Общество любителей права и сказочная ипотека

Последние два дня в Центральном районном суде Калининграда кандидат на должность главы города Евгений Ган сотоварищи пытался снять с предвыборной гонки другого кандидата — действующего главу Александра Ярошука. Как уже известно, в суде первой инстанции Ган потерпел поражение, однако некоторые детали двухдневного заседания настолько любопытны, что на них стоит обратить внимание.

В среду заседание началось с почти что часовым опозданием — количество желающих послушать, как один кандидат будет оспаривать регистрацию другого, оказалось настолько большим, что судебному персоналу пришлось сменить аж два зала, чтобы вместить всех желающих. На заседание прибыл даже замглавы окружного совета Андрей Шумилин, впрочем, он просидел недолго. В этот же день происходило весьма скандальное обсуждение нового закона о межбюджетных отношениях, и интрига в этой истории была куда больше, нежели в рассмотрении заявления Гана.

Самое начало заседания сразу навело на определенные мысли; началось оно с того, что заявитель решил уточнить свои требования. В оригинале Евгений Ган требовал отменить решение городского избиркома о регистрации Александра Ярошука. Однако мотивировал свое требование он нарушениями этим кандидатом закона, якобы имевшими место уже после регистрации, признать же решение избиркома незаконным было невозможно даже при самом большом желании, и это было понятно даже Гану. Судья Ирина Булатова напомнила Гану и его адвокату Константину Васильеву, что с самого момента подачи заявления поняла противоречивость требований и даже просила адвоката связаться с ней за два дня до заседания, однако тот сделать этого не смог — или не захотел.

Судья Булатова, забавно произнеся фамилию главы города — Ярощук, начала с того, что удовлетворила пожелания представителей кандидата со столь сложной фамилией и запретила видеосъемку. Не то чтобы желающих вести ее было множество; с камерами в зал заседаний пожаловали лишь съемочная группа «Первого городского» канала и известный правдолюбец и издатель газеты «Светлогорье» Константин Рожков. Причиной такого пожелания представителя Ярошука, временно безработного Олега Капустина, стало то, что телеканал и газета не заявились в избирком для размещения агитационных материалов. В свете требований кандидата Гана это звучало особенно интересно.

В заявлении Евгения Гана фигурирует много пунктов, однако основные причины, по которым он считает необходимым проводить выборы без Александра Ярошука, таковы. Во-первых, по мнению Гана, в своих агитационных материалах он использовал изображения двух соборов, Кафедрального и Христа Спасителя, а также статуи Фридриха Шиллера, не получив на то разрешений обладателей авторских прав. Заявитель уверен: использование этих изображений (как уточнила судья, «и других произведений избирательного, ой, изобразительного искусства») без разрешения есть нарушение закона, а участвовать в предвыборной гонке нарушивший закон кандидат не может.

Во-вторых, уверен Ган, кандидат Ярошук использовал свое должностное положение в агитационных целях — приводил в агитации ссылки на сайт мэрии, давал интервью муниципальной газете «Гражданин» и работающей по гранту администрации города «Калининградской вечерке», участвовал в многочисленных публичных мероприятиях, открывал садики, встречался с ветеранами, вручал молодым семьям ключи — и одновременно с этим вел агитацию. Более того, как полагает заявитель, глава города и кандидат в одном лице занимались прямым подкупом избирателей, обещая им материальные блага и услуги. К примеру, обещанием материальных благ и услуг Евгений Ган счел заявление Александра Ярошука о том, что тот рассчитывает в будущем ввести в строй новые детские садики. Впрочем, в заявлении Ярошука, которое Ган расценил как подкуп, фигурировало некое расплывчатое «мы».

Свое выступление адвокат Константин Васильев начал в среду, а закончил — лишь в четверг утром, причем утренняя часть была практически полностью лишена каких-либо ссылок на законы, адвокат постоянно запинался и вообще выглядел так, будто провел ночь в тяжких раздумьях о своей собственной судьбе. Он рисковал попасть с этим своим скорбным лицом на телеэкраны; съемочная группа «Первого городского» не оставила надежды донести до своих зрителей перипетии процесса. Однако судья стояла на страже порядка и вновь удалила снимающую прессу из зала со словами «никто из СМИ за рубежом не допускается в зал судебного заседания, они стоят на входе во дворец правосудия».

