В 2013 году госпредприятие Сергея Чемезова получило контроль над ключевым активом мировой янтарной отрасли — калининградским комбинатом. С этого момента янтарный рынок пережил крупнейший в своей истории рост цен на сырье и быстрый обвал. «Новый Калининград» разобрался, какова была роль менеджмента госпредприятия в затаривании рынка и как изменилась жизнь калининградских переработчиков после изгнания «тайного» куратора комбината Виктора Богдана.
Радикальный рост числа черных копателей янтаря в Калининградской области произошел тогда же, когда государственное предприятие «Ростех», подконтрольное бывшему сослуживцу Владимира Путина Сергею Чемезову, получило в свое распоряжение Янтарный комбинат и начало на нем осваиваться. Между этими событиями нет причинно-следственной связи. Но и у черных копателей, и у «Ростеха» был один и тот же мотив — деньги.
Сверхдоходы начали приходить на янтарный рынок в начале 2010-х. Цена на полудрагоценный камень была сравнительно стабильна с конца 1990-х, но потом Калининградскую область наводнили сотни «специально обученных людей с рюкзаками денег» — так называемые «байеры» из Китая. «Я застал момент, когда матовый [янтарный] шарик диаметром 30 мм из-под станка стоил дороже, чем чистой воды бриллиант в полкарата, что для меня было абсурдно. Объяснить этот ажиотаж никто не мог. Этот пузырь был специально надут, и было вопросом времени, когда он лопнет», — вспоминает глава одной из известных калининградских ювелирных компаний Вячеслав Дарвин.
Динамика цен на янтарь на мировом рынке в 2011-2018 годах, источник: http://www.leamber.com
Стихийный интерес к янтарю в Китае часто объясняют культурными особенностями. Там янтарь считают своего рода твердым солнцем, поэтому в каждой китайской семье должен быть этот камень, отмечает глава калининградского янтарного кластера Антон Федосов. Однако как особенности древней культуры могли привести к 10-кратному росту цен на янтарь в начале 2010-х — неясно.
Второе популярное объяснение состоит в том, что спрос на балтийский камень подстегнул рост благосостояния китайцев. Зарплаты в Поднебесной росли стабильно, но не так сильно, чтобы объяснить происходивший в начале 2010-х рост цен на балтийский камень. «Изделия из янтаря все же остаются дорогим удовольствием, и у среднего класса даже на фоне роста доходов не было нескольких тысяч долларов на браслет из янтаря. Это luxury-товары», — говорит совладелец небольшой калининградской фирмы, обрабатывающей янтарь.
Вячеслав Дарвин полагает, что «янтарную пирамиду» специально придумали китайские предприниматели, чтобы на ней заработать. Китайцы уже разгоняли ажиотажный спрос на нефрит, а потом наступил черед янтаря, рассуждает ювелир. Новых пирамид пока не видно, наверное, потому что «я» — последняя буква в алфавите, шутит предприниматель.
С силовой поддержкой
Помимо очевидного сходства янтарного и нефритового пузырей у них была еще одна общая деталь. На старте лихорадки к основным игрокам российского сырьевого рынка приходили силовики, а потом активы получал «Ростех».
В 2012 году вооруженные бойцы МВД высадились на месторождении нефрита в Бурятии, где сосредоточено 90% российских запасов камня. Под предлогом расследования уголовного дела о хищении ценного камня спецназ изымал у добывающей компании документы и сам нефрит. По оценкам общины «Дылача», много лет добывающей камень (ее основатели покинули страну после возбуждения уголовного дела о хищении 20 тонн нефрита), с их складов было вывезено около 1000 тонн белого нефрита на «сотни миллионов долларов». Камень оказался в итоге на площадке «Русской нефритовой компании». Ее возглавлял бывший начальник УФСБ по Бурятии Валерий Халанов, а 24,9% долей принадлежали «Ростеху» (остальное находилось в собственности кипрских и панамских офшоров), писал Forbes.
