Светлана Соколова: “Зоопарк останется в центре Калининграда”

- Светлана, ты единственная из четырех финалистов, кому довелось поработать в калининградском зоопарке. Давно это было?

- Это был 1999 год, я тогда жила в Немане, увидела в газете «Калининградская правда» объявление, что требуется сотрудник, и поняла, что мне очень хочется работать в зоопарке. Я тогда круто изменила свою жизнь, оставила в Немане семью, сама перебралась в Калининград, нашла съемную квартиру, устроилась. Потом ко мне уже переехала моя семья… Такой был перелом всей жизни. Я по образованию биолог – в 92-м году окончила биофак университета. Вернулась в Неман, потому что в Калининграде негде было жить. Проработала год учителем биологии и химии в школе №2 Немана, потом ушла в декрет, после работала в частном бизнесе. В зоопарке сначала какое-то время поработала рядовым сотрудником, потом уже возглавила отдел маркетинга.

- Три года ты работала в зоопарке. Что там происходило? Разные ходили разговоры – что животных специально разводят, чтобы продавать в частные коллекции и в другие зоопарки, даже говорили, что там отстреливают те экземпляры, которые оказались не нужны…

- Если честно, я вообще не хочу комментировать работу предыдущего директора, считаю это некорректным.

- Ушла тогда из зоопарка из-за конфликта с директором?

- Скажем так, в какой-то момент мы не сработались, и я была вынуждена уйти. Я ушла не по своей воле... Точнее, в заявлении было написано «по своему желанию», но оно было вынужденным, и уходить мне не хотелось. Уходя, я сказала: «Боже, я больше не пойду работать ни в одну бюджетную организацию!». Более того, я поставила крест на этом учреждении, я ни разу туда не ходила за эти 9 лет. Не бывала в зоопарках в заграничных командировках, потому что для меня это было… Нож по сердцу, соль на рану. Я решила, что все - «умерла, так умерла», ушла, так ушла. И даже мысли не было о том, чтобы когда-либо вернуться.

- Уходила «в никуда»?

- Абсолютно. Но когда я вышла из зоопарка с трудовой книжкой, мне посыпались звонки со всевозможными предложениями. Среди них было предложение от Эллы Петровны Аветисьянц, директора парка 40-летия ВЛКСМ, который сейчас называется Южным парком. Она меня подкупила тем, что сказала: «Света, вот есть объект. И ты можешь делать с ним все, что хочешь, я вообще не буду вмешиваться в твою работу». На тот момент Фридландские ворота стояли закрытыми, в них находилась коллекция, которую в свое время собирал бывший директор парка Александр Новик, ныне покойный. И нам практически пришлось начинать все с нуля, потому что его семья забрала коллекцию по суду. Они сказали, что это их частная собственность.

Мы ушли во Фридландские ворота вдвоем с Валерией Скляровой, которая работала в зоопарке переводчиком. Сами продавали билеты в музей, мыли полы, сами проводили экскурсии.

- Существует мнение, что развитие Фридландских ворот определили зарубежные гранты.

- Не стоит преувеличивать их роль! Более того, грант как таковой мы выиграли всего один раз в 2007 году, он и предопределил успех музея. Это был российский грант Фонда Потанина, и на его средства мы сделали «Виртуальные прогулки по Кенигсбергу». Конечно, мы подавали заявки неоднократно, только в Фонд Потанина раза четыре, дважды - в Фонд сотрудничества России и Евросоюза IBPP. Заявки мы пишем регулярно, но грантовая история такая - можешь написать 10 заявок, а получить финансирование, дай Бог, по одной из них. Поэтому это безответственно говорить, что я приду, напишу заявку на грант, получу деньги и будет всем счастье. Конечно, нет. Гранты - это всегда конкурс соревнования идей, написания заявок. Несомненно, эту возможность надо использовать, но надеяться на успех в 100% случаях не приходится.

- А фестиваль средневековой культуры на какие деньги делали?

- “Regiomons” мы начали проводить в 2005 году совместно с парком 40-летия ВЛКСМ, он организовывался на бюджетные деньги – города и области. Еще у нас были спонсоры, которые с течением времени стали нашими друзьями. Грантов не было, но наш фестиваль взял приз – меня как руководителя проекта пригласили на Дягилевские сезоны в Пермь, и мы стали дипломантами конкурса продюсерских проектов в сфере культуры. Кроме того, мы получали спонсорскую помощь от общества технического содействия GTZ, это организация, которая работает под правительством ФРГ. В год 750-летия Калининграда-Кенигсберга они нам дали деньги на реставрацию одной из скульптур. После этого они мне сказали: “С тобой можно работать, тебе можно доверять”, потому что, к сожалению, очень многие немцы обожглись на недобросовестных получателях помощи, и они очень боятся сейчас работать в России. Они дали нам деньги на воссоздание другой скульптуры, которая была утрачена, потом был третий транш, то есть они нам начали планомерно помогать. Потом, к сожалению, этот источник иссяк, потому что потребовалось большое бюджетное софинансирование, город не смог нам его дать, поэтому мы потеряли около 20 тыс евро последнего транша. На этом наша история с ними закончилась. Сейчас мы подали заявку на грант в рамках программы “Соседство” вместе с ольштынским историко-археологическим музеем на 4 млн евро. Желающих его получить много, конкурс большой.

