«Рядовые песчаных карьеров»: фоторейд «Нового Калининграда.Ru»

«Чтобы начать легальную добычу песка, нужно собрать уйму документов. Вон, смотрите, только для того, чтобы перевести участок в категорию промышленных земель больше 40 различных документов собрали. И тут еще чиновники „палки в колеса“ вставляют. Я не понимаю, почему они это делают. Ведь нам же еще приходится конкурировать с нелегалами. Такое ощущение, что препятствуя нам, они просто помогают вот этим вот черным копателям», — горячился руководитель группы компаний «Томас Бетон» Игорь Плешков, рассказывая о судебной тяжбе с правительством области.

«В смысле — черным копателям?» — удивилась я. По наивности я предполагала, что нелегально добывать песок как минимум крайне трудно. Если вы видели оборудование для нелегальной добычи янтаря, то вам, пожалуй, будет не очень сложно представить, как можно мобильно развернуть всю эту установку и столь же быстро «свернуться». Добыча песка и гравия, все же, дело более трудоемкое и, если хотите, заметное. Хотя бы потому, что песок, в отличие от янтаря, не растворяется где-то за границей, а оседает на наших с вами дорогах, построенных на бюджетные деньги, в фундаментах не слишком доступных и не всегда комфортных домов. Да и добываемый песок отгружают не пакетами, а целыми самосвалами.

«Ну, обычные черные копатели, — Плешков сердился уже на непонятливую меня. — Приезжают, без всяких документов копают, добывают песок, гравий, продают с большой маржой и с нулевыми отчислениями государству. Копают среди бела дня. И никто их не трогает». Я все еще надеялась на адекватность правоохранительной системы и предположила, что эти «генералы» карьеров очень хорошо скрываются и вычислить их маловероятно в ходе обычного рейда. Мой собеседник предложил самой отправиться на подобный рейд вместе с одним из сотрудников его компании.

Через пару дней, в канун мартовских праздников мы вместе с фотокорреспондентом загрузились в автомобиль и отправились на поиски «черных копателей». На всякий случай я прихватила все возможные аккредитации и удостоверения. Проштудировала еще раз закон о СМИ с тем, чтобы участвовать в прениях за право съемки на территориях, которые никому не принадлежат, но облюбованы «черными копателями».

«Как мы узнаем, что карьер добыча ведется незаконно?» — допытывалась я у нашего спутника — начальника направления «Карьер» группы компаний «Томас Бетон» Руслана Сысенко. «Как подъедем на карьер — все увидите сами. Сразу поймете, где добыча ведется легально, а где — нет. Хотя бы по наличию опознавательных знаков», — отвечал он.

Мы ехали по Гвардейскому району. Нагнали грузовик. «Нам, пожалуй, за ними», — сказал Руслан. Автомобиль внезапно свернул с широкой дороги казалось бы в чистое поле. Однако последовав за ним, мы обнаружили достаточно широкую уже заезженную колею (если, конечно, можно назвать колеей дороги, «утоптанные» широкими колесами самосвала). Поворот, еще один — и вот уже за чистым полем появляются очертания карьера.

И вот мы на карьере в районе поселка Ровное Гвардейского района, который Руслан называет «нелегальным». Чуть дальше работает обычный, «законный» карьер. А здесь — атмосфера странная. На людей, подъехавших на внедорожнике, никто особого внимания не обращает. Ни до нас, ни до камеры, ни до нашего любопытства особого дела никому нет. Тяжелая техника стоит, будто бы какой-то неведомый марсианин забросил всё это оборудование сюда и оставил на освоение аборигенам. Чуть поодаль экскаватор бороздит небольшую песчаную горку.

Трое мужчин в обляпанных песком штанах сообщили «Да мы тут отдыхаем». «Рыбачим», — выдохнул в лицо сигаретный дым самый младший и бойкий из них. «А что за техника тут работает?» «Да вы у них спросите». На этом наш нехитрый диалог закончился.

Один из мужчин постарше чуть позже снисходительно сообщил: «Да вы снимайте, снимайте. Нас уже не первый раз снимают. Правда, по телевизору показали, что мы тут янтарь добываем». Он рассмеялся. Тут я заметила жалкую кибитку, судя по всему — место обитания сторожа. Тут на импровизированный карьер подъехал погрузчик и забрал пару машин. «Куда везете?» «Пока на базу. Ремонтировать надо. Сломались. А потом — видно будет», — деловито сказал мужчина, не особо интересовавшийся, почему корреспонденты бесцеремонно бродят по карьеру, вообще-то небезопасному для посторонних объекту.

