В четверг, 6 декабря, в «Заре» четырнадцатый раз стартует Фестиваль кино стран Европейского союза. Впереди — 32 фильма и две недели показов. «Афиша Нового Калининграда» встретилась с арт-директором фестиваля Артёмом Рыжковым и узнала, почему организаторы решили не вжимать зрителей в кресла очередным Ханеке на открытии, насколько коммерческим стал фестиваль благодаря поправкам к закону о кинематографии и какое российское кино представлено сегодня в европейском контексте.
— Что за фильм открывает фестиваль в этом году? Вы какое-то время держали его в секрете.
— Мы не старались сделать суперсекрет. На самом деле сами не могли определиться. Что касается репертуара, представительство Европейского союза, с которым мы уже 14 лет, что называется, вместе, ничего особенно не навязывает. У них есть какие-то свои пожелания, есть свои контакты посольств, консульств, какие-то фильмы нам предлагаются, но в целом всё равно я довольно свободен в выборе. Тем более что я понимаю формат, уже научился за это время, но фильм открытия — это всегда согласование. Есть посол, который приезжает к нам, есть определенные задачи, которые меняются из года в год. Например, в этом году основная тема — культурное наследие, и я учитывал её, когда подбирал фильмы. Конечно, мы хотели, чтобы эта тема была как-то отражена и в фильме открытия. И здесь абсолютно идеальная история — действие [фильма «Прогулка по Риму»] происходит в Древнем Риме. Что может быть более подходящим? Ну, разве что Афины. Нам показалось, это будет здорово, и Европейский союз утвердил. Плюс хотелось, чтобы на открытии был добрый фильм. У нас на фестивале в этом году есть фильм «Холодная война». Прекрасное кино, которое от Польши выдвигается на «Оскара». Он тоже был одним из вариантов, но мы подумали, что на открытие хочется всё-таки немного добра, тепла, солнца.
— Кстати, были времена, когда фестиваль открывали достаточно суровые картины — та же «Любовь» Михаэля Ханеке. Гости приходили нарядные, красивые на праздник, а потом их раз — и вжимало в кресло, с сеанса все выходили уже подавленные. Последние годы фильмами открытия становятся такие лёгкие киноленты.
— Мы чувствуем, что придавливает нас теперь уже и до того, как мы собираемся в кинотеатре, поэтому, мне кажется, те, кто захочет на нового Ларса фон Триера или на «Суспирию», они и так сходят, их и так придавит. Когда мы были в 2000-е все такие вот счастливые, могли нарядиться, бабочку надеть, хотелось как-то вот: «А давайте мы вас придавим». А теперь хочется наоборот, чтобы пресс немного отжал, поэтому стараемся, чтобы на открытии было что-то очень позитивное, очень доброе. Желательно, чтобы это было нечто совместное, потому что помимо культурного наследия у нас на этом фестивале есть тема копродукции (совместное производство кинофильмов — прим. ред.). Это то, что делает Европейский союз вместе с Россией. У нас на фестивале четыре таких картины.
— И что за картины, снятые Евросоюзом вместе с Россией, вы покажете?
— Это фильм «Сердце мира», который победил на Кинотавре. Продюсер — Сергей Сельянов. Режиссёр тоже наш, российский, все актёры российские, всё на русском языке, но при этом есть копродюсер из Литвы, фильм получил европейское софинансирование, права на литовский прокат. Фильм, более того, удался. Он действительно очень хороший.
Другой фильм называется «Подвал». Его снял российский режиссёр Игорь Волошин, автор нашумевшей «Нирваны». При этом там много всяких копродакшенов. Помимо России есть и Франция, и какой-то перечень стран. Главную роль исполняет Жан-Марк Барр, известный французский актёр, один из редких актёров, который на постоянном контракте у Ларса фон Триера. Он Удо Кира и вот Жан-Марка Барра подписал чуть ли не пожизненно играть во всех своих фильмах небольшие, но значимые роли. Фильм мрачный, «Подвал» — неслучайное название. Это история исчезновения девушки и попытка найти человека, который виновен в её исчезновении. Главный герой, которого как раз играет Жан-Марк Барр, ловит потенциального виновного, запирает его в подвале и весь фильм пытает, чтобы узнать, кто все-таки виноват в смерти, судя по всему, этой девушки.
— Третий фильм называется «Соната». Его тоже продюсировал россиянин, но там целый перечень копродакшена, поэтому это такой европейский проект.