- Была в 2005 году известная история, когда Фридландские ворота хотели закрыть, здание передать кому-то другому. Вице-мэр Калининграда по имуществу Александр Коваленко даже назвал музей фашистским. Когда удалось отстоять музей, сложилось впечатление, что у вас есть высокие покровители.

- Серьезно? Если честно, никогда никаких покровителей, к сожалению или к счастью, у нас не было. Тогда моей начальнице Элле Аветисьянц действительно пришла бумага об изъятии Фридландских ворот у парка 40-летия ВЛКСМ. Нас спасло, что это был год празднования 750-летия Калининграда-Кенигсберга. Нам было нечего терять, и мы написали пресс-релиз о том, что в год юбилея города закрывается единственный муниципальный музей, разослали его во все СМИ. И это сработало! Сработало настолько, что буквально на второй или третий день позвонили с НТВ и предложили участвовать в программе “К барьеру!”. Спросили, готова ли я приехать в Москву на съемки, сказали, что оппонентом будет мэр Калининграда Юрий Алексеевич Савенко. Программа не состоялась не по моей вине, не знаю, что там не сложилось. Но волна поднялась большая, и я помню, приезжали во Фридландские ворота на больших джипах мощные ребята, представились ветеранами спецподразделения “Альфа” и сказали, что тоже хотели бы сделать в воротах свой музей. Это было 23 февраля, выходной день. Они мне звонят и предлагают встречу, а я говорю, что у меня по плану поездка в деревню, что я собираюсь кататься на горке с ребенком. Они сказали, что из Москвы и уезжают скоро, поэтому нужно встретиться срочно. Заехала на работу по дороге в деревню, сижу за столом в куртке, каких-то дутых сапогах. Они заходят, меня не замечают, интересуются, где тут директор. Когда сказала, что это я, видели бы вы их лица! Я им предложила обсудить концепцию, сказала, что, может, мы как-нибудь будем это делать вместе. При слове “концепция” они как-то поскучнели. И, уходя, бросили мне фразу: “Вы знаете, с нами обычно стараются не ссориться”. На что я пожала плечами и сказала, что с ними не ссорилась. Честно говоря, я струхнула немного, но они больше не появлялись. Потом Юрий Алексеевич сказал, что мы друг друга не поняли, и я согласилась, что, скорее всего, так оно и было. После мы нашли общий язык с Юрием Савенко, и он, уходя из мэрии, подписал распоряжение о создании музея “Фридландские ворота” как самостоятельного юрлица. Я считаю, что эта история из разряда “не было бы счастья, да несчастье помогло”. Когда-то я работала внештатным журналистом “Комсомолки”, и, честно говоря, силу прессы понимаю.

Кстати, когда музей собирались закрывать, Юрий Алексеевич приезжал к нам и спрашивал, как мы собираемся развиваться. Это сейчас бы я, наверное, ответила, что музей муниципальный, поэтому нужно вместе думать, как развиваться. Но тогда как-то растерялась и сказала, что мы заявки на гранты пишем, в Фонд Потанина. На что он мне сказал: “Да если ты от Фонда Потанина хоть копейку получишь, я тебе свою зарплату отдам!”.

- Отдал? Большая зарплата у мэра была?

- Отдал, сдержал свое слово! Но о размере, наверное, говорить не очень корректно... Когда мы в 2007 году, спустя 2 года после его обещания, выиграли-таки грант, я сказала об этом Лидии Алексеевне Пименовой, которая тогда руководила пресс-службой мэрии. Спросила у нее, стоит ли ему напоминать об обещании. Лидия Алексеевна сказала: “Конечно!”. Мэру напомнили, он рассмеялся и перечислил зарплату музею. Потом говорит: “Ну да, грант выиграли, вижу, что можете самостоятельно работать” и дал распоряжение отделить музей от парка, сделать его самостоятельным учреждением (смеется). И вот история повторяется, новому мэру тоже понравилась идея с грантами.

- Ему еще понравилась идея сделать газончики, на которых можно поваляться

- Это, конечно, забавная идея... А вообще я, зная, что журналисты любят разные, как вы говорите, “фишки”, открыла газеты посмотреть, что написали после конкурса. Читаю со смехом: “Соколова предложила катать невест на верблюдах”! То есть, из 20 страниц, в том числе с серьезными вещами по научной деятельности, выдернули один момент, который я просто привела как пример зарабатывания денег. Но если честно, я отношусь к этому адекватно, хотя это и немного принижает тебя как специалиста.

