***

Вообще-то Глухов должен был сидеть дома — смотреть «Шерлока», пить таблетки от головной боли и закапывать в ухо антибиотик, пытаясь наконец избавиться от мучающего его отита.

Но уход на больничный в полиции не поощряется, поэтому ветреным осенним утром Глухов вместе со спасателями выламывал дверь квартиры, из которой исходил запах газа. Попав внутрь, они обнаружили на полу в кухне ополоумевшую от алкоголя женщину и четыре открытые конфорки — привычная для полицейского с пятнадцатилетним стажем картина деградации и упадка.

Мир людей, выброшенных на обочину жизни — наркоманов, алкоголиков и проституток, впервые открылся Кириллу Глухову в седьмом классе. Школьник после уроков бегал к служившему участковым отцу в опорный пункт милиции и ездил с ним на места происшествий. В середине 90-х опорник располагался в подвальном помещении в центре Калининграда — на улице Звездной. «Домашку сделал — погнал к бате. Очень много негатива видел — изнанку жизни с наркоманами, грабителями, бессмысленными смертями», — вспоминает Глухов. Но работа милиции ему нравилась, и, кажется, уже тогда он понял, чем займется, когда вырастет, хоть его мать и была категорически против карьеры сына в правоохранительных органах.

В отделе полиции, куда Глухов возвращается спустя полтора часа после визита в едва не взлетевшую на воздух квартиру, коллеги с иронией обсуждают новое задание — съездить в Светлый и распознать среди хорьков того, что был коварно похищен у заявительницы. Удел участковых — именно такие незначительные дела: разруливание бытовых конфликтов и расследование мелких преступлений вроде кражи картошки из подвала или убийства курицы.

Глухов поправляет все время выпадающую из уха вату и садится за изучение бумаг. В одной из них житель садового общества на окраине Калининграда жалуется на соседей, которые травят его «феромонами, жиром и холодом с помощью дистанционного агрегата со встроенным монитором». Разбираться в этом безумии никто, кроме Глухова, не собирается.

Работа участковых уполномоченных полиции скучна и однообразна. По данным «Открытой полиции» — проекта Комитета гражданских инициатив, содержательной деятельности на долю участкового приходится мало. Участковый, по сути, дублирует работу следователей, дознавателей и сотрудников уголовного розыска, выполняя их различные поручения, или следит за охраной общественного порядка во время массовых мероприятий. «Участковые, в общем, в каждой бочке затычка. Не хватает людей в конвое — направляют участкового, нужно увеличить оцепление — тащите участкового», — уточняет Кирилл Глухов.

Утро капитан и его коллеги начинают в «комнате боли». Так называют небольшой актовый зал с кафедрой, находящийся в одном из корпусов отдела полиции № 2, где проводятся оперативные совещания. Обычно начальники в течение часа-двух кричат на подчиненных за недостаточно хорошие показатели. «Сколько бы ты геройских подвигов ни совершил, тебя все равно найдут за что упрекнуть. Хвалят только любимчиков», — замечает полицейский. Сам он в эту категорию не входит, но почему — не объясняет.

Кирилл Глухов — невысокий, темнобровый, с выразительными серо-голубыми глазами и двумя шрамами на лице. Шрамы ему достались от напавшего несколько лет назад ягдтерьера. На левой руке полицейский носит серебряное кольцо, подаренное матерью.

Родился Глухов в Баку в семье военнослужащего. Когда ему было пять, семья покинула Азербайджан, некоторое время пожила в Риге и Таллинне и осела в Калининграде, откуда была родом мать. После распада Советского союза отец Глухова покинул армию и устроился в патрульно-постовую службу, а позже стал участковым, прослужив в итоге в органах более двух десятков лет.

Карьера Глухова-младшего складывалась несколько иначе. После окончания школы милиции в 2006 году и прохождения практики Кирилл Глухов, как и многие другие курсанты, устроился работать в полицию на транспорте. Там он занимался борьбой с наркоторговлей. В 2012 году, в разгар реформы МВД по превращению милиции в полицию Глухов попал под сокращение. После увольнения он полтора года провел на гражданке — работал в службе безопасности, но потом решил вернуться в органы. «Стало скучно, драйва не хватало», — объясняет он свое решение. Драйва хватило на пару лет, потом началась рутина: бомжи, заполнение бумажек, алкоголики, заполнение бумажек, поиск украденной кастрюли, заполнение бумажек.

И хотя официально «палочной системы» в МВД как бы не существует, от Кирилла Глухова, как от участкового, постоянно требуют минимум два возбужденных и раскрытых уголовных дела в месяц.

Выполнить эту норму нереально в принципе. Как минимум по трем причинам: во-первых, участковому никогда не достанется что-то серьезное; во-вторых, на участке Глухова преступления совершают крайне редко; в-третьих, ему приходится заниматься кучей бумажной работы. «Честно говоря, до реформы [МВД] было куда лучше, хотя бы потому что у меня было больше времени на реальную работу и расследования, сейчас — больше бюрократии и бумаги», — делится соображениями капитан. Глухов признает, что он не идеальный полицейский, но при зарплате в 34 тысячи рублей, работает за троих. «Будь хорошая зарплата, ребята бы жили на опорниках. Но мотивации нет», — говорит полицейский.

Если дежурить не нужно, то после совещания Глухов отправляется в свой неотапливаемый опорник на Аллее Смелых, где весь день принимает население или же сам ходит по домам, опрашивая людей по тем или иным обращениям. Дома он оказывается около десяти часов вечера. На административном участке Кирилла Глухова проживает более пяти тысяч человек, но эта цифра будет только расти из-за того, что в районе постоянно возводят новые дома.

При таком объеме нагрузки единственное процессуальное решение, которое чаще всего принимает участковый, — это отказ в возбуждении уголовного дела. В России участковые готовят более 5 миллионов отказных материалов в год. Кирилла Глухова, как и других участковых, заставляют работать по мелким и «мутным» делам, от которых отказываются другие подразделения. Отказной материал — это 20–40 страниц, заполненных преимущественно вручную. Иногда на написание постановлений у Глухова может уйти полдня. Причем основным содержанием этих материалов является то, что ничего не произошло.

Серое облупившееся здание на улице Типографской для местной публики — одновременно и бар, и казино, хотя официально тут размещен пункт металлоприема. Внутри трое мужчин сосредоточенно играют в карты и разливают между партиями портвейн. Хозяин пункта наблюдает за игрой со стороны. Кирилла Глухова и дознавателя сюда привело сообщение о краже двух канализационных люков. В преступлении подозревается некто по кличке Мотя. Металлоприемщик говорит, что Мотю знает, и тот даже приходил за тележкой, но обратно не возвращался.

— Так тележка же твоя? — приступает к опросу полицейский
— Тележка моя.
— И это ближайший пункт металлоприема.
— Но он ко мне с металлом не приходил, — открещивается мужчина.

Кажется, Глухов ему верит и возвращает под расписку брошенную во дворе соседнего дома тележку. Мотя, вероятно, таки продал люки где-то в другом месте и сейчас празднует свой триумф с собутыльником, но искать вора времени у Глухова нет — нужно скататься еще на несколько адресов. Историей с хищением займется либо кто-то из оперативников, либо другой участковый.

Путешествуя по бывшему Балтийскому, а ныне Московскому, району в компании водителя и дознавателя, Глухов, который не особо любит говорить о своей личности вне профессии, постепенно раскрывается. В иерархии ценностей полицейского первое место занимает семья. Других позиций в этой иерархии нет вовсе. Впрочем, как и самой семьи — Глухову 32 года, но женой и детьми он пока не обзавелся, предпочитая ограничиваться долгосрочными романами. Со своей нынешней девушкой капитан познакомился, когда искал грабителя, отобравшего у нее сумку. «Жениться нужно один раз. Чтобы женщина была не „замужем", а „за мужем", в смысле защищенная», — объясняет он свою философию семейной жизни.

В отсутствие детей полицейский окружает «отеческой» заботой своего пса — 35-килограммового стаффордширского терьера по кличке Сократ. Как-то собака поскользнулась и упала в пролет с четвертого этажа. Подняться пес не мог. Глухов домчался до ветеринарной клиники. Он боялся, что Сократ больше не будет ходить — на операцию по замене выскочившего сустава требовалось много денег, и Глухову пришлось продать свое дайверское снаряжение. Именно фото с Сократом стоит в профиле полицейского в соцсетях.

«Ты знаешь, система воспитывает человека, мужика, пацана нормального, а на гражданке… ну не знаю. В полиции тебе что-то хочется сделать для людей. Ты чувствуешь ответственность. Ты можешь повлиять на ситуацию, что-то изменить, посодействовать. А на гражданке ты пройдешь мимо нуждающегося в защите человека», — полицейский опять переключается на размышления о работе, вспоминая попутно байки из своей карьеры. Особенно Глухову нравится история, про то, как он вычислил преступника, переписываясь с ним от имени его девушки во «ВКонтакте».

Несмотря на весь негатив на работе, низкую зарплату и сверхзагруженность, капитан отдает должное начальнику отдела, который, по словам Глухова, сплачивает коллектив: «Он за нас горой, красавчик просто. Весь огонь он берет на себя. Если он уйдет, отдел развалится».

До наступления сумерек Глухов еще успеет наведаться к женщине, требовавшей депортировать из страны своего пьяного сожителя-иностранца. Впрочем, время от времени попадаются участковому серьезные дела. Несколько дней назад Глухов вместе с оперативникам участвовал в облаве на автоугонщиков.

По дороге к следующему месту преступления участковый и дознаватель обсуждают тарифы ЖКХ, маленькую зарплату, на которую с трудом можно прожить, и возможный отпуск — полицейскому не удается отдохнуть уже год, а его резервы почти исчерпаны.

У пенсионерки Галины Николаевны, живущей в обшарпанном доме в самом сердце экс-Балтрайона в окружении соседей-алкоголиков, снова проблемы. К ней стал захаживать ее бывший сожитель. Навязчивый мужчина с паспортом СССР в качестве единственного документа, подтверждающего личность, сначала ломился в дверь, а потом от отчаяния швырнул в окно булыжник. Глухов выслушивает краткую историю жизни Галины Николаевны, заполняет бумагу и направляется на улицу для разговора с сильно помятым жизнью седовласым мужчиной, вылезшим из подвала, в котором он провел предыдущую ночь.

— Чего пришел? — начинает диалог Глухов.
— Ничего.
— Жить есть где?
— Негде.
— А прописка?
— Негде, — по инерции повторяет нарушитель спокойствия.

«У кого здесь четыре ходки, а?» — с порога переходит к делу Глухов. Этот вопрос адресован трем пьяницам, стоящим у стены в отделе полиции. Самый агрессивный из них (друзья называют его Игорем) закован в наручники. Своим видом мужик бросает вызов всему миру, но при появлении капитана затихает и просит отпустить домой.

В полицию Игорь угодил после небольшой заварушки на автовокзале. Его компаньон хотел прорваться за оцепление, установленное там после звонка о бомбе. Сотрудники Росгвардии мужчину не пустили, а Игорь решил, что друга обижают, и накинулся на правоохранителей. В ходе потасовки у росгвардейца оказался сломан мобильный телефон. «Командор, вот разрули эту ситуацию», — дыша перегаром просит Игорь. Глухов приказывает идти за ним наверх для выяснения всех обстоятельств происшествия.

Кабинет, в котором Кирилл Глухов проводит дежурные сутки, — жилище аскета. Несколько старых стульев вдоль стен, оклеенных фисташковыми обоями; длинный старый стол, на котором иногда приходится спать, на нем древний нефункционирующий принтер-сканер. У окна еще один стол с системным блоком и допотопным монитором. Из двух ламп дневного света работает лишь одна. На небольшой скамейке в углу лежит сумка Глухова с самым необходимым: обедом, запасной упаковкой лапши быстрого приготовления, зубной щеткой, пастой и туалетной бумагой.

— Садишься сюда на стул и молчишь.
— Понял-понял, — кивает головой задержанный. Как выяснится, он работает водителем в одной из воинских частей Калининграда.

Дебошир торгуется с росгвардейцем, предлагая решить вопрос покупкой нового телефона взамен сломанного. Боец Росгвардии от этого предложения приходит в замешательство. Глухов резко прерывает их диалог и после опроса Игоря возвращается в кабинет со вторым задержанным.

— Ты чё такой оборзевший, а? Потише себя веди! — приказывает ему капитан.
— Да обычный я, — нервно оправдывается Александр и просит закурить. Его желание полицейский оставляет без внимания.

Александр оказывается еще наглее, чем его собутыльник. Мужик увиливает от вопросов, изображая из себя жертву полицейского произвола, и утверждает, что его вообще на автовокзале не было. Глухову приходится вывести его из кабинета для «неофициальный беседы». Александр возвращается присмиревшим и после составления рапорта вместе со своим товарищем уходит в дождливую ночь.

Глухов, как полицейский, противопоставляет себя офисным сотрудникам и «мажорам», которые, по его мнению, не видят реального мира, находясь в зоне комфорта. «Видишь мир в других красках. Для обычных людей — это фактически зазеркалье. Ну кто, если не я, будет переворачивать трупы?» — заключает капитан.

Амбиций стать «народным участковым» или занять какой-нибудь относительно высокий пост в структуре МВД у Глухова нет — он привык к монотонной работе и общению со «всяким сбродом», а в кресле начальника себя не очень представляет. Самая лучшая похвала для Кирилла Глухова — это когда гопник с пивом в одной руке и административным протоколом в другой говорит в спину: «Вот сука».

Нередко полицейскому приходится восстанавливать справедливость в обход бюрократии. Он просто приходит к правонарушителю, «берет его за ухо» и забирает украденную у старушки кастрюлю без заполнения бумаг. Это эффективно, экономит время, и самое главное — потерпевший доволен.

Глухов перемещается в служебный автомобиль и колесит полночи по самым мрачным и затхлым закоулкам «Балтрайона». Один из пунктов его ночного вояжа — окутанная сигаретным дымом кухня в многоэтажке на улице Минусинской с двумя подвыпившими дамами. Пока хозяйка квартиры рассказывает об обстоятельствах исчезновения у нее четырех тысяч рублей (она предполагает, что к краже причастен приглашенный в дом случайный знакомый), ее подруга пытается с полицейским флиртовать. В комнате спит маленький ребенок.

Полицейский пытается понять, зачем приглашать в дом малознакомого мужчину (в отсутствие мужа), да к тому же еще неосторожно «светить» место в шкафу, где лежат сбережения. Женщина сначала оправдывается, а потом переходит в наступление, требуя найти преступника, которого сама же и пустила в дом. Глухов обещает сделать все возможное, чтобы найти вора, но, кажется, понимает, что дело почти безнадежное.