Похожие силовые «спецэффекты» были и в Калининградской области. В 2012 году в отношении предпринимателя Виктора Богдана, курировавшего сбытовую политику Янтарного комбината, возбудили уголовное дело по подозрению в незаконном возмещении НДС. Богдан бежал в Польшу, а с его складов изъяли 69 тонн янтаря и поместили на территорию дочерней структуры Янтарного комбината, уже подконтрольного «Ростеху». Потом неустановленные люди вывезли оттуда в неизвестном направлении 5 тонн ценного янтаря стоимостью 2,3 млрд руб. Директора «дочки» Янтарного комбината приговорили к трем с половиной годам колонии общего режима. Уголовное дело в отношении Виктора Богдана до суда так и не дошло. Польша отказалась выдавать Богдана России, а через несколько лет он вернулся в Калининградскую область.
«Богдана „закопали“ только потому, что он держал рынок. А им нужно было войти в этот рынок», — объясняет возбуждение уголовных дел против предпринимателя известный калининградский янтарщик. «Это стандартная формула: когда рынок достигает, скажем, миллиарда, это становится интересно всем», — добавляет совладелец небольшой производственной компании.
Эпоха Балета
После возбуждения уголовного дела против Богдана тогдашний губернатор Николай Цуканов разместил не свойственный ему «лирический» пост в «Твиттере»: «Каждый Балет будет иметь свой „Камерный“ театр». Называя предпринимателя по кличке («Балет») и апеллируя к тюремному будущему, Цуканов как бы пытался оседлать волну показательной борьбы с криминалом в янтарной отрасли. Его оптимизма не разделяли многие участники янтарного рынка, которые имели дело с «теневым хозяином» комбината.
Балет не имел официальной должности на госпредприятии, подконтрольном на тот момент Министерству финансов РФ, но все, кто работал с янтарем, понимали, что по поводу покупки камня нужно разговаривать с ним. Формальные главы предприятия менялись, но правила игры оставались прежними. Если ты хочешь получить камень для переработки — ты его получишь. Если попытаешься перепродавать, то не получишь больше ничего, объясняет калининградский янтарщик, работавший с Богданом. Торговать оптом позволялось только структурам Балета. Это был только его рынок, которым он управлял, перенаправляя товарные потоки госпредприятия в Литву, Польшу и, конечно, в Китай.
«Витя имел огромное влияние на комбинат. С ним была гарантия, что сырьем никто не будет торговать и что переработчики без сырья не останутся. У него было одно требование: главное — сырьем не торгуйте и не валите рынок, он очень шаткий и хрупкий. У янтарщика в психологии сидит — продать не изящно, а дешевле. Скажем, Богдан 10% зарабатывал, а кто-то хотел бы 5%. Он, конечно, очень бдил сырьевую спекуцляцию», — вспоминает владелец компании, обрабатывающей янтарь.
По словам совладельца небольшой ювелирной компании, Богдан лично отсматривал большинство заявок на покупку янтаря, поступающих на комбинат, и принимал решение. Как правило, заявки разумного объема на камень для переработки удовлетворялись, а если были подозрения на спекуляцию или старый личный конфликт с Балетом, то блокировались.
Карьер Янтарного комбината
У участников «черной» части янтарного рынка тоже были мотивы взаимодействовать с «теневым главой» комбината. Добыть в полях камень — это половина работы. Вторая половина — сделать так, чтобы янтарь пересек границу. Невозможно было легально вывезти из области камень без документов, подтверждающих, что он якобы был добыт на Янтарном комбинате. Балет имел доступ к таким документам, что позволяло ему влиять на нелегальную часть рынка, уверен человек, много лет работавший с главами калининградских компаний-переработчиков.
В своем единственном телеинтервью незадолго до отъезда в Польшу Богдан сказал: «Понимаете, я взял не огромную страну — я взял весь мир». Участники рынка, опрошенные «Новым Калининградом», считают, что предприниматель тогда не лукавил. Он контролировал комбинат, а комбинат контролировал подавляющий объем поставок сырья на рынок. «Он мог просто сказать: „В прошлом году мы добывали, а сейчас я затоплю карьер и добычи не будет“», — говорит калининградский янтарщик. «Он почему сказал, что „мир взял“? От ощущения, что и литовцам, и полякам, и всем даёт разрешение, что в переработку, а что на экспорт в Китай», — добавляет бывший региональный чиновник.
