В марте 2019 года новым мэром Гданьска стала Александра Дулькевич. На этом посту она сменила своего бывшего начальника Павла Адамовича, руководившего городом на протяжении 19 лет и скончавшегося 14 января в результате нападения. Спустя два месяца после своего избрания (и четыре месяца после смерти Адамовича) Александра Дулькевич дала интервью главному редактору «Нового Калининграда», в котором рассказала о том, на что сегодня расходуется основная часть бюджета Гданьска, какие социальные вызовы стоят перед городом, и почему он вынужден их принимать, а также описала свое отношение к правящей сейчас в Польше партии «Право и Справедливость» и высказалась на тему партнерских отношений Гданьска и Калининграда.
— Госпожа мэр, первый вопрос довольно простой, и, я думаю, вы уже неоднократно отвечали на него: что заставило вас лично пойти на выборы?
— Мне кажется, у меня не было выбора. Сегодня я все больше думаю о том, насколько это было осознанное решение. Прошло два месяца с тех пор, как я стала президентом Гданьска, и, наверное, это было решение, источник которого был внутри: я просто чувствовала, что так надо сделать.
— Каким Павел Адамович оставил город, которым управлял на протяжении 19 лет?
— Сегодня это выглядит так, будто после смерти президента мы его воспринимаем в качестве идола, несмотря на то, что при жизни он подвергался критике с разных сторон. Но мне кажется, это нормально после его смерти. Особенно после такой трагической смерти.
Что касается города, то в этом случае независимо от политической оценки действий президента цифры, рейтинги и оценки показывают, что Гданьск находится на динамическом пути развития. Для меня важным показателем является рост количества жителей, что можно назвать особенным и даже редким случаем на фоне остальных польских городов. И это не только эффект от программы «500+», по которой родителям детей доплачивается по 500 злотых в месяц, то есть это не главная причина демографического роста. Главной причиной является то, что в Гданьск приезжают люди, потому что здесь есть работа, потому что здесь хорошие стандарты жизни (последнее часто подчеркивается в различных исследованиях). Что, конечно, не означает, что здесь у нас всё супер.
— Павел Адамович стремился сделать Гданьск городом открытым и привлекательным для всех — не только для поляков. Вы намерены продолжать движение в данном направлении?
— Я думаю, что это во многом был главный фактор. Потому что Гданьск как портовый город должен быть открытым. Ну и наша сложная история: Вторая мировая война и послевоенные годы, особенно, я думаю, история движения «Солидарность». Президент Адамович считал, что в понятии «солидарность» должен заключаться способ мышления о другом человеке также и сегодня, в 2019 году. И оттуда политика открытости нашего города. Для меня это тоже важно, мне это тоже близко — я глубоко в это верю и буду продолжать этот путь.
— В чем заключается аргументированная критика в отношении Павла Адамовича? Что ему не удалось сделать?
— Есть много таких дел, и шеф это осознавал. Он всегда говорил, что город — это живой организм, незавершенный проект. В таком проекте нельзя что-то сделать, закрыть, положить ключи на полку и смотреть, как все вокруг развивается. Потому что мы сами постоянно меняемся, у нас появляется все больше различных нужд, ожиданий.
Таким вызовом, с которым связана критика в адрес Адамовича, точно был вопрос, волнующий почти каждого жителя Гданьска: общественный транспорт. Но общественный транспорт, понимаемый как интеграция городского общественного транспорта со Скоростной железной дорогой — SKM. Это была одна из тем осенней предвыборной кампании 2018 года. Несмотря на все усилия, мы все еще не достигли такого уровня интеграции всех видов транспорта, который должен быть у крупной алгомерации, включающей в себя не только Гданьск с пригородами, но еще и Гдыню, и Сопот.
— Какие проблемы сейчас стоят перед вами как перед новым руководителем города?
— Для меня большим вызовом является вопрос, связанный с образованием. Как вы, наверное, знаете, у нас в Польше несколько недель продолжалась забастовка учителей. Ситуация сегодня такова, что образование должно финансироваться из государственного бюджета. Но те деньги, которые мы получаем оттуда, покрывают более-менее половину наших затрат на образование. И сегодня это проблема, потому что из года в год на нужды, связанные с образованием, тратится одна треть бюджета Гданьска. То есть это проблема не только финансовая, организационная, но и системная — на уровне государства.
