В среду вечером в Калининграде в четвёртый раз собрался на заседание общественный совет при региональной Службе охраны памятников. Эксперты обсудили проект строящейся на месте кондитерской фабрики на ул. Пролетарской гостиницы, концепцию реконструкции кинотеатра «Заря» и несколько потенциальных объектов культурного наследия. За почти трёхчасовым обсуждением судьбы исторической застройки наблюдала «Недвижимость Нового Калининграда.Ru».
Не крепость
Общественный совет при Службе государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области появился в регионе в 2016 году. Занимается он, как несложно догадаться, обсуждением судьбы существующих памятников и тех объектов, которые ещё таковыми не признаны. В среду прошло уже четвёртое заседание, которое было решено начать с некоторых организационных вопросов — например, с исключения «злостных прогульщиков». Прогульщиком оказался архитектор Юрий Забуга, не явившийся ни на одно заседание из четырёх. Поворчав по этому поводу, председатель совета Дмитрий Востриков предложил исключить архитектора, за что и проголосовала большая часть присутствовавших. Вместо Забуги в состав совета немедленно и единогласно был принят скульптор Николай Фролов, автор Солнечных часов «Зодиак» в Светлогорске, присвоение статуса памятника которым, кстати, участники совета поддержали на прошлом заседании.
Убедившись, что в составе совета снова 13 человек, общественники приступили к обсуждению насущных вопросов, первым из которых значился проект регенерации исторической застройки по объекту: «Гостиница со встроенными помещениями…» на земельном участке, расположенном по адресу: город Калининград, Озерный проезд, 2 (зона регулирования застройки объекта культурного наследия регионального значения «Здание казармы Врангельского кирасирского полка» (это если официально). Если проще, то речь шла о строящемся
Собственно, в качестве проекта регенерации исторической застройки как
«Понимая, что наше здание должно быть не выше здания казармы, мы стремились уложиться нашими высотными отметками в высоту карниза здания казармы. Мы стремились в нашем проекте сохранить
Председатель совета Дмитрий Востриков спросил, как высотность нового объекта соотносится с башней «Врангель». «Башня сама по себе объект невысокий, она всегда такой была. А застройка тут, как правило, была
«Хотелось бы выслушать объективную сдержанную оценку этого проекта, потому что служба пока не берет на себя ответственность окончательного согласования или отказа в согласовании представленного проекта регенерации» — заметил глава Службы охраны памятников Евгений Маслов.
Архитектор Олег Васютин напомнил о том, что регенерация означает возвращение утраченного качества. «Какое качество мы возвращаем?» — вкрадчиво поинтересовался он. «В данной ситуации невозможно возвращение прежней застройки — там просто был плац и сопутствующие сооружения. Какое качество мы возвращаем? Мы возвращаем масштаб и принципы квартальной застройки довоенного Кёнигсберга», — осторожно ответил автор проекта.
«По образу мы феномен образный фортификационный Кёнигсберга возвращаем? То есть мы видим угловые башни фортификационные, которые заложены в проекте? Образно», — продолжил Васютин.
«Ну, образно это определённая стилизация. Да, может быть,
«То есть два пути регенерации? Планировочный путь и образный? Ну, у меня пока всё», — вроде как удовлетворился ответом Олег Васютин.
Далее начали возникать довольно оригинальные вопросы — например, почему так много стекла или почему все вывески на картинках на иностранном языке. «Это картинка, надписи абсолютно условны. Какие были у специалиста, такие он и лепил. Кстати, увидев это уже несколько поздно, я его попросил хотя бы „кафе“ написать
Нашлось что ответить архитектору и на претензию по поводу количества стекла в проекте. «Я бы хотел несколько слов добавить по поводу фасадов. Это у нас не первый вариант фасадов, мы над этим проектом работаем очень много времени. Что хочу сказать.
Экспертов также заинтересовало, что из требований, касающихся охраны памятников, реализовать не удалось. «Всё выполнено», — подали голос молчавшие до этого представители застройщика.
Востриков решил
«Все формальные требования соблюдены. Здесь хотелось бы услышать мнение совета с точки зрения требований оценки проекта регенерации. Надо учитывать, что требования к проекту регенерации применительны к конкретному объекту культурного наследия, то есть к Казармам кирасирского полка. Не к Башне Врангеля, не к Черняховского, 17. Смысл проекта регенерации — ответ на вопрос, насколько действительно можно рассматривать будущее строение с точки зрения условного восстановления
«Я думаю, достаточно вопросов и мнений. Какие будут предложения? Я так понимаю, служба от нас ждёт рекомендации либо согласовать, либо этого не делать. Поэтому какие предложения? Рекомендовать? Другие предложения будут?» — тут же перешёл к финалу обсуждения Востриков. Других предложений не нашлось. Совет рекомендовал согласовать проект.
48 домов и башни
После обсуждения судьбы «Зари» (ему мы посвятили отдельный текст) зал начал пустеть. Перешли к потенциальным объектам культурного наследия. На экранах появились разбираемые башни в Железнодорожном. «Эти пока не нужны, уберите их», — скомандовал архитектор Олег Ли, выступавший по этому вопросу заявителем. К выходу прокрались ещё несколько человек. «Восемь человек нас остаётся, больше нельзя никому уходить», — заметил
«Я постараюсь коротко отчитаться, чтобы никто не успел уйти», — сказал Олег Ли и перешёл к первому объекту — поместью
А вот со следующим объектом возникли сложности — Ли предложил включить в реестр историческую застройку по Литовскому валу фактически от пересечения с Гагарина и до реки. В список вошли полсотни домов вокруг Закхаймских ворот — дома по Литовскому валу, 27–106, Литовский переулок, 16, 18, Московский проспект, 162, 162А, 167, 169.
«Сохранившуюся историческую планировку площади Королевского сиротского приюта и связанные с ней сохранившиеся исторические здания необходимо рассматривать в контексте сохранённой исторической среды и сохранившегося комплекса укреплений Литовского вала и района Закхайм», — уверен архитектор.
Участники заседания к такой инициативе отнеслись без энтузиазма. Маслов обратил внимание на количество домов, которые предлагается включить в реестр. «Я даже не берусь ценить, какое количество там собственников, которые получат такую капитализацию своей недвижимости и вместе с тем получат серьёзнейшие обременения.
Остальные также к самой идее постановки на учёт такого большого участка отнеслись скептически, несмотря на заверения Ли, что если
Вскоре обсуждение вообще довольно далеко ушло от Литовского вала и добралось уже до вилл в Светлогорске, когда Маслов напомнил, что время аренды зала давно закончилась и всем хочется домой. Подсчитав голоса и решив, что объект включать в реестр не стоит, участники заседания собрались было расходиться, но Олег Ли заявил, что у него есть ещё один вопрос.
Тут и пригодились ранее всплывшие кадры с разбираемыми башнями в Железнодорожном. Ли спросил, можно ли включить башни в реестр вместе с вокзалом, который является выявленным объектом культурного наследия. «Коротко — нельзя. Потому что отдельно в Железнодорожном стоят на учёте здание вокзала, а не ансамбль вокзала, и водонапорная башня — тоже как отдельный объект. То, что сейчас одна из
Иллюстрации предоставлены пресс-службой правительства Калининградской области; фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru»