Дмитрий Булатов: Россия отстает от западных стран на три технологических поколения

Дмитрий Булатов.
Дмитрий Булатов.
Художник, теоретик искусства, куратор Государственного Центра современного искусства Дмитрий Булатов рассказал «Афише Нового Калининграда.Ru» о международном конгрессе «Глобальное будущее 2045», развитии своего знаменитого проекта «Эволюция от кутюр» и участии в программе «Культурная столица Европы 2012».

Дмитрий Булатов является организатором серии выставочных и издательских проектов, посвященных различным аспектам взаимоотношений между искусством и высокими технологиями (science art, робототехника, генная инженерия и т. д.). Его проекты дважды (в 2001 и 2003 годах) были представлены на Венецианской биеннале. Читал лекции в различных институциях России, США, Канады, Германии, Нидерландов, Мексики, Сингапура и Гонконга. В 2007 году вошел в «Top 10» авторов самых интересных новых организмов года по версии журнала «Wired» (Сан-Франциско). Лауреат национальной премии в области современного искусства «Инновация» (Россия, 2008 год). Член редакционного совета журнала по современному искусству «DOC(K)S» (Франция).

— Дмитрий, вы были одним из участников Международного конгресса «Глобальное будущее 2045», который проходил в Москве в конце февраля. Так что же произойдет в 2045 году?

— По совместным предположениям очень многих ученых, 2045 год станет переломным в жизни человеческой цивилизации: технологии к тому времени разовьются настолько, что у технологов появится возможность оцифровать наше сознание. Понимаю, что это звучит довольно специфически и может вызывать ироническую усмешку, но я к этому отношусь спокойно.

На конгресс съехались представители различных областей гуманитарного и технического знания со всего мира. Для тех, кто интересуется современными технологиями, имя Реймонда Курцвейла (известный американский ученый, изобретатель и футуролог — прим. «Афиши Нового Калининграда.Ru») должно сказать очень много. Он был одним из почетных гостей-спикеров конгресса и давал установочную лекцию, которая называлась «Ускорение технологического развития в XXI веке: воздействие на бизнес, экономику и общество». Выступали представители Российской Академии Наук, ведущих российских университетов. Речь шла, в том числе, об организации Российского Института кибергизации человека.

— Слово-то какое страшное — кибергизация…

— В этом контексте очень много раз вспоминался и Оруэлл, и другие фантасты, в писаниях которых видение будущего было не столь оптимистично. Надо сказать, что и форум не был посвящен оптимистической оценке перескакивания нашего сознания в цифровой вид. Речь шла о другом: технологии разовьются настолько, что это можно будет позволить себе сделать. Соответственно, вопросы работы биологического тела, болезней могут быть также отринуты. Мы видим, что сегодняшние технологии позволяют заменять органы, выращивать какие-то фрагменты тела из собственных стволовых клеток, но появляются проблемы морально-этического плана. И этой теме, в том числе, были посвящены большие панели и на «Глобальном будущем 2045». Конгресс продолжался четыре дня, выступали философы, биоинженеры, медики, писатели, футурологи и т. д. В результате сложилась большая интересная картина происходящего сегодня не только в России, но и в различных технологических центрах за рубежом. О России речь шла, по большей части, в ракурсе тотального отставания, поскольку Россия по всем областям деятельности отстает от ведущих западных стран на три технологических поколения — 15–20 лет. Не только в высоких технологиях, но и в политических, социальных, финансовых, выборных и т. д.

— Представители церкви проявили интерес к «Глобальному будущему 2045»?

— Да, например, зарубежное отделение РПЦ в Канаде — прекрасный священник-микробиолог выступал. Были представители буддистской и индуистской конфессий из Индии, Китая, Кореи, Японии.
02.jpg

— Два года назад вы представляли в Калининградской художественной галерее свой большой проект «Эволюция от кутюр», который произвел на многих огромное впечатление, а для некоторых стал открытием нового мира. Где это проект был показан еще, какое имел развитие?

— Полное название проекта — «Эволюция от кутюр. Искусство и наука в эпоху постбиологии». Слово «постбиология», кстати, и является ключиком к конгрессу «Глобальное будущее 2045», о котором мы только что говорили. Проект был посвящен такой очень актуальной области современного искусства, которая называется «Science Art» и функционирует на границе искусства и науки. Художники встречаются с учеными, образуют совместные творческие коллективы — и работают над проектами, которые могут восприниматься не только как научная разработка, но и как художественное высказывание.