- Вернемся к зоопарку. 10 лет назад, когда ты там работала, были какие-то интересные проекты развития зоопарка?

- Мне тогда очень сильно повезло. В 99 году, когда я пришла туда, ЕКАТ выиграл грант по программе ТАСИС «Проект развития калининградского зоопарка». В ЕКАТЕ тогда, кстати, работала Алла Иванова, она сейчас руководит областным агентством по международным связям. Проект позволил привлечь в Калининград экспертов, профессионалов высочайшего уровня, в том числе из Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов. Комиссия провела анализ коллекции, аудит ресурсов зоопарка, дала совершенно четкие внятные рекомендации, которые, к сожалению, во многом не были выполнены до сих пор. Я сразу попала в среду, когда общаешься с профессионалами высокого уровня, которые говорят, что это может быть по-другому. Потом, конечно, очень хотелось эти идеи реализовывать. Они в основном касались состава коллекции, как его нужно пересмотреть – какие виды оставить, от каких отказаться, каких животных можно содержать при условии реконструкции вольеров.

- Получается, что те предложения, которые были озвучены на конкурсе на должность директора зоопарка, взяты из предложений европейских экспертов?

- Да, я использовала эти материалы, и я этого не скрывала. Более того, вставляла цитаты в свою программу, говорила, что цитаты из программы развития зоопарка, разработанной в 1999 году. Вообще, когда я начала писать концепцию зоопарка, она писалась настолько легко, буквально на одном дыхании. Такое ощущение, что не было этих 9 лет вне зоопарка. Настолько оказалось очевидным, что нужно делать. Но я бы не назвала это программой, которую я обещала обязательно выполнить. Это то, что нужно сделать в принципе. Говорить о том, что за 3 года будет проведена глобальная реконструкция всех вольеров, по крайней мере, безответственно. Я просто хотела показать городским властям, как зоопарк может выглядеть. Более того, концепцию нужно пересматривать, потому что она была написана человеком, который вне ситуации. То есть, это мои воспоминания, мои знания, мое видение. Но на самом деле к этой теме нужно однозначно возвращаться. Многие мне задают вопросы: вот что вы сделаете с зоопарком? Все почему-то ждут, что я возьму и скажу - построим то-то или то-то. Но это было неправильно - что-то людям обещать. Но я могу сказать, что я сделаю в первую очередь - пообщаюсь с коллективом и спрошу, как они видят свою работу, что они хотели бы сделать и какие проблемы есть. Насколько я знаю, одна из проблем заключалась в том, что с людьми не говорили и их не слышали. Это не мой стиль. Во Фридландских воротах мы вместе делаем работу, вместе делаем историю. Но это не значит, конечно, что потом все, кто в лес, кто по дрова, начнут реализовывать свои идеи. Я хочу всех выслушать, понять, чем люди хотели бы заниматься, после этого я начну обходить все секции, вольеры. Никаких глобальных потрясений для коллектива не будет. Моя позиция – кто умеет работать, тот работает.

- Зарплаты в зоопарке будут пересматриваться, ведь они там низкие?…

- В зоопарке маленькие зарплаты??? По сравнению с музеем, у них просто отличные зарплаты. У нас специалист в музее получает 10 тысяч рублей в месяц. Насколько я знаю, рабочий в зоопарке зарабатывает больше. Они, конечно, невысокие. Но если вы сравните их с зарплатами библиотекарей, музейных работников, вы поймете, что это не самые низкие заработки в сфере культуры…

- Как дальше будет развиваться зоопарк?

- Сейчас проходит второй тур программы “Соседство”, насколько мне известно, гданьский зоопарк уже написал письмо в администрацию города, чтобы калининградский зоопарк был партнером при написании грантовой заявки. Я уже попросила коллег из международного отдела срочно ответить, согласиться. Поэтому будем писать заявку, в ней я хочу прописать финансирование разработки полноценной концепции развития зоопарка, основанной на нынешней ситуации, с учетом видения и пожелания наших специалистов, обязательно с приглашением экспертов высокого уровня из российских и европейских зоопарков. То есть, мы будем делать аналогию проекта 1999 года, но уже с учетом реалий 2012 года. Я надеюсь, что в рамках этой концепции будет создан план формирования коллекции, проведено зонирование территории зоопарка - определится, где будут животные, где лужайки, где места культурно-массовых мероприятий. Я очень хочу, чтобы был сделан эскизный проект.

- Насчет гданьского зоопарка. Он находится за городом, там простор и много места для животных. Не возникало идеи и наш зоопарк перенести из центра?

