Руководитель Центра профилактики СПИДа: половая неразборчивость калининградцев колоссальна

Калининградская область давно уже потеряла славу самого проблемного в РФ региона в плане распространения ВИЧ. Но заложенная в 90-е годы «бомба» оказалась настолько мощной, что по этому показателю мы на 11 месте в стране. О том, в чем кроются причины столь плачевной ситуации и чем все это нам в итоге грозит — в интервью с руководителем областного Центра профилактики СПИДа Николаем Черкесом.

Чем ВИЧ отличается от кори

— Николай Николаевич, говорят, что у нас в области сегодня все не так уж плохо?

— Ну, как сказать. Если во всем мире наметилась тенденция: изменилось поведение людей, поскольку заражение идет именно по причинам, связанным с поведением человека, так как через препараты крови или в лечебных учреждениях сегодня заразиться нельзя,-то по всей России и в Калининградской области, в частности, динамики снижения нет. В России сегодня заразившихся ВИЧ на 13,7% больше, чем за аналогичный период прошлого года, в Калининградской области за 10 месяцев — на 0,5% меньше. Но это совершенно нас не может радовать, поскольку в этом году на территории области выявлено 377 новых случаев. Всего зарегистрировано 8 тыс 500 заболевших.

— Это и ВИЧ-инфицированные, и уже больные СПИДом?

— И те, и другие. ВИЧ-инфекция — это заболевание, которое рано или поздно обязательно проявится. Самоизлечения не бывает. И если сегодня человек себя совершенно нормально чувствует, то через 3-5-8-12 лет болезнь проявится обязательно. Из тех случаев, что были выявлены в этом году, 53 человека (14%) — в стадии СПИДа. За весь период в области у нас умерло 3 тыс 260 человек, в этом году — 154. При этом чисто от СПИДа — 14%, от ВИЧ плюс туберкулез — 24%. Все остальные причины формально не связаны с ВИЧ, хотя сказать, что они не связаны, сложно. Это могут быть какие-то внешние обстоятельства (передозировка, отравление неизвестным ядом, самоубийства и др.), исходы хронических вирусных поражений печени, сердечно-сосудистые заболевания…

— Сколько человек покончили с собой, есть такая статистика?

— За весь период эпидемии 41 человек.

— Сколько среди ВИЧ-инфицированных мужчин и женщин?

— Опять же, если вести разговор о всех 17 годах эпидемии, то соотношение мужчин и женщин — 62% на 38%. Если смотреть данные за неполный 2013 год — уже 41,5% женщин. Но для женщины риск заразиться при тех же прочих равных условиях во время полового контакта где-то в 2–3 раза больше. Потому что она «принимает» большое количество вируса в сперме. И тенденция во всем мире такова, что доля женщин будет увеличиваться.

— А сколько в этом году выявлено случаев ВИЧ у детей?

— За весь этот период у нас в области зарегистрирована 1 тысяча детей, рожденных от ВИЧ-инфицированных матерей, ровно тысяча; в 77 случаях дети заразились.

В этом году родились 72 ребенка от ВИЧ-инфицированных, но случаев инфекции у детей зарегистрировано 5. Трое из них родились именно в нынешнем году. А вот двум детям было уже больше года, когда стало известно о заболевании. Инфекция выявилась только сейчас потому, что мамы, когда рожали этих детей, находились в так называемом «серологическом окне». То есть, когда проходили обследование, ВИЧ у них не был выявлен. А на самом деле ВИЧ уже был. Дело в том, что, когда человек заражается ВИЧ-инфекцией, буквально со второго-третьего-четвертого дня вирус, попав в организм, начинает активное размножение. Наш организм не может распознать его, он не может сообразить, что происходит. Что касается других инфекций, он их сразу признает чужаками, а здесь он не может разобраться. И пока начнет соображать, что попал чужеродный «агент», в это время уже миллионы возбудителей находятся в крови. Но антитела на них еще не вырабатываются.

А диагностика построена на выявлении самих антител. То есть человек «напичкан» вирусом, он сдает кровь, а анализы говорят, что у него отрицательный результат. Поэтому мы всегда говорим нашим пациентам: сегодня отрицательный результат еще ни о чем не говорит, вы должны пройти повторное обследование. Ну, теоретически считается, что в течение месяца-двух, а то и 6 месяцев может начаться у людей с нестабильным иммунитетом выработка антител.