Когда мужчина уехал, работники сообщили, что скоро добыча здесь прекратится. «Снимаемся, уходим. На время надо затаиться. Потом в другое место. Куда — не знаю», — сказал один из работников карьера. Говорил он это грустно. Пенсионер по паспорту, но не по самоощущению, мужчина не хотел расставаться с дополнительным заработком. А в другом месте, был уверен он, хозяева найдут другого желающего работать «за три рубля». На вопрос о том, оформлены ли трудовые договора у работников, мужчины лишь рассмеялись. Как выяснилось, не то что трудовых договоров — даже «хозяина» всей это пескодобывающей компании они не видели. Выражаясь армейским языком нам встретились «рядовые» этих песчаных карьеров без малейшего доступа к «генералам».

«Есть еще одно местечко подальше», — сказал Руслан и вновь повез нас по бездорожью да по полю. Вновь будто бы из ниоткуда карьер. На нем — никого. «Земля еще мерзлая — не добывают», — объясняет Руслан. У карьера — никаких опознавательных знаков.

Надо отметить, что по закону, если земли уже отработаны и песка в этих местах больше нет, предприниматель обязан восстановить земли, чтобы на них вновь можно было строить дома, сажать растения и так далее. Зияющих дыр быть не должно. Но это только в том случае, если добыча шла легально. А те, кто не обременяют себя выплатой налогов и прочими атрибутами легализации, могут позволить себе бросить развороченные слои почвы, перекинув технику на новый объект.

Едем на следующий карьер. Та же картина. Тут откуда ни возьмись — старенькие «Жигули». Из них вышел грузный пожилой мужчина с бегающими глазами. Вместо того, чтобы согнать нас, помешать съемке или объяснить, что, мол, территория частная, объект такого-то такого то, он принялся оправдываться. «Я, это, пенсионер. Я не при чем. Да и не знаю никого. Так, смотрю, подъезжаю. Сейчас не работаем», — спешно говорил он. Вероятно, приняв нас за работников правоохранительных органов, он вкрадчиво добавил: «Сейчас пенсия сами знаете какая».

В стране победившей стабильности аккурат после выборов такие признания было особенно неприятно слышать. Мы снова сели в машину. Мужчина постоял немного у своей старенькой машинки и тоже покинул вверенное ему под охрану место.

Наш путь лежал в поселок Лужки, затерянный в Озерском районе. Вдоль дороги — все прелести глубинки нашей небольшой области. Полуразрушенные немецкие здания, покосившиеся советские постройки, козы вдоль дороги, редкие и не очень миловидные обитатели этих не только Богом забытых мест. Чем дальше к восточной границе — тем меньше напоминаний о том, что мы — самый западный регион Российской Федерации. Пару раз нам встретился дребезжащий полупустой желтый автобус с надписью «дети» и еще несколько чудес отечественного автопрома.

Пожалуй, дорогу от поселка Ровное Гвардейского района до поселка Лужки Озерского района стоило бы показывать потенциальным миллионным косякам туристов, которые вот-вот приедут в наш регион. Эту туристическую тропу стоило бы назвать «Дорога разочарований» и демонстрировать только визитерам из большой России. Иностранцам показывать такое стыдно, а соотечественники могут и оценить: так много километров пути и ни одного повода для гордости за отчизну.

Наконец мы добрались до заветной надписи «Лужки». У одного полуразрушенного здания свернули к другому, несколько метров по раздолбанной дороге, и тут — чудная картина. Масса техники — начиная от экскаватора и заканчивая камнедробилкой, и — никого. Посреди этого машинного рая непонятный фургончик. Оттуда вылезает молодой человек — трезвый, но с разбитой губой. Сторож. У него тоже никаких трудовых договоров нет. Он уверен, что здесь просто дробят гравий. Откуда его берут, он не знает. Он жует хлеб, отламывая куски не слишком чистыми руками с черной окантовкой под ногтями. Ему, в общем-то, все равно, откуда мы и кто. Песок сейчас купить нельзя, угнать технику мы не порывались, добывать песок на охраняемом им участке — тоже.