— Как обстоят дела с традиционными городскими проблемами: дорогами, тротуарами, водоснабжением и водоотведением, детскими садами, наконец?
— У нас есть программа строительства детских садов и яслей. Сегодня, например, завершился набор в детские сады, и в них остались свободные места. Конечно, не все остаются довольны, поскольку не все получают место в детском саду поблизости от места проживания или места работы, что усложняет организацию повседневной жизни.
Что касается яслей, то с 1 сентября мы ввели меру поддержки для родителей: те из них, которые не получат места в государственных яслях, будут водить своих детей в частные ясли, а разницу между оплатой государственных и частных яслей мы будем компенсировать из городского бюджета. И это такие инвестиции, о которых мы думаем как о приоритетных. Они для нас очень важны не только в связи с тем, что дети должны с самого раннего возраста учиться выстраиванию общественных отношений, но и в связи с тем, что родители должны иметь возможность как можно скорее вернуться на рынок труда.
Что касается дорог, то всегда может быть лучше. Но если говорить об инфраструктуре в целом — дорогах, канализации, новых линиях трамвайных путей, — то у нас есть преимущество: мы как страна уже 15 лет являемся членами Европейского Союза, и очень много проектов, связанных с инфраструктурой, софинансируется ЕС (50% средств при этом вкладывает город). Это позволяет нам наверстать упущенное за 50 лет коммунизма и преодолеть нашу инфраструктурную отсталость. Без этого такие качественные инфраструктурные изменения не были бы возможны.
Однако сегодня структура финансирования, выделяемого Евросоюзом, меняется: выделяется меньше средств на развитие инфраструктуры, предпочтение отдается большим проектам, связанным с общественным транспортом (допустим, трамвайные линии) или так называемым «мягким» проектам.
— Какие еще статьи расходов, помимо образования, можно назвать основными?
— Бюджет Гданьска — порядка 3 млрд злотых, постоянные траты составляют порядка 85-90%. То есть то, чем можно управлять — это не более 10% от общей суммы. Главная статья наших расходов — образование, на втором месте — общественный транспорт. Мы приняли решение о том, что прибыль от продажи билетов должна покрывать около 50% затрат на содержание общественного транспорта (другие 50% покрывает город). Причем это не общеизвестно: горожане полагают, что если они покупают билеты, то они и содержат систему общественного транспорта. И, например, сейчас мы стоим перед трудным решением о повышении цен на билеты, потому что вот это соотношение меняется, и город вынужден доплачивать всё больше.
На сколько придется поднять цену билетов, мы пока обсуждаем. Последнее повышение цен было где-то 5 лет назад, то есть довольно давно. Но мы стараемся, чтобы билеты для людей, которые постоянно пользуются общественным транспортом, то есть проездные, были более-менее доступными, а разовые билеты, которые приобретают люди, редко пользующиеся общественным транспортом, или туристы, были дороже. То есть мы хотим продвигать повседневное, регулярное пользование общественным транспортом. В том числе из-за экологических соображений.
— Насколько существенные деньги городу приносит платная парковка в центре Гданьска? Или вы на этом не зарабатываете?
— Не помню сумму, но вопреки тому, что говорит оппозиция, мы делаем это не для того, чтобы зарабатывать, а для того, чтобы проводить рациональную политику в отношении автомобилистов. Платная парковка повышает ротацию машин в центре города с одной стороны, с другой она просто заставляет многих задуматься о том, есть ли вообще смысл ехать в центр на машине. И , возможно, отдать предпочтение общественному транспорту.
— Перед Калининградом сейчас стоит схожий вызов (внедрять ли в центре города платную парковку), и я интересуюсь отчасти поэтому.
— Я была два раза в Калининграде. Езда на машине по вашему городу куда-либо — это вызов.
— Процесс восстановления Гданьска продолжается. Насколько серьезные усилия вы сейчас прикладываете для этого и каким образом регламентируется строительство в центре города?
— Да, это важная тема. Президент Адамович называл это вторым восстановлением Гданьска (первое было после войны). Основным документом, который регулирует вопросы застройки, является генеральный план, который принимается Советом города. Он согласовывается со многими органами и прежде всего с институтом охраны памятников.
