Старый трамвай: как живёт калининградское трамвайное депо

Калининградская трамвайная система является самой старой на территории современной России. Она действует с конца 19 века — 1895 года. С тех пор калининградский трамвай претерпел большие изменения. Что с ним происходит в 2014 году, выясняли корреспонденты «Нового Калининграда.Ru», посетив депо на ул. Киевской, 4.

Проходим через типичный контрольно-пропускной пункт со шлагбаумом. «Вы к кому?» — спрашивает женщина средних лет в темно-синем костюме с бейджем «охрана» на куртке. Объясняем, что нужно найти начальника депо Олега Чередниченко. Он знаменит тем, что год назад защищал новый польский трамвай за 60 млн рублей от экс-главы горсовета Калининграда Александра Пятикопа. «Это не моё начальство, но вам туда», — отвечает женщина, рекомендуя поискать Чередниченко в здании администрации, и пропускает нас на территорию трамвайного депо.

Территория ничем особо не примечательна: много сложенного в кучи металла, разбитый асфальт, котельная довоенных времён, рельсы, ведущие к огромному ангару с изрядно деформированными воротами, и симпатичное административное здание. Заходим туда.

В коридоре беседуют двое мужчин. Они в рабочей одежде, руки в мазуте. «Что хотите?» — доброжелательно спрашивает один из них. Говорим то же самое, что и охране на КПП, и неожиданно слышим в ответ: «Я и есть Чередниченко Олег Владимирович». Мужчина в спецовке интересуется, откуда мы, и на удивление охотно соглашается провести экскурсию.

«У нас есть комната водителей, администрации, диспетчерская…», — перечисляет начальник, после чего в срочном порядке предлагает познакомиться с диспетчером Ниной Андреевной. Диспетчерская — просторный прохладный наполненный светом кабинет. В общем, почти ничем не отличается от остальных помещений в здании. За столом сидит пожилая, но очень бодрая женщина. «…Чего мы там опаздываем на работу?! Всё, давайте там! Опоздания на работу — простои депо!» — кого-то отчитывает по телефону Нина Андреевна.

В депо женщина работает 37 лет. На вопрос, изменилось ли что-нибудь за это время, Нина Андреевна, поморщившись, как от зубной боли, отрицательно качает головой. «Всё как обычно. Вагоны старые… Утром приходит наряд водителей из 27 человек. Я выдаю им „путёвки“, они идут на медосмотр в отдельный кабинет… Каждый день проходят доктора», — рассказывает женщина. Олег Чередниченко кивает: «Да, каждый день и утром, и вечером всем измеряют давление и проверяют алкоголь в крови».

Начальник предлагает пройти непосредственно к трамваям. За белой пластиковой дверью — необъятный ангар. Вагоны в четыре ряда стоят над смотровыми ямами. Вдоль ангара между двумя рядами рельс — длинный мост. Чередниченко приглашает в установленный тут же отреставрированный экскурсионный трамвай немецкого производства. «Его каждое воскресенье заказывают. „Фридландские ворота“, все дела…», — поясняет Чередниченко, затем открывает двери кабины водителя, садится на место водителя. Мы же усаживаемся на мягкие пассажирские кресла. Олег Владимирович разгоняет вагон, но успевает остановить его в метре от перекошенных закрытых ворот. «Вот так…», — удовлетворенно произносит лихой водитель и выходит из кабины.

Затем мы направляемся в здание техобслуживания, которое находится за ангаром. В морозном воздухе стоит запах металла и мазута. Слышится беспрерывный звон инструментов и потрескивание сварочного аппарата — несколько мужчин «колдуют» над массивной вагонной деталью. На гидравлических подъёмниках в метре над землёй установлены многотонные вагоны, под которыми отважно передвигаются рабочие.

«Тут всё очень просто, — объясняет Чередниченко. — Кран-балка снимает колёсные пары, устанавливает их на станок (он показывает на шестиметровый токарный зелёный станок, сконструированный, наверное, во времена СССР). Обточенные элементы складируются в следующем отделении».

Почти все эксплуатируемые сегодня вагоны — чешского производства 80-х годов выпуска. Называются они «Татры». Самый свежий вагон — 1994 года, но он один. Так как их производство уже давно приостановлено, новых оригинальных запчастей нет. «Для ремонта мы старые детали используем. Некоторые даже изготавливаем сами. Обязательный капитальный ремонт трамвая проводим каждые три года, ремонты регулярных поломок — постоянно», — рассказывает Олег Владимирович. На вопрос, какая зарплата у здешних работников, он называет цифру «15»: «Никто здесь не получает больше 15 тысяч в месяц. Зарплаты маленькие, потому что это муниципальное предприятие. Работают пять дней в неделю, с 9 утра до 5 вечера».

«Давайте вернёмся в ангар, — предлагает начальник. — Посмотрим, как там помятый перед одного трамвая. Перед Новым годом в аварию попал». Однако пострадавший трамвай выглядит уже вовсе не помятым, а очень даже ровным и гладким. Сидя на корточках, мужчина наносит на его поверхность синюю краску из баллончика. «А это умелец трамвайного депо! Как говорится, на все руки мастер!» — гордо представляет нам Чередниченко красящего рабочего. В ответ мастер на все руки отпускает «ядреную» шутку, уточняя, что еще он умеет делать этими самыми руками.

Экскурсия подходит к концу, Олег Чередниченко неторопливо провожает нас к выходу. По дороге выясняется, что он с недавних пор больше не начальник депо и переведен на должность старшего мастера. «Просто так выпали карты», — сдержанно говорит он, не вдаваясь в объяснения.

На прощание наш экскурсовод с некоторой неуверенностью в голосе сообщает, что о возможной ликвидации трамвайных путей в ближайшем будущем ничего не слышал. «А вот в европейских городах стремятся к максимальному обновлению и расширению трамвайных сетей. Экология… Вы были в Риге? Видели, какие там трамваи? Так там мэр какой…».

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

Текст: Оксана Майтакова