И, наконец, последний фильм — «Подбросы». Российский режиссёр — Иван Твердовский. Все его последние фильмы показывали на фестивалях Евросоюза. Он получил одну из премий «Кинотавра», несколько европейских наград. После его, в общем-то, первого фильма «Класс коррекции» на него обратили внимание французы и французские киношные фонды, и второй его фильм — «Зоология» — они сопродюсировали, и «Подбросы» тоже. То есть это картина на русском языке, но она с таким более европейским взглядом на вещи, чем, наверное, все остальные копродакшены, которые у нас есть. Нам кажется, мы можем делать что-то совместное, мы об этом как раз хотим сказать. И на открытии в том числе: в данном случае мы можем радоваться совместной жизни, Риму, хорошей погоде. Тем более что фестиваль одно время проводился в сентябре, когда у нас ещё тепло и можно показать «Скафандр и бабочку», «Любовь» Ханеке, потому что у нас было бабье лето. Сейчас [мы проводим фестиваль] в декабре уже третий год, холод, поэтому хочется тепла хотя бы на открытии.
Я всегда вспоминаю в связи с этим, как я был на фестивале за полярным кругом. Такой есть город Тромсё в Норвегии, где проходит самый главный скандинавский кинофестиваль. Его закрытие проходит в день, который они отмечают как первый день солнца. То есть они пять месяцев не видят солнца совсем, потом вывозят всех во фьорд, и откуда-тоиз-за утёса на одну секунду выходит луч солнца. Они все там выпивают, улыбаются, радуются, и потом солнце опять раз — и исчезает. Ещё на день. А потом был фильм закрытия. Они взяли картину, действие которой происходило на Гавайях. И вот я наблюдал эти норвежские лица, не видевшие пять месяцев солнца, увидевшие первый луч, и тут на Гавайях — Джордж Клуни, песок, пляж, солнце 24 часа в сутки. И они были настолько счастливы, нам тоже нужно такое счастье.
Мы впервые за 14 лет открываемся фильмом, на который можно ходить семьями. Это крайне важно, фильм 12 плюс, действующие лица — брат и сестра, которым по 9 лет. Они бегут из своей маленькой деревеньки, доезжают до Рима, пытаются исследовать город и добраться до Сикстинской капеллы. Я уже вижу, что приходят люди и покупают билеты действительно на всю семью. Это классно.
— Какие фильмы из основной программы обязательно надо посмотреть?
— Я всегда говорю, что надо начинать с первого фильма и заканчивать на последнем. 6 декабря идёте в кинотеатр и 20-го выходите оттуда, приблизительно так. Кстати, очень важный момент, впервые мы на фестивале Евросоюза такое сделали: каждый фильм показывается не один раз. Будет много повторов, некоторые фильмы мы начали показывать даже немного заранее, за неделю. Правда, показывали в малых залах. Официальный показ в большом зале, скорее всего, будет один, но будет много повторов в разные дни недели, в разное время, поэтому теперь можно выбирать. У нас было очень много расстроенных людей: «Вот, я в этот день не могу, у меня что-то запланировано, и всё». Теперь каждый фильм идёт две недели как минимум, поэтому у него иногда 14 или больше показов, и можно всё успеть посмотреть.
Конечно, стоит сходить на премьерные фильмы. Это, прежде всего, Ларс фон Триер. Пока никто не видел этот фильм («Дом, который построил Джек» — прим. ред.). Это кино про очень умного убийцу, которого играет Мэтт Дилон. И там так же, как было в «Нимфоманке»: нам предлагают всех жертв — жертва номер один, жертва номер два, и мы понимаем, как у них скручены тела в ленту Мёбиуса, понимаем, что это очень жесткие убийства, совершенные, прежде всего, в воображении самого Ларса фон Триера. На него идти обязательно, но сразу скажу — это фильм не для всех. Он, во-первых, длинный. Во-вторых, будет много насилия, причём запредельного насилия.
Второй фильм — это, конечно, «Суспирия». Это тоже в каком-то смысле европейское наследие. Был фильм «Суспирия», снятый ещё в 70-е годы знаменитым итальянским режиссёром Дарио Ардженто. Он — мастер джалло — итальянских ужасов. И он ещё породил Азию Ардженто, которая стала суперзвездой итальянского кино на уровне Моники Белуччи. Он когда-то снял вот эту картину «Суспирия», она считалась таким эталонным артхаусным фильмом ужасов, где есть интеллект и саспенс (состояние тревожного ожидания, беспокойства — прим. ред.), которого от ужасов все ждут. Сейчас сделали ремейк. Причём, судя по всему, он получился. Там есть Тильда Суинтон, там есть балет, есть странное погружение в мир европейских фантазмов.
