Автор вопроса Путину: «На мгновение почувствовал себя подсадной уткой»

В четверг Владимир Путин провел 15-ю по счету прямую линию. Калининград стал одним из городов, откуда велась трансляция. Точкой включения стал строящийся на Острове к ЧМ-2018 стадион, но туда никого из горожан не пускали. Тренер по мини-футболу Андрей Воронин задал президенту вопрос, который глава государства назвал  «странным». Комментаторы в соцсетях и на интернет-ресурсах калининградца раскритиковали. В чем-то с ними Воронин согласен. «Новый Калининград.Ru» поговорил с автором обращения к Путину, чтобы выяснить, как вышло, что именно он попал на прямую линию, волнует ли его что-нибудь, кроме стадиона, и заменил бы он свой вопрос, будь такая возможность.

Андрею Воронину 28 лет. Он закончил БФУ им. И. Канта. Последние пять лет Воронин тренирует команду подростков с отклонениями в психическом развитии из школы-интерната в Большом Исаково. После ряда успешных выступлений несколько футболистов из его команды пригласили в паралимпийскую сборную по мини-футболу.

***

 — Как вы попали на прямую линию с президентом?

 — Получилось так, что полгода назад я отправил анкету кандидата в волонтеры ЧМ-2018. В анкете я, в том числе, спрашивал и том, что будет со стадионом на Острове, когда его построят. У меня много друзей-футболистов, которые постоянно «капали» мне на мозги и разговаривали о будущем арены. Я отправил анкету и надолго про нее забыл. Месяц назад мне позвонили из Москвы с Первого канала и спросили, готов ли я повторить вопрос о стадионе президенту и сказали готовиться. Я согласился. Только глупый человек не захочет задать вопрос президенту. За пару дней до «Прямой линии» из Москвы приехали журналисты, чтобы уточнить, действительно ли я собираюсь спрашивать про футбольный стадион. Место, откуда будет вестись трансляция, мне сразу не назвали. А когда узнал, что попаду на строящуюся арену, то обрадовался.

 — Вы стали единственным человеком из области, которому позволили напрямую обратиться к Владимиру Путину. Других людей на стадион не пускали. Как вы к этому относитесь?

 — Нормально ли это или нет, я не знаю. Могу только догадываться, для чего это сделали: может, как-то людей фильтровали, выбирали, кто будет вопрос задавать. Наверное, решили в этом году просто сделать так. Для чего — непонятно. Возможно, регион принял решение об этом вопросе. Время эфира же ограничено. Вопросы про пенсии и ЖКХ, видимо, не успели бы люди задать.

 — Множество людей раскритиковали вас за вопрос о стадионе. Почему вы решили задать именно его? В Калининградской области есть множество других проблем, которые требуют решения.

 — Я спортсмен и живу спортом, поэтому мне не кажется чем-то удивительным вопрос про судьбу стадиона. И я, как человек, которого выбрали от региона задать вопрос, просто вышел и задал его. Совершенно искренне. Может, у них [организаторов прямой линии] изначально была мысль задать вопрос про стадион, а они только искали человека, которому интересно об этом было бы узнать. Этим человеком оказался я. Возможно, если бы у меня был иной вопрос, то выбрали бы, наверное, другого. Именно поэтому продюсер из Москвы уточняла, что я буду спрашивать конкретно. После прямой линии я прочитал много негативных комментариев. Было как-то неприятно сначала. Даже кто-то «ВКонтакте» написал, что я должен был о другом спрашивать. Выглядело так, что меня якобы просто завели в кадр, а я — как подсадная утка, что ли. После прочитанной критики буквально на мгновение я себя ею почувствовал. Но меня вопрос про стадион действительно интересовал, как и тех спортсменов, с которыми я общаюсь.

 — Ответ вас удовлетворил?

 — Про стадион — на сто процентов. И про сборную России тоже. Про воспитанников школы-интерната, которых я тренирую, президент отвечать не стал, но я очень доволен тем ответом, что получил. Даже если никогда не буду там играть, мне очень импонирует, что в Калининграде построят такую хорошую арену. Возможно, «Балтика» когда-то даже будет на нем выступать

 — Представьте, что вы за пару часов до эфира передумали спрашивать про стадион. Думаете, вам бы позволили обратиться Владимиру Путину по другой теме?

 — Мне кажется, да. Думаю, да.

 — И о чем бы вы тогда в таком случае спросили?

 — Перед прямой линией жена меня все спрашивала: а зачем ты будешь задавать именно этот вопрос. Она, как и некоторые люди, считала, что есть другие, более существенные проблемы. Например, состояние детских лагерей в Калининградской области. Они ведь находятся в ужасном техническом состоянии. Была бы возможность задать второй вопрос, я бы рассказал Владимиру Путину о детских лагерях и попросил обратить внимание на эту проблему.

 — Но менять бы его не стали?

 — Определенно нет. Как уже сказал, меня на самом деле интересует судьба стадиона. Этот вопрос был сформулирован исключительно мной. Никто его не корректировал, не предлагал что-либо изменить. Вряд ли что-то поменяется в жизни жителей Калининграда после моего общения с первым лицом государства. Но есть шанс, что после нашего разговора стадион будет функционировать на благо спорта и футбола, а не просто стоять. Надеюсь, там не появятся торговые площади. Мне показалось, что президенту небезразлична жизнь футбола в Калининграде и как такового стадиона в целом. Для меня и спортсменов это важно.

Текст — Олег Зурман, фото — Виталий Невар, «Новый Калининград.Ru»