— С момента, когда вы возглавили ОАО «Янтарьэнерго», прошло
2 года. Какие главные задачи вы ставили в этот период перед
собой и компанией, какие из них удалось реализовать?
— Основной причиной, которая озвучивалась, были тарифы, якобы не позволявшие компании работать более качественно. Прогнозный убыток «Янтарьэнерго» по итогам 2012 года составлял 770 млн рублей, это позже полностью подтвердилось. Времени на раздумья было мало, пришлось включать ручное управление, чтобы удержать контроль над структурой, над активами, и это — за два с половиной месяца до начала отопительного сезона. Всё было расписано не просто по дням, а по часам. В первые дни удалось договориться с кредиторами, чтобы те не предпринимали активных действий в отношении предприятия.
— Каков был размер кредитного портфеля на тот момент?
— Больше 4 млрд рублей. Это было общее кредитное бремя, банковские кредиты составляли около 2,5 млрд руб, остальное — прочие кредиторы, подрядчики, Федеральная сетевая компания, территориальные сетевики. При этом подконтрольные годовые затраты предприятия составляли около 1 млрд рублей. Компания находилась в предбанкротном положении. Полученные каникулы по кредиторской задолженности позволили вздохнуть чуть свободнее и перенаправить средства на подготовку к зиме. Получить паспорт готовности к зиме в 2012 году было очень непросто, но нам это удалось, пускай и с отложенными обязательствами. Ремонтная программа на тот момент была реализована примерно на 85 процентов, и нам удалось к концу года её завершить. Объемы инвестиционной программы были на треть меньше, чем сегодня. А на такие задачи, как расчистка и расширение просек — основной способ сокращения числа аварий, происходящих из-за падающих деревьев -сегодня средств тратится в шесть раз больше, чем тогда. Вместо 14 гектаров в 2012 году по итогам нынешнего года мы намерены привести в нормативное состояние более 120 гектаров, а в следующем — не менее 200 гектаров просек. Благодаря целенаправленной работе над причинами отключений за эти два года нам удалось на треть снизить аварийность своих сетей. Генерирующую компанию также удалось подготовить к зиме, но вы помните ту трагедию, которая случилась в конце ноября 2012 года на ТЭЦ-1. Заглушку клапана сорвало давлением, произошёл гидроудар, погиб человек. Это говорит о качестве ремонтных и инвестиционных программ, которые проводились в компании много лет. Термин «инвестиционная программа» вызывает в умах картину вложения неких денег, инвестиций. Но в реальности это залог выполнения наших обязательств перед потребителями и предотвращения негативных сценариев.
— При этом в общественном сознании была выстроена чёткая связь между инвестициями и ростом тарифов: мол, за всё это обязательно будет платить потребитель.
— Именно так, негатив был полнейший уже к одному названию программы, даже не глядя на содержание. То есть, если заводят речь про инвестиции, готовьтесь к росту тарифа. Поэтому мы чётко понимали, что тариф уже не должен использоваться как источник обеспечения новой инвестпрограммы. Кстати, тариф на передачу электроэнергии тогда составлял 85 копеек за 1 кВт передачи и до сих пор не поменялся. Тариф и сегодня достаточен для обеспечения надёжного энергоснабжения потребителей, я в этом совершенно уверен. Вообще всё, что касается программ развития, не может финансироваться за счёт повышения тарифа для простых потребителей. Должны быть и другие источники: плата за техприсоединение, некие бюджетные решения, как на региональном, так и на федеральном уровне. Такова и позиция руководства «Россетей»: тариф на передачу электроэнергии должен обеспечивать надёжное и качественное энергоснабжение. Мы начали искать иные возможности. При этом предприятие несло серьёзные издержки в виде платы за передачу энергии по магистральным сетям. Около половины тарифа за передачу составляли именно расходы на магистральные сети, уходившие в ФСК (ОАО «ФСК ЕЭС» — монопольный оператор по управлению Единой национальной электрической сетью — прим. «Нового Калининграда.Ru»). В абсолютном значении эта сумма составляла примерно миллиард рублей в год. И мы полезли в эти деньги.