Из того, что можно видеть сегодня — восстановление Острова складов (польск. Wyspa Spichrzów — прим. «Нового Калининграда»), не знаю, были ли вы там, но рекомендую посмотреть. Это территория, которая сейчас застраивается практически на 100% на частные инвестиции. Хотя как раз на острове мы это делаем в рамках так называемого общественно-частного партнерства: город предоставляет участок, инвестор строит то, что хочет (дом, гостиницу), плюс несет обременение — строит дорогу, мост (то есть то, что служит потом всем жителям).
— Сейчас это основной механизм развития центра города?
— Нет, на самом деле нет. В случае с Островом никаких работ там не проводилось со времен войны, и вся инфраструктура там была еще с XIX века. То есть мы искали партнера с деньгами, который сможет реализовать такой крупный проект.
Непосредственно центр города на сегодняшний день, в принципе, закрыт в плане застройки. Для нас большим вызовом сейчас является создание нового района на территории бывшей гданьской верфи, и это серьезная тема, потому что в большинстве своем там частные участки. Но разные решения в том числе и в части охраны памятников застройку этой территории блокируют. В результате старые здания судоверфи разрушаются, с ними не происходит ничего хорошего — то есть это постепенная смерть вместо того, чтобы найти какой-то способ осуществить инвестиции с частными партнерами и с одной стороны сохранить наследие, а с другой — создать что-то новое рядом.
— Те калининградцы, которые бывали не только в центре Гданьска, знают, что здесь есть неблагополучные районы города, которые можно назвать трущобами. Планируете ли вы предпринимать какие-то усилия в отношении этих районов?
— Думаю, что социальные вопросы и то, что мы называем социальной ревитализацией — это повестка на ближайшие годы для большой части нашей команды. Мы и раньше этим занимались, но есть такие районы, как Orunia, Nowy Port, Dolne Miasto, которым все еще требуется не только перестройка инфраструктуры, но и социальная работа. И сегодня, когда наша программа ревитализцации софинансируется Европейским Союзом, мы стараемся сделать большую ставку на этот социальный аспект.
Мы хотим научить людей быть ответственными за свою жизнь, а это самая сложная задача. И, конечно, выступают на первый план различные социальные патологии: алкоголизм, ситуации, когда очень молодые люди (на самом деле дети) рожают детей. И не менее важный вызов на сегодня для нас — то, что у людей на сегодняшний день очень сильно понизились родительские качества. То есть им все сложнее справляться с ролью родителей. Эта социальная тема редко обсуждается в публичной плоскости.
— Вы считаете, что эта социальная проблематика стоит перед вами как перед главой города, или это все таки задача государства — заниматься неблагополучными слоями населения?
— По идее государство должно вести такую политику. Но — и это для меня очень сложный момент — два года назад мы приняли закон о психическом здоровье на уровне города. В Польше растет количество самоубийств — и это также очень редко обсуждается в публичном пространстве. В данный момент мы, кажется, на втором месте, за Литвой. И этим вообще государственные власти не занимаются. Мы приняли эту программу, потому что это реальная проблема, особенно среди молодых людей.
Случались большие кризисы среди учеников старших классов, особенно в этом году, когда мы прошли образовательные «изменения» (я стараюсь не назвать это каким-то другим словом). В этом году выпускники двух разных лет будут одновременно поступать в старшие школы (школьное обучение в Польше многоступенчатое, выпускники гимназий по результатам экзаменов поступают в трехгодичные лицеи, колледжи или профессиональные училища — прим. «Нового Калининграда»). То есть в два раза больше детей претендует на прежнее количество мест в хороших школах, и они понимают, что у них в два раза меньше шансов. А им по 14-15 лет — самый сложный возраст. Это должно быть проблемой для государственных властей, но не является ею. Поэтому я считаю, что если есть такие ситуации, с которыми правительство страны не справляется, мы должны ими заниматься, потому что это наши жители.
— В 2014 году Павел Адамович в интервью «Новому Калининграду» (это было уже после крымских событий) назвал кризисную ситуацию в отношениях между странами «тестом на нормальность» и для россиян, и для поляков. Судя по всему, этот тест несколько затянулся. Чувствуется ли у вас усиление госпропаганды в отношении России, и как она влияет на взаимоотношения с нами — вашими соседями?