Так вот эти двое детей родились именно в тот момент, когда не определялись антитела, и, соответственно, их мамы не получали химиопрофилактику, чтобы дети родились здоровыми. И потом уже через год-полтора обращаются с ребенком в больницу с каким-то заболеванием, там начинают «раскручивать» эту болезнь, и оказывается, что он ВИЧ-инфицирован. И мама об этом не знала. Начинаем обследовать маму — и у мамы выявляем ВИЧ.

— Химиопрофилактика среди беременных эффективна?

— За последние четыре года у женщин, которые ее проходили, не родился ни один ребенок ВИЧ-инфицированный. Но у нас каждый год рождается 2-4 ребенка среди женщин, которые ни дня не стояли на учете в женской консультации, которые не могли знать о своей ВИЧ-инфекции, потому что никогда не обследовались. Или знали, но им все равно. При этом вероятность заражения ребенка в случае рождения от ВИЧ-инфицированной матери составляет от 20 до 45%.

Впереди России всей

— Вы упомянули, что в целом в мире ситуация стабилизировалась.

— В 25 странах мира число новых случаев сократилось на 50% и более. В Европе, скажем, очень редко регистрируются случаи ВИЧ, переданного половым путем. Это, опять же, или гомосексуальный путь передачи (кстати, у нас в Калининградской области случаи гомосексуального пути передачи выявляются в 2,5 раза чаще, чем в среднем по России), или завоз мигрантами. Наркотический путь у них также сейчас крайне редко встречается.

— Насколько я помню, еще совсем недавно, в 2006 году, по уровню заболеваемости Калининградская область была в России на 10 месте.

— Показателей много, и их следует правильно интерпретировать. Есть показатели заболеваемости, выявленной за весь период эпидемии на 100 тыс. населения (без учета умерших) — это одно. Есть показатель пораженности населения (число живущих на данный момент, т. е. с учетом умерших) — это уже будет совершенно другое. Есть показатель выявленной заболеваемости в конкретном году, т. е. в течение года. По первому мы на 11 месте среди субъектов в РФ, по второму на 17-м, по третьему, по данным 2012 года, — в третьей десятке.

Конечно, многие показатели у нас не могут быть более низкими, чем по России в целом. Эпидемия ВИЧ-инфекции в России началась именно с Калининградской области в 1996 году, у нас был высочайший уровень, которого Россия в целом не достигала никогда (сегодня, правда, есть территории, где уровень заболеваемости выше, чем был у нас в 2006 году — Кемеровская, Свердловская, Томская, Новосибирская, Самарская, Иркутская области и др.), у них доминирует инъекционный (наркотический) путь передачи, как и у нас в период 1996-98 годов.

Я помню те замечательные времена, когда практически все лица, употребляющие наркотики, постоянно, регулярно обследовались, стояли на учете в УВД, и не дай Бог, если в назначенный час ты не пришел! У нас не было ни одного случая ВИЧ-инфекции среди наркопотребителей. И потом взрывается ситуация в течение нескольких месяцев. До тысячи доходило в год!

— Значит, слухи о том, что первым были моряки, — всего лишь слухи?

— Почему же. С 1988 по 1995 год из 22 зарегистрированных в области случаев ВИЧ-инфекции 15 были выявлены у моряков. Это, опять же, был половой путь: они там в африканских странах останавливались, гуляли, кутили, и уже здесь выявлялась ВИЧ-инфекция. Потому что тогда все, кто возвращался из-за границы, проходили обследование.

— Почему у нас такой высокий уровень заболеваемости среди гомосексуалистов?

— А он не высокий. Мировая статистика говорит, что всегда, и в Средние века, и раньше, был определенный процент среди людей, которые по ряду причин (их много: и генетические, и гормональные, и всякие разные) — испытывали потребность в гомосексуальных связях. У нас гомосексуалистов столько же, сколько и везде, и болеют они не чаще. Просто у нас более доверительные отношения в центре СПИД с пациентами, и эти люди признаются, что гомосексуальны. В других субъектах, где к этому жесткое отношение, они просто об этом не говорят, они говорят, что заразились обычным половым путем. Хотя, опять же, такие мужчины часто женаты, имеют детей, а поскольку риск заразиться при гомосексуальных отношениях в десятки раз выше, то и риск заразить жену — тоже.

