Мебельная отрасль, пожалуй, одна из самых уникальных. Развиваясь за счет мелких и средних производств, она не сдает свои позиции даже тогда, когда, казалось бы, выхода нет. Принятие новой редакции закона об ОЭЗ, ориентированной на развитие крупного бизнеса, отнюдь не подтолкнуло мебельщиков к объединению, как это происходит в других отраслях экономики. Отрасли сегодня не до этого. Предприятия, входящие в пятерку лидеров по производству мебели, всерьез рассматривают вопрос о смене ориентации. Не сегодня-завтра рынок повернет в сторону бывших союзных республик и стран СНГ.
О том, что потенциал калининградской мебельной отрасли еще не исчерпан, наверное, и говорить не стоит. Зародившись где-то в начале 90-х, практически все частное производство начинало свое движение на российские просторы с простой перепродажи близкой только нам и абсолютно неизвестной для большинства россиян польской мебели.
Особенность регионального рынка, который имел возможность формироваться по образу и подобию польского мебельного производства и за счет дешевого товара, заключалась прежде всего в том, что большинство местных фабрик создавалось с нуля. Более того, калининградские мебельщики смогли обойти те регионы, где испокон веков отрасль развивалась достойными темпами. Захват российского рынка сделал маленький калининградский для региональных производителей вторичным. Например, компания «Россиббалт» продает на местных просторах около семи процентов своих кухонь, ориентируясь прежде всего на северо-западный регион и остальную часть России, вплоть до Владивостока. Некоторые настолько прочно встали на ноги, что могут себе позволить использовать заграничные бренды и ставить вместо лейблов «сделано в России» что-то типа «сделано «за бугром». В любом случае, близость Запада и изучение заграничного рынка позволили нашим мебельщикам сформировать отличный от других, конкурентоспособный прозападный мебельный ряд. Калининградская мебель более европейская, более интересная и разнообразная. Наверное, поэтому и в пятерку-десятку российских лидеров нам стабильно удается входить.
Другое немаловажное отличие заключается в том, что калининградских мебельщиков много. Поэтому, наверное, несмотря на то, что все более-менее крупные компании ориентированы на Россию, у нас не чувствуется мебельный голод. Каждый производитель, сбрасывая всего по семь процентов своей продукции на регион, закрывает потребности населения с лихвой. Правда, по поводу самих потребностей представление у всех разное. Одни считают, что развитие строительной региональной отрасли оттянуло на себя потенциальные потоки потребителей мебели. Люди серьезно тратятся при покупке жилых квадратных метров и уже не имеют возможности купить мебель, оставляя это «на потом». Другие, наоборот, в масштабном строительстве домов и торговых центров видят открывающиеся для мебельной отрасли радужные перспективы. Мол, дома и магазины надо обставлять. А значит, развитие офисной и домашней мебели вот-вот должно получить второе дыхание. Даже несмотря на возникающие периодически проблемы. Одна из самых существенных — отсутствие в регионе профессионально обученных кадров.
Практически все руководители поднявшихся на заре перестройки предприятий свой опыт получали благодаря интуиции и тому, что конкуренция носила чисто номинальный характер. Сегодня ситуация складывается несколько иначе: за последнее время не появилось ни одной новой мебельной компании, несмотря даже на то, что региональный рынок, по мнению специалистов, еще достаточно емок. Принимать в ряды некого. Кредит под преференции ОЭЗ получить может крупный бизнес, вот и получается, что погоду на местном рынке делают ЧП-шники, которые занимаются сборно-отверточным производством и, наверное, никогда не выйдут на российские масштабы. Чтобы получить достойную и, главное, образованную смену, ее надо учить. Это еще одна проблема.
В Санкт-Петербурге есть училища для мебельщиков и академия, в других российских городах — училища и династии, системы профориентации, которым не один десяток лет. У нас область в эпоху существования Союза никогда поставкой мебели в российских масштабах не занималась. Откуда в таком случае взяться тенденциям и династиям? В прошлом году благодаря инициативе Ассоциации калининградских мебельщиков была достигнута договоренность с одним из профессиональных училищ о подготовке кадров. Однако сегодня мебельное производство — это не допотопные станок и рубанок. Это современные машины, электроника и компьютеры. Причем для того чтобы удерживать рынок и развивать модельный ряд, стабильным компаниям приходится периодически обновлять парк техники. Такого дорогостоящего оборудования нет в училище. Получается, что кадры, выращенные на голой теории и без производственной базы, никому не нужны. В итоге мебельщики своих профи стараются обучать самостоятельно.
Проблема кадров не уникальна. Рабочих специальностей не хватает сегодня любому производству. Например, строительные компании, помимо договоренности с училищами, стараются брать студентов к себе на практику. И тоже растят кадры, в общем-то, без поддержки государства. Наверное, схожие проблемы решать надо комплексно, с привлечением министерства образования, но пока об этом речи не идет. На руку сыграло бы обострение конкуренции. А ее тоже нет. Те, кто успел когда-то подняться, ушли далеко вперед от тех, кто сегодня топчется на месте и продает через местную мебельную сеть низкопробные поролоновые диваны. Помогла расставить приоритеты для бизнеса и программа ОЭЗ, подхватить эстафету которой ЧП-шникам просто нереально — не те обороты. Восемь кухонь в месяц против полутора тысяч, которые способно сделать среднее предприятие — ощутимая разница.
Однако на фоне стабилизации регионального рынка происходят подвижки общероссийского масштаба. В перспективе, говорят специалисты и аналитики, российский рынок будет меняться. Да он и сейчас уже медленно меняется.
