Коноваленко. Люди в форме пристально наблюдали за движениями рук подсудимого и его защитницы, чтобы не пропустить каких-нибудь запрещенных предметов.

Начавшееся заседание тут же прервали. Каширину требовалось поговорить со своим защитником, и судья Лилия Алиева в этой просьбе отказать не могла. На 10 минут все вывалили в коридор. А когда вернулись, Алиева предупредила всех обладателей камер, что видеосъемка запрещена. Свое решение она мотивировала тем, что показания, которые прозвучат в ходе судебного следствия, не должны быть известны другим свидетелям. За несанкционированную съемку нарушителям грозила административная ответственность.

Зал зароптал. Больше всех возмущался представитель общественного движения «Общественный контроль правопорядка» Александр Долбаненко, который требовал, чтобы ему в письменном виде выдали определение с мотивацией запрета. «Фото и видеосъемка запрещается», — повторила Алиева, сославшись на 241 статью УПК РФ, согласно которой видеозапись допускается только с разрешения председательствующего судьи, и сделала Долбаненко замечание. Тот схитрил, притворившись, что камеру он выключил.

Слово взял Рудников. Политика сегодня должны были допрашивать в качестве потерпевшего, но перед этим он пожелал выступить с речью, как он сказал, «по сущности рассматриваемого уголовного дела».

Депутат начал с того, что нападение на него уходит корнями в 1998 год. «История этого преступления началась не год назад, а значительно раньше. Его истоки — в серии других преступлений, также раскрытых, но так и не доведенных до суда…» — начал депутат, но вынужден был прерваться из-за того, что хитрость Долбаненко заметил судебный пристав. Алиева сделала ему второе замечание и потребовала, чтобы он покинул зал.

«Дайте мне определение!» — Долбаненко настаивал на том, что решение судьи незаконно. Изначально возмущенная запретом судьи на видеосъемку публика стала уговаривать активиста выключить камеру. Было видно, что пристав не хотел силой выталкивать нарушителя из зала и тоже переключился на уговоры. Рудникова, который только приступил к своей речи и которого, видимо, такой поворот событий не устраивал, тоже вмешался: «Вы добьетесь того, что сейчас всех удалят». Судебный пристав в очередной раз вежливо сказал Долбаненко, что тот сможет остаться, если уберет видеокамеру.

«Давайте ее сюда», — выкрикнул кто-то с задних рядов. Сцена закончилась тем, что общественник подчинился и теперь уже на самом деле положил камеру в сумку. Рудников мог продолжать свой экскурс в события девятнадцатилетней давности. Его речь заняла почти час. Некоторые бабушки на задних рядах дремали.

В своем выступлении политик вспоминал о том, как на него совершили нападение в первый раз. Это было утром 1 июля 1998 года. В тот день в подъезде депутата встретили двое мужчин. Они избили политика арматурой и газовым ключом. За нападением, уверял Рудников, стоял тогдашний губернатор Калининградской области Леонид Горбенко. Впрочем, официально никаких обвинений Горбенко никто не предъявлял. Причина покушения — публикация в «Новых Колесах» о сыне губернатора.

В речи Рудникова вновь всплыла фамилия Ковальского, который, по мнению политика, был якобы замешан в той истории. Упоминались имена криминальных авторитетов и некая бригада «Пака-самурая», лидер которой скончался от передозировки наркотиков, хотя, как говорит Рудников, никогда их не употреблял.

Вернувшись в наши дни, политик вновь критиковал работу полиции, Следственного комитета и прокуратуры; говорил о «стакане» в Светлогорске и заинтересованности Александра Ковальского. У тех, кто был на первом заседании, могло возникнуть стойкое ощущение дежавю. При этом многое из того, что Рудников говорил на суде, уже было им озвучено в интервью «Новому Калининграду.Ru». Подробно излагая обстоятельства покушения на него 17 марта 2016 года, Рудников с уверенностью заявил, что видел Алексея Каширина в «Солянке» и запомнил «его острый, колючий взгляд». При этом в момент нападения политик его не видел. «Но теперь у меня нет никаких сомнений, что именно Каширин нападал на меня», — подчеркнул Игорь Рудников.

Фамилия главы администрации Светлогорского района Александра Ковальского один раз прозвучала рядом со словом «заказчик». Сам Ковальский несколькими днями ранее заявил, что никакого отношения к покушению на Рудникова не имеет и полагает, что депутат выдумал эту историю.

В конце выступления депутат в очередной раз призвал возбудить уголовное дело по статьям о покушении на государственного деятеля и приобщить текст речи к материалам уголовного дела. «Не возражаю», — привстал со скамьи Каширин. Возражений не было и у прокурора с адвокатом.

Сил на допрос у Рудникова уже не осталось, и он попросил перенести заседание на неделю. «Я не могу участвовать в процессе по медицинским показаниям, так как прохожу лечение, — сказал Рудников. Также он отметил, что не всё ещё сообщил суду и у него есть дополнительные сведения по уголовному делу.

Представитель политика Михаил Золотарев отметил, что его доверителю необходимо подготовить медицинские документы. Юрист сказал, что вред здоровью, нанесенный депутату, квалифицировали как «средний», что не соответствует действительности, поскольку Рудников потерял «два литра крови». Алиева в итоге перенесла заседание на 3 апреля.

Покидая зал, одна из женщин, пришедших поддержать Рудникова, вкрадчиво пообещала депутату, что будет за него молиться.

Текст — Олег Зурман, фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru»

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter