Вспоминает мама
Алексея, Нина Губарева:
— С мужем мы с 2006 года вместе.
Беременность была долгожданная. С самого начала беременности все было не очень хорошо. С
7-й недели у меня начался тонус матки, лежала 3 раза на сохранении. В 26 недель мне
положили в 4-й роддом, началось раскрытие… Слава Богу, процесс успешно остановили.
Тогда, помню, врач мне сказала: если родишь сейчас, ребенок умрёт либо останется
глубоким инвалидом. Тогда я чётко решила — надо доносить хотя бы до 30 недель. Если
говорить о торопыжках, то для них каждая неделя в утробе матери — это шанс на жизнь.
В общем, берегла себя как могла. Но в 32 недели я заболела. Очень сильный
кашель усугубил мой гипертонус, начались схватки. Дальше как в тумане: скорая, РПЦ,
капельница с гинепралом — врач еще пытался остановить схватки. Итог — экстренное
кесарево.
Я всё помню, специально отказалась от общего наркоза, я хотела услышать крик своего сына и увидеть его. Он был таким маленьким — 2 кг и 44 см, но задышал сам. Однако через 5 часов его подключили к системе ИВЛ, не смог дышать.
На следующее утро я встала после операции и пошла бочком по стеночке, искать сына. Мне
сказали, что он в ОПН. Придя туда, я его не обнаружила, сразу поняла, что беда. Он лежал
в реанимации в кювезе. Такой маленький, в трубочках, в капельницах. Боже, я так плакала.
Меня душила злость на себя, что это я виновата, что ему больно.
Это ужасно видеть своего ребенка в таком состоянии между жизнью, смертью и неизвестностью.
Тяжело было выписываться из больницы без ребенка — ты видишь счастье других мам, а сама,
тихонько взяв за руку мужа, садишься в такси и едешь домой без сына. Каждый день ездили
в реанимацию, потом в ОПН. Врачи говорили, что у ребенка средне-тяжелое состояние. Было
непонятно, что нас ждёт: слепота, глухота, проблемы по неврологии? Никто не мог дать
ответ и точной гарантии. Говорили, что мозг незрелый, гипоксия, церебральная ишемия и
еще куча диагнозов на целый лист.
В общем, сын у нас герой, раздышался. Дней
десять мы пробыли в реанимации. Затем нас отправили в ОПН набирать вес и учиться кушать.
Приходилось кормить малыша по 1,5 часа 30 мл смеси, это было очень сложно. Ведь обычный
ребенок съедает такую порцию за 5 минут.
При весе 2300 граммов нас выписали
домой. Маленький крошка, который даже тепло не умеет держать и толком кушать, куча
диагнозов и страх. За год мы прошли многое, огромное количество врачей, 5 курсов
массажа, ЛФК, постоянные УЗИ, реабилитации и ежедневные занятия, словно в олимпийской
школе.
Конечно, мы отставали в развитии. Было зачастую неприятно слышать: «А
вы что, еще не сидите в 7 мес?», когда сынуля только первый раз перевернулся со спины на
живот в 7,5 месяцев. Но наши все «умелки» приносили такое счастье! Я горжусь своим
сыном. Я благодарна ему, он научил меня жить и любить по-настоящему. Он научил меня быть
мамой.
Сейчас ему уже полтора года, он очень смышленый. Любит музыку, конструктор и машинки и всегда улыбается, очень добрый малыш.