— Как удалось добиться решения освободить энергосистему региона от этих платежей?
— Я уже не раз благодарил и ещё не раз поблагодарю за активную помощь федеральное и региональное руководство. Они, собственно, и вытащили вопрос на федеральный уровень, на правительственную комиссию. Ни в одном регионе такого не было. Но в итоге ФСК и правительство нас поддержали. Ведь по факту калининградцы, потребляющие энергию, не пользовались услугой федеральной сетевой компании, магистральные сети обеспечивали только возможный переток, транзит электроэнергии.
— А в тот момент было понятно, что Калининградская область движется в направлении изолированной энергосистемы?
— Мы впервые применили этот термин, объясняя свою позицию руководству ФСК в ноябре 2012 года. А в январе 2013-го вышло постановление, подписанное Дмитрием Медведевым, и мы смогли получить дополнительный источник ресурсов для развития предприятия. Однако реальная экономия за счет платежей ФСК началась с декабря 2013 года, так как потребовались определённые корпоративные процедуры. Зато сегодня наша инвестпрограмма финансируется в том числе и за счёт этих сэкономленных средств.
— Весной на федеральном уровне был согласован амбициозный сценарий развития энергетики региона. Какова роль «Янтарьэнерго» в этом сценарии? Очевидно, сетевому хозяйству, потребуется масштабнейшая модернизация — откуда появятся средства?
— Мы не строители, мы получаем доход от передачи электроэнергии, поэтому должны иметь такой объем технических мощностей, который позволит нам обеспечить потребителей. Сценарий, согласованный в Правительстве РФ, предполагает строительство четырёх новых электростанций в Советске, Гусеве, Калининграде и Светлом, причём последняя — угольная и резервная. В штатном режиме будут работать две из них — в Калининграде и Гусеве плюс один блок существующей ныне ТЭЦ-2, которая будет модернизирована. Совокупно они должны давать около 950 тыс кВт мощности. И ещё столько же мы будем иметь в резерве благодаря станциям в Советске, Светлом и второму блоку на ТЭЦ-2. То есть потенциальная мощность составит почти 2 ГВт. В этом резерве, равном потребляемой нашей областью мощности, и состоит идеология изолированной энергосистемы. Модернизация сетевого хозяйства необходима, это очевидно. Требуемые затраты на сетевой комплекс мы оцениваем в 12 млрд рублей. При этом треть этой суммы — расходы на присоединение построенных источников к сети, а две трети — модернизация старых сетей. Требуется реконструкция ключевых подстанций, перевод старых немецких линий на существующий класс напряжения, с 60 на 110 кВ, в городах, кабельная линия на Куршскую косу... У нас там два посёлка до сих пор питаются из Литвы! Источники средств на реализацию этих мероприятий, как и остальных составляющих масштабного сценария развития энергосистемы, — инвестпрограммы самих исполнителей. Общая стоимость всех мероприятий составит около 100 миллиардов рублей. При этом «Газпром» занимается газификацией через свои программы, «Интер РАО» — через свои, а «Россети» и мы, как их дочернее предприятие — через свои. Механизм финансирования пока что в стадии разработки, но могу заверить, что это будут точно не тарифные деньги. Государство вкладывает огромные средства в обеспечение работы калининградской энергосистемы в изолированном режиме, а это значит, будет создана новая архитектура электрических сетей. Благодаря вниманию федерального центра, реализации проектов особой важности к 2020 году наша область получит качественно новую энергосистему. По итогам реализации всех намеченных проектов показатели надежности электроснабжения должны выйти на уровень, сравнимый с аналогичными показателями ведущих европейских стран.
— Предусмотрено в этой стройной системе место для Балтийской АЭС?
— Долгое время с этим проектом не было определённости. Не то чтобы кто-то это скрывал, просто не было чёткого понимания схемы выдачи мощности с Балтийской АЭС. Хотя изначально, на момент принятия решения о её строительстве, было понятно, что связь БАЭС с энергосистемой региона необходима. Ее потребление на собственные нужды составляет 160 мВт — столько же, сколько потребляет весь Калининград летом. В 2013 году более актуальным стал вопрос обеспечения изолированной работы энергосистемы региона. Кстати, «Росатом» активно участвовал в дискуссиях, и вариант использования станции как объекта внутренней генерации также изучался. Но в какой-то момент стало очевидно, что нельзя связывать вопрос строительства Балтийской АЭС и изолированной работы нашей энергосистемы. Причина проста: в случае, если бы она работала, в летние месяцы атомные энергоблоки не смогли бы сманеврировать до нужных региону минимальных параметров — всего 350 мВт. Поэтому проекты разделили, руководство станции продолжает поиск потребителей, и мы продолжаем сотрудничать с ними в части обеспечения ее собственных нужд. Однако только на наш регион станция работать не сможет в существующем проектном решении.
— Но станцию при этом не раз называли «залогом энергобезопасности региона». Насколько уместна такая терминология?
— Никто не лукавит, но у станции обязательно должен быть потребитель за пределами области. В таком случае, безусловно, это будет источник энергобезопасности региона.
— При реализации масштабного сценария развития генерации можно ли будет ожидать снижения тарифов?
— Вы помните историю трёхставочного тарифа, будоражившую бизнес-сообщество региона нынешней весной? В этом тарифе есть три составляющих: плата за объем потребленной энергии, за получаемую мощность и за генерацию. Весной последняя составляющая начала резко меняться, естественно — вверх. Это случилось из-за того, что снизился объем экспорта, содержание электростанций легло нагрузкой полностью на внутреннего потребителя. Если будут гарантированные возможности экспорта, служба по тарифам обязательно учтёт это при формировании тарифа.
— Битва с должниками — неизменная составляющая работы любого руководителя энергосистемы. В последние месяцы вы перешли в решительное наступление и даже предприняли радикальные меры вроде отключения управляющих компаний, задолжавших за свет. Насколько цель оправдывает средства?
— Мы вынуждены так поступать, других вариантов у нас не осталось. Дело в том, что сегодняшний объем кредиторской задолженности становится опасным не только для нас как для энергетической компании, но и для самих потребителей. Он может отразиться на надёжности электроснабжения уже этой зимой: дефицит средств не позволит нам выполнять необходимые мероприятия. И тогда будут страдать все, в том числе и те, у кого долгов нет. У предприятия возможностей привлечения средств уже не осталось. Объем кредитного портфеля почти равен просроченной задолженности — более 1 млрд рублей. То, что нам не хочет платить потребитель, мы вынуждены брать в банке. Мало того, что мы платим за кредиты проценты, не учитываемые в тарифе, мы уже не можем привлечь больше средств. В третьем квартале 2014 года «Янтарьэнергосбыту» удалось не нарастить задолженность потребителей. Возможно, именно благодаря этим вынужденным радикальным мерам. И речь не только о физических лицах, которые у всех на слуху. Юридические лица, допустившие просрочку платежа, не могут рассчитывать на увеличение мощности или новые присоединения. Мы просто не закрываем договоры, пока они не погасят свои долги. Есть ещё ряд причин для таких резких мер, причём не наших внутренних. К примеру, не так давно объем задолженности энергетикам вошёл в число критериев эффективности работы губернаторов. Кстати, с июня нынешнего года, когда губернатор Николай Цуканов лично принял участие в решении этой проблемы и довольно резко «постучал по столу», у нас не осталось долгов ни муниципальных, ни областного бюджетов. То есть средства у них были, не было платежной дисциплины. Отключения — это единственный метод, чётко заставляющий потребителей переосмыслить свой подход к оплате электроэнергии.
— Но ведь они уже так давно этот подход переосмысливают, сколько же ещё времени нужно? Десятки лет эта история тянется, что должно заставить людей наконец полностью и окончательно всё переосмыслить?
— Я даже другим вопросом задаюсь: а что случилось с людьми такого, что они накопили за последние два года такой объем дебиторской задолженности? Я считаю, что одна из причин – наша собственная. Это выделение в отдельную структуру «Янтарьэнергосбыта». Они отделились, и люди сразу почувствовали ослабление контроля и снижение ответственности из-за исчезновения единого центра влияния. Второе — слишком много дискуссий по поводу того, правильный тариф или неправильный. После того как мы пошли навстречу бизнесу в ситуации с трёхставочным тарифом и предоставили возможность 150 предприятиям по объективным причинам не платить его часть, юрлица начали накапливать задолженность лавинообразно. Но мы говорили со 150 предприятиями, а не со всеми 11 тысячами! В отношении населения и его долгов нужно отметить пагубную роль управляющих компаний. Они стали себя чувствовать безнаказанно, могут работать без фактического и даже юридического адреса, рассказывая сказки в суде. Управляющие компании, наряду с населением, это та часть должников, которых нам пока не вполне удаётся оперативно вернуть в график платежей. При этом, как обычно бывает, не платят состоятельные люди. С сентября по ноябрь у нас была 1 421 заявка на отключение частных домов на сумму боле 15 млн рублей. Больше половины потребителей, 781, если быть точным, оплатили, получив уведомления об отключениях. 442 дома пришлось обесточить. Хотелось бы, чтобы все понимали, что электричество – это товар, причем товар первой необходимости. Энергетики свои обязательства выполнили – обеспечили вас энергоснабжением качественно и в срок, поэтому мы вправе требовать исполнения обязательств от потребителей в рамках действующего законодательства.
— Но некоторых вы ускоренно подключаете — недавно в правительстве было подписано соглашение о поддержке сельхозпроизводителей. В чём его значение для агропромышленного сектора?
— Сельхозпроизводителей мы вообще подключаем чаще других: за два последних года мы получили 146 заявок на техприсоединение к энергосистеме предприятий АПК. Это большая цифра, совокупная подведённая мощность превышает 10 мВт. Самые активные у нас четыре района области: Озёрский, Неманский, Нестеровский и Гурьевский. Это мясопроизводство, птица, переработка. За прошлый год мы закрыли 68 договоров, в нынешнем — ещё 32. 46 находятся в работе, из них 15 мы рассчитываем закрыть до конца года. Соглашение было подписано в рамках исполнения поручения генерального директора «Россетей» Олега Бударгина – в условиях введения санкций необходимо активизировать помощь региональным производителям, с тем чтобы поддержать их развитие и обеспечение продовольственной безопасности регионов. Договорились же мы о следующем. Обычно срок исполнения договора на техприсоединение сельхозпроизводителей составлял от года до двух лет. Сейчас правительство попросило — и мы пошли навстречу — о том, чтобы мы всех их включали в так называемые не регламентные сроки. И тех, кто готов, мы подключим в ближайшие месяцы. Но зачастую заявки подают заранее, когда предприниматель сам еще не готов присоединять свои мощности. Второе преимущество: для новых потребителей плата за техприсоединение будет рассчитываться по индивидуальной ставке, которая будет включать в себя только прямые затраты на присоединение. Мы произведем требуемые расчёты, передадим в службу по тарифам, и она, в свою очередь, установит плату, которой мы будем руководствоваться. Кроме того, есть у нас сельхозпроизводители, у которых до сих пор на балансе находятся сети. Мы договорились о том, что мы их возьмём в зону своей ответственности и будем помогать содержать объекты сетевого хозяйства. Возможно, это будет безвозмездно — всё зависит от конкретной ситуации.