- Перед написанием программы я поехала в зоопарк, в котором не была 9 лет, прошлась по нему и поняла, что там просто колоссальное количество неосвоенной территории. Просто колоссальное! Конечно, 16-18 га территории - не 200 га, которые можно предоставить за городом. Но я считаю, что сейчас говорить о каких-то переездах преждевременно. Сейчас зоопарк имеет одно из своих главных конкурентных преимуществ - он в центре города, до него легко добраться, поэтому он и имеет 250 тыс посещений в год...

- На общественном транспорте легко, а на машине припарковаться невозможно

- Поэтому одна из задач программы - строительство парковки со стороны ул. Чайковского. И, насколько я поняла, городские власти меня в этом поддерживают. Кстати, скорее всего, проектно-сметная документация на автостоянку будет разрабатываться уже в 2012 году. Вполне возможно остаться на этих гектарах, которые есть. Просто сократить количество видов животных, чтобы тем, кто остался, было комфортно.

- Каким образом сокращать?

- Обменивать, отправлять в другие зоопарки. Отстреливать никого не будем, что ты! Просто нужно будет оглянуться, узнать, кому что нужно.

- Планируешь привлекать советников к работе?

- Во-первых, Людмила Михайловна Анока осталась в зоопарке. И я надеюсь, что мы с ней сможем найти общий язык. Во всяком случае, у человека большой опыт, было бы глупо им не воспользоваться. Главное, чтобы она была готова им поделиться. И я познакомилась с Людмилой Александровной Ворониной, которая возглавляла зоопарк до 1992 года. Она открыта для общения, и я надеюсь, что мы будем с ней общаться. Более того, я предлагаю всем жителям Калининграда присоединиться к этому общению. Мы постараемся сделать на сайте форум, куда люди могли бы присылать свои идеи, рассказывать о своем видении развития зоопарка. На одном из интернет-форумов посетитель написал, что у него есть замечательные фотографии зарубежного зоопарка с вольерами. Это тоже интересная тема - чтобы люди приносили фотографии, видеосъемку, потому что нам денег не хватит объехать посмотреть другие зоопарки... И это было бы отлично, если мы получили такие материалы! Ты же знаешь, что Фридландские ворота стали популярными благодаря общению с людьми. Люди были сопричастны к созданию музея. Надеюсь перенести этот стиль работы и на зоопарк, хочу, чтобы мы были максимально открытыми.

- У бывшего директора зоопарка Людмилы Ворониной возникли вопросы к обезьяннику, по ее мнению, он построен с нарушениями. Кроме того, 70% наших обезьян, переселенных на время в другие зоопарки, погибли. Обезьяны у нас все же будут или нет?

- На вопрос об обезьяннике я не могу сейчас в принципе ответить. Что касается животных... Если тот обезьянник, который будет сдан, будет отвечать европейским стандартам, то не думаю, что получить обезьян будет проблемой. Если европейские зоопарки скажут, что условия не отвечают их требованиям, то животных из Европы мы не получим - ни бесплатно, ни за деньги, никак! А отвечает или нет - я не готова сказать. То есть, это делается так - когда ищется животное, ты описываешь условия содержания, и начинаешь общаться с координаторами, которые ведут племенные книги на этих животных. И если условия отвечают, животных подыщут. Это может быть обмен, покупка, дарение. Главное, чтобы «квартирка» для них была подходящей!

- В нашем зоопарке погибла последняя белая медведица. Мы сможем увидеть белых медведей вновь?

- По рекомендации Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов 1999 года этот вид должен остаться в нашей коллекции. Потому что это российский вид, «краснокнижный» вид. Но для того чтобы его завести, нужно строить новые вольеры. Или полностью реконструировать только под белых медведей исторический медвежатник, который у нас есть. Это одно из самых дорогостоящих мероприятий, которое может быть в ближайшие годы. И я надеюсь, что нам удастся получить деньги на него в рамках каких-либо грантовых программ.

- Может, предложить поучаствовать в строительстве партии “Единая Россия”, как-никак, белый медведь - их логотип, а в Калининграде белых медведей больше нет...

- Пока непонятно, что просить. Сначала нужно понять, где будет место, как это будет выглядеть. Поэтому сначала нужен проект, зонирование территории, анализ коллекции. Это очень небыстро. Думаю, что ждать глобальных изменений в плане реконструкции вольеров в ближайшее время не стоит. Организовать газоны, очистить территорию от самосева, расширить какие-то вольеры, перенести некоторые сооружения - все это можно сделать своими силами. Моя позиция - чем вкладывать миллионы в один объект, лучше сделать несколько недорогих за те же деньги. Ведь это то же самое, что поставить какую-то дорогую вещь в квартире с обшарпанными стенами. Лучше сделать сначала косметический ремонт. Поэтому сначала мы сделаем то, что в наших силах.

Текст – Оксана Майтакова, фото из архива “Нового Калининграда.Ru”