Чтобы адвокату Васильеву было не так тяжко, на помощь ему во второй день заседания прибыли сразу два дополнительных представителя Евгения Гана, настоящие политические тяжеловесы новейшей калининградской истории — сын депутата и кандидата Олег Ган и коммунист и большой любитель избирательного права Владимир Дулов. Впрочем, резкий их вход в процесс восстановления справедливости оказался несколько смазанным. Когда Ган-старший, наконец, завершил в очередной раз озвучивать свои требования (в той или иной мере заявление было озвучено за время заседания не менее десятка раз), Владимир Дулов, безо всякого предупреждения и разрешения судьи, вскочил и принялся включать в розетку ноутбук. На изумленные возгласы он скромно ответил, что выступление его — в электронном виде, а ноутбук разрядился. Наглеца призвали к порядку и отправили на ближайшую почту распечатывать свои откровения.

В своем выступлении Дулов попытался присовокупить к материалам заседания еще целый сонм газет, в которых, по его мнению, Ярошук вел агитацию, несмотря на то, эти издания не заявились на выборы, но выполняли в то же время муниципальный контракт. На каком-то этапе списка статей, который Дулов, кажется, был готов читать бесконечно, судья Булатова остановила его; в оригинальном заявлении фигурировали лишь две газеты, и дополнять новыми эпизодами этот и без того запутанный процесс было не только нежелательно, но и невозможно — это попросту противоречило нормам Гражданского процессуального Кодекса. «Сколько мы будем слушать то, что не имеет отношения к делу? — воскликнула судья. — Мы так просто утонем, каждый будет приходить, становиться представителем по устному заявлению и что-то заявлять?»

Ган-младший вообще проговорил лишь минуту; судья поняла, что он зачитывает Устав Калининграда в части, описывающей полномочия главы, и саркастически поинтересовалась, намерен ли он прочитать весь этот многостраничный документ. Олег Ган, впрочем, не унимался и пытался читать Устав вновь и вновь, результатом его гиперактивности стало первое из двух полученных командой Гана предупреждений судьи. Обладателем второй «желтой карточки» стал адвокат заявителя Константин Васильев — он принялся истово требовать разрешения пустить в зал то ли свидетеля, то ли эксперта, который смог бы оценить, в самом ли деле фотографии соборов и статуи нарушают авторское право. Это было непросто; этот персонаж, оказавшийся известным калининградским художником Станиславом Покровским, вначале перепутал областной суд и районный (они расположены через дорогу), а затем обнаружил, что забыл документы.

Вообще, понять причину, по которой Евгений Ган появился в суде с таким количеством представителей, непросто. Адвокат Васильев был, мягко говоря, не очень хорошо готов не только к этому процессу, но и вообще к открытому суду — он запинался, путал слова и определения, мешал свидетелей со специалистами... Итогом его активности стало предупреждение судьи, которая сначала посоветовала ему освежить знание Гражданского процессуального кодекса, а затем принялась вслух читать опечатки, допущенные при составлении заявления. В частности, перепечатывая выдержки из одной из статей «Вечерки», заявители перепутали «православную команду» и «прославленную команду». «Вы разницу видите?» — бушевала судья.

Если на фоне своих предствителей сам депутат Ган смотрелся более-менее выигрышно (особенно когда читал заявление с листа), то живой диалог с представителем Ярошука Олегом Капустиным он проиграл вчистую. На большинство вопросов Капустина он давал сумбурные и скомканные ответы, сбивался в названиях статей. «Норма права — есть или нет? Вы можете назвать норму права?» — повторял раз за разом Капустин и не получал желаемого им и, вероятно, судьей ответа. «Я сейчас отзвонюсь, и его привезут сюда», — это было, пожалуй, наиболее осмысленным ответом.