Сам Виктор Богдан через посредника отказался давать интервью для данного материала.
Инвестор зайдет, порядок наведет
В 2011 году губернатор Николай Цуканов активно пропагандировал идею приватизации Янтарного комбината, потому что «государство не может обеспечить охрану недр» и «происходит хаотичное разграбление янтаря». Глава региона утверждал, что обсуждал свою идею с Владимиром Путиным, но не уточнял реакцию последнего. «Я думаю, что, если инвестор зайдет, он наведет порядок», — объяснял Цуканов. Для лоббирования идеи приватизации комбината областные власти наняли на тот момент гражданского мужа балерины Анастасии Волочковой, главу Национального агентства прямых инвестиций Игоря Вдовина.
Потом в Калининградской области высадился десант Счетной палаты РФ и ФСБ, а уже летом 2013 года контроль над предприятием перешел «Ростеху». Комбинат возглавил выходец из КГБ Михаил Зацепин. Затем состоялась формальная приватизация — из госпредприятия компания была преобразована в акционерное общество, и без лишней интриги 100% акций получил «Ростех».
Не прошло и года с момента перехода комбината под контроль Сергея Чемезова, как местные переработчики янтаря начали протестовать. Многие из них перестали получать сырье. В то же время крупные объемы камня с комбината вывозились неизвестными компаниями на территорию большой России, а потом переправлялись в Китай. Янтарщики пошли на публичное противостояние: вышли на улицы и написали коллективное письмо президенту.
Те времена в среде калининградских предпринимателей называют «янтарным майданом». Именно в этот период цены на янтарь на мировом рынке, по оценке Le’Amber Consortium, приблизились к пику, увеличившись по сравнению с 2011 годом втрое. «Были серьезные задержки с разбирательствами [о том, куда уходит янтарь], и целый год не отгружалось сырье производителям. В пылу битвы за налогооблагаемую базу ****** (ударили) производителей, которые реально производили», — вспоминает эксперт, работающий сейчас на янтарный бизнес.
Запрет на покупку сырья на комбинате действовал не для всех. Около трех десятков компаний, которые включили в так называемый «список Цуканова», доступ к сырью сохранили. «Было письмо, где Цуканов обращался [к руководству комбината], мол, есть компании, за судьбу которых мы переживаем, и обратите внимание, чтобы у них не было проблем. За них он ручался», — рассказывает калининградский ювелир. Глава Янтарного союза Василий Симонов, писавший письмо Путину, вспоминает, что в перечень хотели включить 122 компании, но потом список сократили вчетверо.
Ценовой шок
«Списочные» предприятия прожили без проблем недолго. В начале октябре 2015 года Янтарный комбинат в своей столовой устроил аукцион по продаже трех тонн янтаря (порядка 1% годовой добычи). Торги прошли очень успешно, показав рост стартовой цены в разы. К концу месяца предприятие переписало свой прайс для всех, подняв цены в 5-7 раз. Комбинат объяснял резкое увеличение отпускных цен ростом себестоимости добычи и разрывом между мировой ценой и прайсом компании. Янтарщики парировали: на мировом рынке по таким ценам предлагают сырье совсем другого качества, а сам аукцион производит впечатление манипуляции — победители давали за лоты нерыночную цену. Ставки по некоторым из них повышались более 100 раз.
По итогам 2015 года, несмотря на рост цен на янтарь в мире в разы, Янтарный комбинат показал выручку в 1,26 млрд руб. С учетом инфляции это было меньше, чем предприятие заработало до начала янтарной лихорадки в 2011 году под контролем Виктора Богдана (1,37 млрд руб. в ценах 2015 года). В марте 2016 года гендиректор комбината Михаил Зацепин написал заявление об увольнении по семейным обстоятельствам. Позднее он рассказывал, что в 2016 году на предприятии сложилась крайне сложная финансовая ситуация — нечем было платить зарплату.
«Черный майдан»
Смена власти на Украине в 2014 году и рост мировых цен на янтарь привели к резкому увеличению объемов нелегальной добычи янтаря на западе этой страны. В середине десятилетия они приблизились к 200 тоннам в год. Янтарный комбинат добывал всего в полтора раз больше. Однако на Украине и в Калининградской области была разная фракционность добычи камня. По оценке главы Янтарного кластера Антона Федосова, украинская добыча дает порядка 50-60% крупных фракций янтаря, а калининградская только 30%.
После майдана Украина стала поставлять на мировой рынок около 100 тонн крупных фракций в год. Примерно столько же сколько добывал Янтарный комбинат. Так «Ростех» утратил монопольное положение на рынке. По оценке Янтарного кластера, сегодня на комбинат приходится порядка 40% мировой добычи. Тем не менее калининградский янтарь крупных фракций ценится выше украинского.
Рост цен на янтарь не давал покоя и калининградским черным копателям. Санкции за нелегальную добычу оставались щадящими, а с силовиками было не сложно договориться. Во время ценового бума нелегальная добыча в области выросла многократно, констатируют собеседники «Нового Калининграда» на янтарном рынке.
«Никто черных копателей не крышует, и нет никакого криминального папы, под которым все работают. Это все бред и не было никогда, — говорит бизнесмен, хорошо знакомый со спецификой работы местного нелегального рынка добычи янтаря. — Каждая бригада своим макаром договаривалась с силовиками. Не было такого, чтобы кто-то один пришел и со всеми договорился. До 2014 года, если у тебя был знакомый [среди полицейских], то ты договаривался. После 2014 года эта тема стала интересна всем силовикам».
Черные бригады сдавали камень местным скупщикам, а те уже продавали китайским байерам. Напрямую с китайцами копатели почти не работали. «Свой скупщик у тебя возьмет все, а китайский тебе вынесет мозг и возьмет только то, что ему надо», — объясняет калининградский предприниматель, работающий в янтарном бизнесе. Байеры сами искали каналы вывоза камней без документов из области, но все эти каналы были так или иначе связаны с силовиками или военными. Как правило, камень вывозился авиатранспортом, чтобы не создавать риски пресечения нескольких сухопутных границ. «Никакого сервиса „одного окна“ не было. Кто-то через багаж бортпроводников возил. А знаете, сколько военных самолетов в Чкаловске взлетает?» — улыбается участник янтарного рынка.
Рост нелегальной добычи ощутимо бил по легальным переработчикам, работающим на сырье комбината. «У нас был спад продаж, после того как на рынок вышло много янтаря. С сырьем комбината в таких условиях конкурировать было нельзя. С ними могли конкурировать только помпа и лопата, — вспоминает Вячеслав Дарвин, — Они торговали изделиями по цене сырья комбината. Мы теряли позицию за позицией и не потеряли только то, где требовались станки и инженерия. Продукты, где нужны наждачная бумага и полировочный круг, мы потеряли безвозвратно».
Янтарщики Емельяновы были вынуждены в 2016 году закрыть недавно модернизированное производство полуфабрикатов из-за чрезмерно высокой стоимости легального сырья.
Черные копатели Украины и Калининградской области отъедали у Янтарного комбината все большую часть рынка. Появление в октябре 2016 года законопроекта об увеличении в 100 раз штрафов за незаконную добычу янтаря и нефрита, в которых имел интерес «Ростех», не стало сюрпризом. На стол к президенту Владимиру Путину документ лег в декабре 2017 года. Но проблемы «Ростеха» он не решил: черные копатели переместили добычу в море. «Сейчас вопрос с полицией решить нельзя, и тебя в любом случае примут. Штраф — 300 тысяч. Раньше 5 тыс. оплачивались с общака, а сейчас кто 300 тысяч будет оплачивать?» — объясняет массовый интерес к подводной ловле янтаря в области калининградский переработчик.
Каждый день — последний: как живут и почему гибнут дайверы, ныряющие за янтарем
Скоро у Янтарного комбината появился еще один сильный легальный конкурент — польская добывающая промышленность, а значит ценовое давление на рынок усилится, считает предприниматель Василий Симонов.