Строительный бум, охвативший сегодня Россию, вывел цены на мебель на новый уровень. Цены и качество. В новые квартиры люди стараются покупать новую и качественную мебель. За последнее время цены, например, на кухни подскочили в среднем в три раза. Если раньше средний сегмент рынка ориентировался на стоимость от 500 до тысячи евро, то сегодня плечо — 700-3000.
Ориентиры потребителя сместились в сторону приобретения не абы чего, как происходило на первоначальном этапе. Сегодня спрос растет на качественную и более функциональную, а стало быть, более дорогую мебель. Вместе с потребителем вынужден меняться и производитель. В условиях, когда польские производители стали уходить от выпуска мебели экономкласса в сторону медиа- и премиум-класса, нишу социально ориентированного производства фактически полностью заняли российские производители, в том числе и калининградские, у которых возможностей перенять польский опыт было намного больше, чем у мебельщиков «большой» России. По словам участников калининградского рынка, модели и технику производства изучали досконально за счет частого посещения фабрик и выставок в близкой к нам Польше, опыт перенимали не за один день. В итоге к сегодняшней ситуации, когда немецкие, итальянские и польские фабрики поменяли акценты и пошли на европейский, а не российский рынок с более изысканным дизайном и дорогими моделями, нишу грамотно заняли калининградские мебельщики. Им оказалось по силам полностью заменить на российском рынке польского производителя недорогой и качественной мебели. А с позиции себестоимости производства такого товара мы оказались в более выгодном, чем остальные российские производители положении: нам проще и дешевле привезти комплектующие и фурнитуру из соседних стран, где этот товар качественнее, чем аналог, производящийся в России. Переориентация рынка коснулась и закупа комплектующих, в поисках фурнитуры производители стали чаще рассматривать в качестве постоянных партнеров фабрики Востока, а не Европы. Сказывается банальный экономический фактор: рост евро подтолкнул мебельщиков искать фурнитуру там, где она стоит дешевле и продается за более лояльные доллары.
В мебельные игры играют те же самые игроки, но сегодня прослеживается более четкое деление местных производителей, ориентированных на Россию.
Они вынуждены подстраиваться под дизайнерские запросы тех, кто обставляет новое жилье. В итоге то, что еще несколько лет назад не воспринималось российским населением в массовом порядке, сегодня становится актуальным и модным. Свою лепту вносят и новые строительные и отделочные материалы. В квартиру, оформленную с учетом всех этих тенденций, потребитель хочет покупать и мебель абсолютно нового дизайна. Для мебельщиков это новое оборудование и серьезные затраты, окупить которые можно либо за счет хорошо отлаженной торговой сети, либо за счет регулярного спроса именно на продукцию отдельно взятой фабрики. Гарантировать ни то, ни другое ни один производитель или российский дилер, занимающийся реализацией калининградской мебели где-нибудь в Урюпинске, не может: диваны и столы — это все-таки не хлеб и картошка. Но за время начавшейся не так давно переориентации мебельного ряда никто из региональных мебельщиков не закрылся и с рынка не ушел.
Некоторые связывают этот факт с тем, что к моменту форматирования розничных продаж калининградские мебельщики стали слишком стабильны — наша мебель выгодно отличается от того, что делают в других регионах, именно за счет импортных и более качественных материалов, той же немецкой пленки и итальянской фурнитуры. Для сравнения, использование аналогичных комплектующих при производстве на любом другом российском, а не калининградском заводе приведет к удорожанию себестоимости на 40-50 процентов. Мало того, сегодня менее качественное российское сырье не отличается по цене от европейского. Калининградские мебельщики получили уникальную анклавную возможность использовать, например, импортную ДСП по цене 6,5 евро за метр, а не российскую, которая стоит 8 евро. В итоге по отдельным позициям конечная цена на калининградскую мебель в российских регионах приравнивается к себестоимости аналогичного товара российских производителей.
В такой стабильно сытой ситуации четко сегментированного рынка делать благоприятные прогнозы на будущее — дело не очень благодарное. Например, Ассоциация мебельщиков, опираясь на европейский опыт развития отрасли, считает, что, развиваясь и укрупняясь, компании должны переходить на выпуск поточной продукции. Однако опыт калининградского производителя мебели говорит об обратном. Региональный мебельщик XXI века смотрит в будущее без оптимизма: он старается перешагнуть быстрее в нишу медиум- или премиум-класса, и взять свое не количеством, а ценой. Потому что поточное производство помимо серьезных затрат на оборудование влечет за собой и серьезные риски. Потребительская способность не резиновая, и рано или поздно может закончиться в каком-то отдельном секторе. Дальнейшее развитие европейского рынка приведет к тому, что смена моделей будет идти убыстренными темпами. Менять оборудование, рассчитанное на изготовление больших партий товара, намного затратнее, чем сменить небольшой цех. Для сравнения: запуск небольшой новой программы обходится в 50 тысяч евро. У большого предприятия затраты составят 5-6 млн долларов.
Сегодня обновление рассчитано на трехгодичный цикл, но уже завтра эти границы будут существенно корректироваться. Технологическое обновление потянут не все. Поэтому намного проще относительно спокойно сидеть в своем сегменте, благо пока еще калининградские мебельщики гарантированно производят шесть процентов от всего мебельного изобилия России. С другой стороны, они осознанно изучают новые рынки сбыта, не исключая в случае мебельных катаклизмов переориентацию своего товара на потребителя в странах СНГ.
На правах рекламы
© 2003-2024