Даже если бы свое желание снять с предвыборной гонки Александра Ярошука кандидат Ган мотивировал лишь одним эпизодом — любым из перечисленных в заявлении, это было бы не так просто. К примеру, в ходе судебного следствия не удалось окончательно понять, является ли отсутствие письменного разрешения на использование тех или иных изображений достаточным основанием для снятия кандидата. Ган напирал на то, что у него такое разрешение есть, и даже потребовал приложить к материалам дела соответствующий документ, выданный директором Кафедрального собора Игорем Одинцовым, и собственный агитационный плакат с фотографией этого собора. Однако в ходе следствия выяснилось, что получил он это разрешение уже после того, как Ярошук опубликовал свой буклет тиражом 50 тыс экземпляров. Свой плакат Ган заказал тиражом всего 100 штук. Более того, никаких жалоб от самого Одинцова ни в какой суд не поступало, и говорить о том, что нарушение авторских прав имело место быть, тоже сложновато. Представитель Ярошука вместе с судьей не менее десятка раз пытались объяснить заявителям, что подобные факты устанавливаются в ином порядке, нежели суд по избирательном праву, однако результата эти увещевания не принесли.

Еще один эпизод касался некоей поздравительной открытки, якобы подписанной Александром Ярошуком, но не оплаченной из избирательного фонда этого кандидата. Ее, по данным заявителя, какое-то время активно раздавали в местном загсе. Впрочем, как оказалось после разъяснений секретаря городской избирательной комиссии Валерия Горбунова, избирком уже изучил эту ситуацию, счел агитацию незаконной, передал материалы в полицию, и найти прямой связи между самим кандидатом и этими открытками так и не получилось. Ган сотоварищи какое-то время пытался напирать на то, что глава города-де несет ответственность за все муниципальные структуры, включая загс, однако этот тезис также не выдерживал критики.

Время от времени стороны скатывались в совсем уж базарную риторику — «а вы специалист?», «а вы юрист?», «а кто вы такой...» На исходе дня судья и сама немного вышла за рамки процесса, мечтательно заявив, что было бы неплохо, если бы каждый депутат не забывал поздравлять избирателей, а то, мол, изберутся — и забывают о народе. «Ни с праздником, ни с какими юбилеями не поздравляют», — как-то обиженно говорила судья. Она почему-то вспомнила телепередачу, виденную в минувшее воскресенье, где нерадивых парламентариев костерил Владимир Путин. «Надо, чтобы судья ездил в автобусе, и депутат тоже — в автобусе, — говорила Ирина Булатова. — А то у нас судья в автобусе, а депутат — вот так!» И она принялась показывать руками траекторию злобного депутата, явно едущего наперерез автобусу с ней самой. Тут же за окном пролетела какая-то машина с мигалками; немногочисленный оставшийся в зале народ оживился. «А, это скорая...» — отмахнулась судья.

Решение суда, оглашенное на исходе восьмого часа второго дня заседания, было абсолютно предсказуемым — заявителям было полностью отказано в удовлетворении их требований. Однако Евгений Ган, его сын, а также оба других представителя вовсе не унывали, более того, в перерывах они, ничуть не стесняясь прессы, говорили о том, что рассчитывали на подобное решение. Возможно, конечно, та вольность, с которой обращались с нормами закона как в заявлении, так и в диалогах с оппонентами и судьей желающие снять Александра Ярошука с выборов, является результатом тонкой стратегии. Однако лучше всего происходившее в зале заседаний Центрального райсуда в течение двух дней описал Олег Капустин. «Общество любителей права...» — бросил он в сердцах после очередного выступления стороны Гана.

То, что избираемые чиновники предпочитают не уходить в отпуск на время избирательной кампании, участвуют в различных публичных мероприятиях и активно присутствуют в информационном пространстве, является объективной реальностью. Не только в Калининграде, но и во всех иных регионах страны, на всех уровнях власти. Это вызывает вполне оправданные вопросы в части равного доступа кандидатов к средствам массовой информации. Однако если оспаривать эту реальность и далее будут люди с подобным сегодняшнему уровнем подготовки, то рассчитывать на то, что когда-нибудь чиновники начнут уходить в отпуска и оставаться с конкурентами на равных, вряд ли стоит. В суде все же чаще побеждают профессионалы права.