Главный контракт
Спустя месяц после ухода с поста гендиректора Янтарного комбината по семейным обстоятельствам Михаил Зацепин вернулся на свою должность, а к концу 2016 года стало известно, что предприятие заключило с китайцами прямой экспортный трехлетний контракт на продажу 680 тонн янтаря, который должен был принести предприятию 10 млрд руб. На комбинате название контрагента не раскрывали, но утверждали, что это «известная китайская компания, входящая в крупный вертикально-интегрированный ювелирный холдинг». Позднее, когда стало известно название покупателя, ассоциация янтарщиков со штаб-квартирой в Вильнюсе Le’amber consortium писала, что ни ее члены, ни китайская ассоциация предприятий по переработке янтаря ничего не знают о переработке янтаря компанией Jiangsu Yulingljng Jewelry Technology Co. «Только позднее, в 2017 году, JYJT обнародовала информацию о своей деятельности в Китае, то есть представила себя как компания, торгующая российским янтарным сырьём», — отмечали в Le’amber consortium.
Сообщая о заключении сделки, Янтарный комбинат утверждал, что китайцы берут на себя обязательства по созданию производственных мощностей по переработке 50% закупаемого на комбинате янтаря. Также китайский контракт позиционировался как источник финансирования для модернизации предприятия, принадлежащего «Ростеху».
Друг Сергея Чемезова Виталий Мащицкий прямо заявил, что своих денег госпредприятие не даст.
С первых месяцев работы в Калининградской области «Ростех» воспринимался как инвестор, который будет вкладывать свои деньги в добывающее предприятие. После акционирования комбината в 2015 году Зацепин говорил о сумме порядка 10 млрд руб. Но уже в 2016 году глава совета директоров комбината, друг Сергея Чемезова Виталий Мащицкий прямо заявил, что своих денег госпредприятие не даст и инвестиции возможны только за счет масштабной продажи янтаря, но все же через два года пообещал «новый комбинат». «Если вы не даёте достаточно прибыли, зачем инвестировать в неприбыльное предприятие? Я бизнесмен, — объяснил журналистам Мащицкий незадолго до китайского контракта. — Вначале я любую компанию выпотрошу на предмет того, сколько она сама сможет зарабатывать и сколько давать прибыли, только потом полезу в карман как акционер. Если сама компания не генерирует прибыли, инвестор туда ни копейки не даст».
Через два года новый комбинат не построили. Объем инвестиций оказался далеким от миллиардных сумм, которыми оперировал менеджмент «Ростеха» и был сопоставим скорее с затратами на поддержание жизнедеятельности предприятия, чем с масштабной модернизацией. За 4 года (с 2015-го по 2018-й) инвестиции, по данным предприятия, составили 616 млн руб., или менее пятой части чистой прибыли, полученной комбинатом в эти годы (она составила 3,3 млрд руб.). На вопрос «Нового Калининграда» о дивидендной политике предприятия (сколько прибыли перечисляется в «Ростех» и сколько реинвестируется в области) гендиректор комбината Михаил Зацепин по существу не ответил.
Надежды на то, что китайцы развернут в области в рамках контракта серьезную обрабатывающую промышленность, также не оправдались. Ни один из представителей янтарной отрасли, опрошенный «Новым Калининградом», не смог подтвердить, что в рамках соглашения с китайцами на комбинате была развернута заметная обработка. Один из калининградских предпринимателей, которому китайцы предложили в рамках их обязательств организовать производство на комбинате, сообщил, что для него предложение было полностью лишено финансового смысла.
Глава Янтарного комбината Михаил Зацепин уволился и потом вновь занял свое место в 2016 году.
В июне 2019 года Михаил Зацепин сообщил «Новому Калининграду, что требование по созданию переработки в области в рамках китайского контракта было необязательным. «Они в части какой-то сырье действительно перерабатывали здесь. Часть сырья будут перерабатывать уже у себя», — сказал Зацепин. «По переработке даже слухов не было, что там что-то сделали», — комментирует слова гендиректора комбината совладелец обрабатывающей янтарь компании.
Китайцы действительно перерабатывали сырье в Калининградской области, но в основном в частном порядке и работали с нелегальным камнем, рассказывает местный переработчик. «На подъеме рынка у китайцев было [здесь] много своих цехов не в рамках китайского контракта, а в рамках частной инициативы», — говорит калининградский янтарщик.
Однако за последние два года большинство переработчиков и байеров из Поднебесной покинуло Калининград. Китайский контракт и украинские копатели перенасытили и обрушили рынок. Сегодня в Китае можно купить отсортированный камень Янтарного комбината максимум на 30% дороже, чем калининградские производители покупают на комбинате. Поляки и литовцы берут у китайцев российский камень практически по цене комбината.
«На выставке в Вильнюсе мне показали фильм. Человек приходит покупать янтарь на склад в Китае. Склад примерно такой, как мы видим в „Бауцентре“ или „Леруа Мерлен“. Стоят стеллажи в 3-4 яруса. Начало склада видно, а конца не видно. Может, 60 метров. И там красиво стоят коробочки комбинатовские. Покупаешь и идешь точишь в гараже то, что нужно китайскому покупателю, — говорит Василий Симонов, — Количество янтаря на китайском рынке настолько велико, что китаец поехал на родину закупать янтарь и изделия».
Проникнуть на китайский рынок со своим товаром практически невозможно — он защищен высокими импортными таможенными пошлинами и теперь перенасыщен собственным сырьем. «Я разбил голову о Великую китайскую стену, но как не было экспорта туда, так и нет, — рассказывает один из наиболее успешных калининградских ювелиров Вячеслав Дарвин. — Китайские бусы здесь стоят дешевле, чем наши там».
В последние годы китайцы все больше захватывают российский рынок, в том числе ту его туристическую часть, которая рассчитана на гостевые покупки китайцев, например, в Санкт-Петербурге. «Нам ритейл говорит: „а мы с Китая возим“. Происходит так: китайский гид ведет китайского туриста в китайский салон в Санкт-Петербурге. А нас там нет, — говорит калининградский производитель украшений из янтаря, — Многие турсалоны с нами заключили контракты и работали, а потом стали жаловаться, что китайские фирмы к ним не возят китайцев и выдавливают из бизнеса».
По оценкам, которые делало объединение Le’amber в 2018 году, из 500 компаний-переработчиков янтаря, действующих в России в 2014 году, осталось около 70 компаний, в то время как в Китае количество полуофициальных перерабатывающих предприятий выросло с 300 до 2000.
«Россия (которую представляет Калининградский янтарный комбинат), которой принадлежит 70% мировых природных ресурсов янтаря, так и не смогла защитить свои национальные интересы в янтарной отрасли и создать собственную производственную базу. Экономически необоснованные договоры комбината ухудшили ситуацию российских предприятий по переработке сырья. России даже не удалось стать одним из основных мировых арбитров при распределении запасов янтарного сырья», — считают эксперты консорциума Le’amber. По их оценке, сегодня мировая торговля янтарным сырьём сосредоточилась в Китае. На него же приходится 80% мирового промышленного производства янтарных изделий.
Китайский контракт Янтарного комбината заканчивает свое действие в конце 2019 — начале 2020 года. Официальных данных о возможности заключения нового соглашения нет. Калининградские янтарщики прогнозируют, что если и появится новая сделка, то финансовые условия будут радикально хуже и едва ли смогут удовлетворить аппетиты госпредприятия. «„Ростех“ сейчас начнет искать возможности, как красиво выйти с этого рынка. Запомните эти слова», — уверен один из калининградских переработчиков.
Госпредприятие уже пыталось найти соинвесторов и внешнее финансирование для Янтарного комбината на открытом рынке. В ноябре 2017 года глава госкорпорации Сергей Чемезов заявлял, что комбинат планирует выход на IPO. Через год его заместитель признал, что планы по размещению акций на бирже временно отменены на фоне рухнувших продаж предприятия и общего неблагоприятного состояния рынка. По словам главы Янтарного кластера Антона Федосова, цены на сырье продолжают быстро снижаться. Только 2019 году они сократились вдвое. Янтарщик Илья Емельянов добавляет: цены будут продолжать свое падение.
Чудо-кластер
«В 2016 году федеральные власти приняли решение, что нужен кластер, и мы взяли на себя публичное обязательство в рамках академии [народного хозяйства и государственной службы]. Я отправил 24 килограмма документов, доказывая, что мы именно кластер», — вспоминает сотрудник калининградского филиала РАНХиГСа Антон Федосов, которому предложили заняться юридическим оформлением объединения и его возглавить.
Янтарный кластер де факто существовал многие годы, только это называлось по-другому, объясняет Вячеслав Дарвин, проводя по своему масштабному производству на Правой Набережной. Янтарщики всегда оказывали друг другу производственные услуги, и именно это, как выяснилось, и называется кластером, отмечает предприниматель. Минпромторг России, по сути, призывал документировать кластеры и под документы обещал деньги.
Одна из площадок Янтарного кластера на Правой Набережной.
Гипотетическое получение господдержки — не единственная цель, которую ставили перед собой предприниматели, вовлекаясь в бумажную работу. Им также хотелось выстроить с комбинатом предсказуемые отношения по отгрузке сырья членам кластера, отмечают его представители.
Дарвин вспоминает, что первые переговоры о создании некого объединения янтарщиков он начал вести еще с Виктором Богданом. Последний не возражал, но сам участвовать в этом процессе не захотел. Потом острая необходимость в объединении возникла, когда «Ростех» подчинил к себе комбинат и начались перебои с поставками сырья. Тогда янтарщики решили учредить саморегулируемую организацию (СРО), чтобы усилить свою переговорную позицию в дискуссии с комбинатом. «Потом в минпроме сказали, что СРО — это тема вчерашнего дня. Будет кластер — будем разговаривать. А в кластере еще и денег дадим», — пересказывает ход разговоров в областном минпроме Дарвин.
В марте 2019 года Минпромторг России официально зарегистрировал янтарный кластер, но пока никаких финансовых последствий для калининградского бизнеса не наступило. Как отмечал замглавы Минпромторга России Алексей Беспрозванных на янтарном форуме в июне, пока федеральное финансирование на проекты кластера не предоставлялось.
Согласно промо-ролику Янтарного кластера, сегодня он включает в себя три производственные площадки: сам Янтарный комбинат, производство семьи Емельяновых в Коврово под Зеленоградском и площадку Дарвина на Правой Набережной.
Юридически в кластер входят два с половиной десятка компаний. Оценки доли «кластеризованного» бизнеса в калининградской обработке янтаря разнятся. В самом кластере полагают, что объединяют ключевых игроков, а за его пределами уверены, что кластер — это лишь небольшая часть отрасли, решившая приблизиться к комбинату.
Пока же и первые, и вторые вынуждены покупать сырье на бирже с непрогнозируемым планом продаж и «гуляющим» качеством сырья в лотах. Одни верят в теории, что китайцы в рамках контракта могут давить на комбинат и вывозить лучшее сырье, а другие не исключают, что комбинат говорит правду и у него иногда падает количество хорошего сырья в срезе, и поэтому он выставляет на торги не лучший товар.
«Сбытовая политика комбината такова, что непонятно, когда ты можешь взять то, что тебе нужно. Аукцион объявляется за месяц. Ты не можешь знать точно, когда он будет — 15 августа или 15 сентября. И ты никогда не знаешь, что они выставят», — говорит совладелец перерабатывающей компании, не входящей в кластер. С ним солидарен один из представителей Янтарного кластера: из-за отсутствия определенности с поставками сырья, доля янтаря в продукции снижается.
На прямой вопрос о том, стало ли янтарщикам легче работать после 5 лет контроля «Ростеха» над комбинатом, хорошо известный в отрасли эксперт с улыбкой отвечает: «А вы что, считаете, что что-то изменилось за 5 лет? Богдан плохой, потому что торговал [на экспорт] через схемы, а комбинат молодец, потому что делает это напрямую?».
Текст — Вадим Хлебников, фото — Виталий Невар, Денис Туголуков, «Новый Калининград»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024