— Для меня как для мэра Гданьска гораздо более важны маленькие, но конкретные шаги. Допустим, малое приграничное передвижение. Я считаю, что между Гданьском и Калининградом, двумя географически близко расположенными друг к другу крупными городами, должен быть свободный поток людей, потому что когда люди лучше знакомы друг с другом, это попросту хорошо — таким образом мы избегаем конфликтов. Но из-за вопросов безопасности вокруг МПП все по-прежнему тихо.
— Тем не менее, как следует из польских СМИ, в Польше участились случаи ксенофобии, когда жертвами преступлений становятся белорусы и украинцы, которых становится все больше в том же Троймясте.
— «Право и Справедливость» — партия, которая управляет сегодня Польшей — это ксенофобская партия. Несмотря на то, что перед выборами в Европарламент, которые состоятся совсем скоро (беседа состоялась перед выборами, проходили в 28 странах-членах ЕС в период с 23 по 26 мая 2019 года — прим. «Нового Калининграда»), ее главным лозунгом стал слоган «Польша — это сердце Европы», она очень ксенофобская, и она по сути тихо потворствует такого рода поведению в отношении украинцев, белорусов и россиян.
В Гданьске много украинцев и все больше белорусов; бывает, что я встречаюсь по разным причинам с этими людьми, и мне стыдно за жителей города, которые позволяют себе в отношении них ксенофобские выходки. Потому что в разных повседневных житейских ситуациях они слышат оскорбления в свой адрес. Я считаю, что это большая образовательная и гражданская задача в том числе для меня как для мэра города, для некоммерческих организаций, для школ, для семей. Но на уровне правительства эта тема вообще не обсуждается.
Кроме того, что я вижу такие случаи, я лично сталкиваюсь с проявлениями ксенофобии в интернете. Стоит мне одеть что-то красно-черное, как пишут, что это цвет УПА (украинская повстанческая армия, подпольная организация времен Второй мировой войны — прим. «Нового Калининграда»), и у меня украинские корни (я не вижу ничего плохого в украинских корнях, хотя у меня их нет). То есть различными способами стараются подчеркнуть разные фобии, прибегают к разным трудным моментам нашей истории, а они у нас есть и с Украиной, и с Россией, и с Германией. Но сегодня наше правительство — не буду даже затрагивать отношений с Израилем — ничего не делает, чтобы вести историческую политику каким-то нормальным, мудрым путем, и это очень опасно.
— Исходя из того, что вы сказали, какой можно сделать вывод: какими будут результаты этого теста, в который мы все так или иначе оказались втянуты?
— Этого я не знаю. Как город мы активно участвуем в ассоциации ALDA — организации, которая занимается продвижением локальной демократии — и, например, на условиях софинансирования открыли офис в Мариуполе. Я считаю, что это наша роль. Так как мы очень много получили от Германии, от Швеции в плане обучения правилам локальной демократии, сотрудничества с общественными некоммерческими организациями, мы должны своим опытом делиться.
— Калининград и Гданьск не только соседствуют, но и являются городами-партнерами. Как можно охарактеризовать отношения между ними сегодня, и является ли Калининград для Гданьска интересным, взаимовыгодным соседом или он является скорее дополнительным источником проблем?
— Калининград точно не является для нас источником проблем. Я считаю, что и Гданьск, и Польша должны проявлять интерес к сотрудничеству с вашим городом, который, правда, функционирует в другой политической системе. Но когда-то, в глубоком коммунизме, Гданьск стал партнером города Бремен (Германия), и это нам не помешало — сотрудничество продолжается уже более 40 лет.
Я считаю, что надо поддерживать партнерские отношения. Но есть поговорка — не знаю, как она звучит по-русски, — в которой говорится, что для танго нужны двое. Я со своей стороны могу согласиться, что мы должны делать больше, и я готова к этому.
Текст — Денис Туголуков, фото — Виталий Невар, «Новый Калининград»
Редакция выражает признательность за помощь в организации и проведении интервью журналисту «Газеты Выборчей Труймясто» Паулине Сигень
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024