Мы отправились восвояси, он в свой одинокий фургон посередь чистого поля. По дороге заговорили о наказании за стихийную добычу песка. Впрочем, здесь, как и в случае с нелегальной добычей янтаря — лишь административное правонарушение, грозящее штрафом в пару тысяч рублей, что не особо накладно с учетом того, что подобные предприниматели самостоятельно освободили себя от налогов, рассказывал по дороге Руслан Сысенко.

Предпоследний пункт визита — поселок Пушкарево. При въезде в карьер мы встретили выезжающий внедорожник. Этот участок был оживленеее всех предыдущих. Мужчина, не пожелавший представиться, сказал, что пока они лишь снимают слой почвы и находятся «в стадии оформления документов». Правда, свою причастность к этому карьеру осведомленный собеседник всячески отрицал, представляясь то прохожим, то интересующимся, то инженером, который помогал в изысканиях. «Вы из прокуратуры?» — наконец заискивающе спросил он. Получив ответ, что не из прокуратуры, мужчина расслабился, сообщил, что песок на этом участке добывали и раньше, а все нужные документы вот-вот будут. «Земля в собственности. Работы вести можно», — со знанием дела добавил наш собеседник, вскоре покинувший карьер.

Правда глава администрации Черняховского района Валерий Фомин не разделил оптимизма «человека с карьера». «Никто из них ко мне не обращался. Этот участок находится в категории земель сельско-хозяйственного назначения. На землях сельхозназначения работы по добыче песка вести нельзя. Более того, снимать плодородный слой почвы на этой территории также нельзя. Для того, чтобы перевести участок в категорию земель промназначения предприниматель должен обратиться в правительство, получив, в том числе, документы и из администрации района. Но к нам никто из них не обращался. У нас есть легальные карьеры — Сиреневка, дальше в Пушкарево, но не тот, о которым вы говорите», — отметил Фомин.

Напоследок заехали в Сиреневку Черняховского района. Там пескогравийную смесь добывают легально. Большая техника, рабочие суетились, несмотря на предпраздничный день. У входа, как и полагается, шлагбаум. Несмотря на присутствие начальства, работники карьера порывались узнать, что мы тут делаем, почему ходим без спроса. Словом, Руслан Сысенко был прав — легально работающий карьер можно узнать сразу.

Правда, как по мне, так эти карьеры различаются вовсе не шлагбаумами, рабочими в форме или без нее, а также бдительным отношением к посторонним. Пожалуй, самое главное отличие — это какое-то неизбывное отчаяние при виде этих «рядовых» песчаных карьеров — пенсионеров и молодых людей с черными каемками под ногтями — людей, живущих посередь поля в жалких каморках без гарантий на зарплату и дальнейшую работу, без прав и четких обязанностей, без интересов и перспектив посреди региона большой страны, где совсем недавно победила стабильность.

P. S. В правительстве области «Новому Калининграду.Ru» сообщили, что никакой лицензии на добычу песка или песчано-гравийной смеси в поселке Лужки Озерского района не выдавалось.

Лицензия на добычу в поселке Ровное выдавалась. Однако пока не получено официальных данных о том, скольким предпринимателям выдавалась лицензия на разработку участков, где побывали корреспонденты. Работы в районе поселка Ровное ведутся одновременно в нескольких местах.

Как утверждают представители отрасли те карьеры Гвардейского района, на котором побывали корреспонденты «Нового Калининграда.Ru», работают без соответствующей разрешительной документации.

«В поселке Ровное земля находится в собственности у частных лиц, — рассказал о незаконных карьерах глава Гвардейского района Иван Кавун. — Все, что мы можем сделать — выехать раз в три года с проверкой. Земли эти не переведены в категорию промышленных, лицензий на добычу песка нет. Но, так как земля в собственности, согнать оттуда этих людей мы не можем. Все, что в силах района, оштрафовать на 5 тыс рублей, так как ведутся работы на землях сельхозназначения. Но разве для них это серьезный штраф?»

В процессе подготовки материала также стало известно о том, что правительство области начало проверку карьеров и месторождений, где идет добыча общедоступных полезных ископаемых (песок, гравий и т. д.). Отчитываясь о выявленных нарушениях, чиновники также упомянули и карьеры у поселка Ровное.