В Европе, кстати, этот путь доминирует — до 90% случаев ВИЧ-инфицирования там происходит именно среди гомосексуалистов. Для нас, медиков, это важно с точки зрения риска передачи ВИЧ-инфекции. Но, как я говорил, для нас более актуален иной путь инфицирования.

—То есть?

— Самый обычный, половой. Сам по себе он не является самым легким для передачи инфекции: на 10 тыс контактов с ВИЧ-инфицированным заразятся от 1 до 15 человек. Всего лишь. Можно просчитать, какое количество этих самых контактов должно было состояться, чтобы, скажем, в 2012 году половым путем заразились 317 человек: от двух сотен тысяч до 3 миллионов контактов! И это говорит в первую очередь о том, что у нас эта сексуальная неразборчивость, величина сексуальных партнеров — просто колоссальная. И люди об этом не задумываются, иначе бы использовали презервативы. В Европе потому такие изменения и произошли: там понимают, что сексуальные отношения с непостоянными партнерами без презерватива невозможны; они уже привыкли к этому, как чистить зубы утром и вечером.

— У нас, видимо, каждый считает, что именно его это коснуться не может?

— Вот вы слышали, что законом за заражение предусмотрена уголовная ответственность? Да. Но знаете что-нибудь о таких уголовных делах? Нет. А почему? Потому что точно никто не может сказать, кто был источником. У тебя было такое количество партнеров, что назови всех 20 — тебя разорвут на части. Был случай, наш эпидемиолог спрашивает: «Сколько у вас было половых партнеров за последние полгода?». А пациентка отвечает: «А вы что, своих считаете?».

Есть такая анкета у психологов на тему, находитесь вы в группе риска, или нет. Там вопросы: есть у вас сексуальные отношения? Вы были когда-то пьяны и, может быть, не помнили, что с вами происходило? В общем, всего 8 вопросов. Вот если хоть на один отвечаете положительно, то вы должны бежать и сдавать кровь на ВИЧ.

— Каков средний возраст заболевших?

— 20-30 лет. Хотя недавно, на прошлой неделе, у нас был выявлен больной 72 лет. Половым путем, но контакт оральный. То есть он снимал девочек на улице и получил инфекцию, бедняга. Хотя заразиться таким путем — почти невозможно, но, видимо, иммунитет был снижен, и девочка, наверное, была такая, что ВИЧ уже в каждой клетке сидел. Сегодня, когда заражаются ВИЧ-инфекцией в 50-60 лет — это уже не экзотика. Как говорится, любви все возрасты покорны, но игнорировать в столь зрелом возрасте собственную безопасность все-таки негоже. И обвинять ВИЧ как-то будет не совсем верно. Я вообще назвал бы его одним из самых «гуманных» вирусов. Почему? Он сам никогда не нападает на человека. Решение принимает сам человек, при этом, даже если ты принял это решение, он говорит: «Ладно, я тебя люблю, я тебе даю возможность пожить еще 10-15 лет. Даже гриппом заболев, ты можешь умереть через 7 дней, а я тебе даю возможность жить. И даже если ты ВИЧ-инфицирован, я даю тебе возможность родить нормальных здоровых детей! Они мне нужны будут для того, чтобы я через 20 лет перешел на них. Мне-то, вирусу, надо жить дальше!». Поэтому говорить, что это «чума 20 века» — совершенно неправильно. Ты сам должен пригласить вирус в свой организм, совершая определенные поступки. И, тем не менее, 75 млн заболевших в мире, 35 млн уже умерли, большинство из оставшихся тоже уйдут, потому что длительное время ограничивать себя в «радостях жизни» не могут.

«Мармеладок» на миллиард

— Летом очень много говорилось о возможных перебоях в поставках лекарств. Ваш центр с этим столкнулся?

— Знаете, практически нет. У нас 32 наименования препаратов, которые мы используем. Схемы самые разные, и все препараты разбиты на несколько групп. Был период в несколько месяцев, когда не было определенных препаратов, но были аналоги этой же группы, которые обладают тем же воздействием — поэтому говорить, что люди не имели возможности получать терапию, нельзя.

— А это допустимо — один препарат другим заменять?

— Конечно! Это нигде не прописано, ни в какой инструкции, что нельзя. Поэтому есть выбор у врача. Просто каждый препарат имеет свои особенности и эффективен при определенной патологии, которую, помимо ВИЧ-инфекции имеет этот человек. Но все они действуют на ВИЧ.

У нас другая проблема. Когда кто-то говорит об отсутствии какого-то препарата, почему никто не вспоминает, что в этом году у нас 130 человек бросили терапию, не захотели, опять ушли в наркотики, в алкоголь? И все достигнутые успехи перечеркнули в течение 1 месяца. Наши препараты применяются 2 раза в день, 60 приемов в месяц. Если из них человек пропустит 4, то на 50% теряется эффективность этой терапии. То есть это просто безумная трата средств, а у нас в среднем государство бесплатно выделяет порядка 230 тыс рублей в год на человека. Вот вам, вашим друзьям, детям, родителям государство выделяет бесплатно такие средства на здоровье? Нет. А здесь 130 человек, которым государство пыталось помочь, просто «ушли» с этой терапии.

Более того — сегодня более 500 человек, которые нуждаются в терапии, не хотят ее начинать. Вот об этом ни одна общественная организация не говорит. А завтра — через полгода, через год — они придут в терминальной стадии, и потребуется уже не 230 тыс в год, а целых 600. И зачастую в запущенной стадии такого больного спасти уже будет невозможно. А кто-то еще скажет: «Он поступил на лечение, но умер». Поэтому самое главное — хотеть лечиться, и для тех, кто хочет, у нас никаких срывов в поставках препаратов не было.

 — На сколько лет можно продлить жизнь, получая терапию?

— Пока таких данных нет. Есть люди, которые уже 30 лет получают терапию и живут. Я всегда говорил, что, конечно, они не мармеладки, эти таблетки, каждое лекарство имеет свои побочные эффекты, но, по крайней мере, они позволяют человеку жить. Пусть и с определенными ограничениями. Здесь, конечно же, нужно забыть о вредных привычках: об алкоголе, о сигаретах, потому что печень такую нагрузку двойную уже не выдержит. А многие не могут отказаться от этих вещей, и они уходят из жизни, потому что возможности организма не беспредельны.

— Почему до сих пор нет вакцины, в чем сложность?

— Высокая изменчивость вируса, гораздо большая, чем даже у вируса гриппа. И если ты перестаешь принимать лекарства, принимаешь их неправильно, вирус приобретает новые свойства и становится нечувствительным к этому препарату. В этом и все отличие: вроде бы вирус — «либерал», ты сам принимаешь решение, но если ты его уже принял — то ты в его власти навсегда.

— То есть «лекарство от СПИДа» никогда не появится?

— Нет, ну трудно сказать. Все развивается настолько быстро — 20 лет назад еще мобильных телефонов не было. Но дело в том, что, если человечество даже и изобретет вакцину, как и любая другая, 100% людей она защищать не сможет. Всегда будут те, на кого она не подействует. Более того, она не снимет проблему мгновенно, это — на многие десятилетия вперед. Маховик, который запустился, не остановится ни через 10, ни через 30 лет. А это выливается в фантастичские совершенно деньги. И те полмиллиарда рублей, которые выделяются сегодня области (350 млн из них — исключительно на лекарства), — завтра их может не хватить. По моим подсчетам, через 10 лет на лекарства в Калининградской области потребуется уже больше 1 млрд рублей. А это весь бюджет здравоохранения региона уровня 2001 года, между прочим. Поэтому люди, ВИЧ-инфицированные, думайте о том, что лекарств вам скоро может не хватить. А хватит, если вы никого не заразите. Очень простая арифметика.

Текст — Оксана ОШЕВСКАЯ, фото — Виталий НЕВАР

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Оксана Ошевская