Фильм закрытия — «Девочка» — тоже никто не смотрел. Это будет российская премьера. Фильм прогремел в Каннах, получил там премию за лучший дебют. Он уже номинируется как «Открытие года», как «Лучший фильм года» в европейском кино. Его сняли два режиссёра из Бельгии. Это фильм про балет, где главную женскую роль играет мальчик. Причём на роль искали девочку, которая двигалась бы по-мальчуковски. Такую найти не смогли и нашли мальчика, который двигается по-мальчуковски, но при этом в костюме девочки. Это, я так понимаю, большой успех очень молодого актёра. Фильма надо ждать до 20 числа, [он будет показан] перед фильмом закрытия, который у нас по-прежнему выбирают зрители. Фильм-победитель конкурса зрительских симпатий повторим ещё раз для тех, кто проигнорировал все наши советы и не ходил на фестиваль.
К нам приедут 11 декабря голландцы, будет генеральный консул Нидерландов из Санкт-Петербурга. Они представят фильм, который называется «Подлинный Вермеер». Мы долго думали представить этот фильм по-другому, всегда есть такая альтернатива. То есть, например, фильмов из Мальты или Люксембурга практически нет, но есть копродакшены, где главная, например, Франция — французский режиссёр, французские актёры и немного денег от Люксембурга. Есть желание, чтобы как-то расширить наш кругозор, поставить этот фильм от Люксембурга, несмотря на то, что там много Франции. И вот «Подлинного Вермеера» мы долгое время думали засунуть как бельгийский. Потом всё-таки голландцы сказали: «Нет, мы едем, мы хотим на этот фильм, он голландский. Вермеер — голландец, режиссёр голландский, всё голландское». Ну и мы, в общем-то, восстановили справедливость. У нас будет голландский фильм «Подлинный Вермеер». Речь в нём идет, с одной стороны, об одном из самых интересных художников на свете. С другой стороны, не о нём, а о знаменитом фальсификаторе. Если фальшивомонетчик с деньгами имеет дело, то [главный герой] Хан ван Мегерен — с картинами. Это такая эпохальная история, основанная на реальных событиях, когда оказалось, что существует настолько удивительный, поразительный копировальщик Вермеера, что ни один эксперт не мог узнать. У ван Мегерена есть даже своя когорта фанатов, которые не могут купить Вермеера, но с удовольствием покупают ван Мегерена. И эти картины, подделки, имеют свою собственную цену.
— Вы отметили, что каждый год меняются задачи, факторы, по которым отбираются фильмы на фестиваль. Чем руководствовались в на этот раз?
— Самый главный фактор в этом году был связан с законом, который приняло наше министерство культуры, о том, что каждый фильм, показанный на фестивале, должен иметь прокатное удостоверение (поправки к закону «О государственной поддержке кинематографии», меняющие порядок показа зарубежных фильмов на независимых российских кинофестивалях — прим. ред.). Мы, когда это узнали, стали думать о том, что же нам делать, начали волноваться, несколько наших проектов зашатались. Единственный выход для фестиваля Евросоюза — взять в программу фильмы, у которых есть прокатное удостоверение. С одной стороны, это нас где-то ограничивает, с другой — даёт больший коммерческий потенциал. У фестиваля в этом году намного больший коммерческий потенциал, чем у всех предыдущих вместе взятых.
Если у фильма есть прокатное удостоверение, значит, у фильма есть прокатчик: какая-то российская компания поехала на Каннский, Венецианский, Берлинский кинофестиваль, отсмотрела там сотню фильмов и решила, что именно вот этот фильм будет иметь успех в России, приняв во внимание все факторы. Это коммерческая компания, которая хочет зарабатывать деньги и очень хорошо знает нашего зрителя, который ходит на фестивальное кино. Поэтому фильмы изначально уже прошли отбор деньгами, отбор призами и так далее. Это фильмы, которые не просто предоставило нам, например, посольство Латвии, которые прокатного удостоверения не имеют, и никто их не увидит. В этом случае есть исключительность фильма, но, с другой стороны, при этом не учитывается специфика российского зрителя. Фильм может быть прекрасным, но российский зритель его не заметит: там нет знакомых актёров, нет тем, которые нам интересны, нет каких-то вещей, которые притягивают российского зрителя, к сожалению.
— Но это же во многом делает фестиваль коммерческим, если не сказать попсовым.
— Попсовым всё равно нет. Безусловно, мы не показываем «Фантастических тварей», а это тоже европейский фильм. Там Великобритания. Пожалуйста, мы могли поставить. Всё равно мы выбираем фильмы, которые идут в очень ограниченном прокате. Может быть, по всей стране 100 залов или 50 кинотеатров, которые показывают эти фильмы. И всё равно это какие-то участники фестивалей, чаще всего победители, у нас здесь лауреаты Каннского, Венецианского, Берлинского кинофестивалей, фестиваля в Локарно, в Клермон-Ферране. Кроме того, это дает нам возможность многочисленных показов, потому что часто, если фильм предоставляет посольство, там право только на один показ. А здесь мы можем показать фильм 10 раз, и это для зрителя хорошо. Поэтому да, фестиваль коммерческий, но в хорошем смысле слова. Когда ты представляешь какую-токомпанию-прокатчика, ты, конечно, принимаешь во внимание всё, потому что ты заплатил деньги европейскому производителю, ты выпускаешь фильм в прокат, и ты можешь провалиться. И это очень важно, что берутся фильмы, которые всё-таки имеют потенциального зрителя. Поэтому часто это имена — Жак Одийяр, Ларс фон Триер, Тильда Суинтон, Мэтт Дилон, ну и так далее. То есть, с одной стороны, должны быть звёзды, с другой стороны — фильм-победитель, с третьей — что-то цепляющее.
— Кажется, при таком подходе национальное кино, хорошие фильмы, тихо снятые какой-то одной страной, не в копродакшене, остаются не при делах.
— Могут остаться, но всё равно достаточное количество фильмов в этом году предоставили нам консульства и посольства. Например, болгарский фильм «Направление» про таксистов и такую странную ночь, итальянский «Дай себе волю», испанский «Они продают даже дождь», эстонский «Мужчина с моим лицом», португальский «Безупречная жизнь», эстонский фильм «Человек, который удивил всех». Ну, 5–6 фильмов есть таких.
— Документальное кино в этом году будет?
— В этом году у нас всего лишь один документальный фильм в программе 13 декабря. Называется «Почему мы креативны?». К нам приедет режиссёр, немец, который в течение, наверное, 20 лет путешествовал по миру, по кинофестивалям, странам, и задавал всем знаменитостям один и тот же вопрос: «Почему вы креативны?». Этот вопрос он задавал Дэвиду Боуи, Стиву Джобсу, Дэвиду Линчу и так далее. Некоторых, правда, он ловил, видно, где-то в коридоре, они бегло отвечали, с некоторыми садился и долго обсуждал, что заставляет человеческое существо что-то создавать. Не перепродавать, как у нас часто думают, что надо купить дёшево и продать дорого, а именно создавать. С режиссёром будет встреча перед фильмом, и я думаю, мы организуем какой-нибудьмастер-класс в арт-пространстве «Квартира».
— А ещё какие-то дополнительные мероприятия кроме кинопоказов планируются?
— Будет 9 декабря в «Заре» Private sale. Это такой маркет, все желающие могут записываться. Можно будет продавать свои частные коллекции, готовиться к Новому году, искать подарки. И будет ещё одна вечеринка 14 декабря в зале «Артишок», который мы сейчас редко открываем для вечеринок. У нас, как всегда, будет DJ Пластинка (Данил Акимов — прим. ред.). Всё это будет вокруг фильма «Почему мы креативны?», попробуем обыграть на уровне видео и музыки.
Кстати, на открытии мы будем показывать и семиминутный испанский фильм, который в своё время присылали на фестиваль «Короче». Там речь идёт о первом поцелуе. Нашему фестивалю в этом году 14 лет, и я предположил, что как раз в 14 лет большинство землян испытывает это незабываемое чувство — первый поцелуй. Надеюсь, что фильм задаст классное настроение на весь фестиваль, на все 14 дней.
Текст — Алина Белянина, фото — Денис Туголуков, Виталий Невар, «Новый Калининград»
© 2003-2024