Приведу пример одного из самых известных таких проектов, который вызывает много вопросов и, может быть, даже нареканий, поскольку любое произведение искусства может быть спорным. Австралийский художник Стеларк вырастил у себя на предплечье третье ухо. В принципе, этот проект не очень бы отличался от ставших нормой пластических операций, но Стеларк — художник, он изменил функциональное назначение органа: у него третье ухо может не только слышать, но и работать в качестве передатчика. Художник помещает в свое тело, грубо говоря, что-то вроде модема. С помощью этого уха он имеет доступ к Интернету, в ухе устроен канал, посредством которого он может слышать людей на огромном расстоянии и, в свою очередь, передавать информацию. Я был куратором «Эволюции от кутюр», и когда мы делали большую выставку этого проекта в Москве, привозили туда Стеларка. Он — очень медийная персона, в Москве был информационный шквал.

Или другой проект, который я готовлю, тоже достаточно интересный. Он будет реализован на большой международной выставке в Мариборе (Словения) в рамках программы «Культурная столица Европы 2012». Художник, он же ученый, работает в области синтетической биологии. Он встроил некую генетическую последовательность в геном голубей, после чего голуби начали испражняться моющими средствами. Понятно, что это модель и этих голубей нельзя выпускать за пределы лаборатории, — но этот пример показывает, насколько сильны современные технологии и как они могут изменить биологические функции тех или иных организмов. Проект несколько эпатажный, но именно по этой причине он и функционирует художественном пространстве.

Когда мы видим такое сильное проявление современных технологий, первая наша реакция — испугаться, вторая — попытаться осмыслить, третья — поразмышлять о том, как быстро вокруг нас все меняется, что, в свою очередь, заставляет меняться и нас самих. Тут же мы должны задать себе вопрос: что будет происходить с нами и с нашим обществом, если мы изменяться не будем? Америка, например, очень инновационна, в силу чего она первой встречается и с проблемами, которые несут с собой инновации. Россия, которая далеко не в первом ряду стран-инноваторов, могла бы учиться у лидеров, в том числе, как реагировать на технологические опасности. Вопросов много. Просто негативно относиться к проявлениям новых технологий, инноваций, изменений, в том числе, пресловутых модернизаций, было бы довольно странно. Не странно — учиться и пытаться изменяться в соответствии со временем. Изменение — одна из наших биологических функций. Если кто-то не изменяется, значит, он умер — биологически или внутренне, по меньшей мере.

— Иными словами, голубь, испражняющийся моющими средствами — это не плохо и не хорошо, это «рабочий материал», который помогает нам в нашем движении к изменениям?

— Я бы сказал, это факт. Интерпретации могут быть разными. Я не склонен бросаться в крайности. Одна из причин, по которым я занимаюсь современными технологиями, состоит в том, что я вижу огромную опасность, стоящую за их развитием. С помощью современных технологий можно очень сильно урезать степень нашей свободы. Мы как дети радуемся мобильным телефонам, но мало кто задумывается над тем, что при помощи всех современных модификаций мобильной телефонии может быть осуществлена тотальная слежка, тотальная съемка. Новым технологиям нельзя только радоваться или только их проклинать, нужно учиться относиться к ним как к очень странным сущностям, пытаться с ними коммуницировать, но помнить, что это отдельные сущности, живущие своей жизнью, и они могут подавить нашу свободу, изменить мир вокруг нас.
03.jpg

— Насколько масштабным — во всех смыслах — будет проект, который вы готовитесь реализовать в рамках программы «Культурная столица Европы 2012»?

— Каждый год в Европе выбирается город, который именуется культурной столицей, получает большой бюджет, и в течение года там происходит огромное количество различных культурных событий. В нынешнем году это Марибор в Словении. Оргкомитет «Культурной столицы Европы» впервые пригласил куратора из России, то есть, меня, возглавить большую культурно-образовательную платформу, в которую включены большая выставка, лекции, воркшопы, показы. На выставке я соберу, на мой взгляд, лидирующих представителей современного технологического искусства, которые работают с генной инженерией, искусственным интеллектом, робототехникой. Из многих стран съезжаются художники, будет большая выставка на площади в две тысячи квадратных метров, бюджет — около полумиллиона долларов.

— И в Мариборе есть такое огромные площадки?

— Как город Марибор меньше Калининграда. Но Калининград вообще не может себе позволить такие выставки. Это нечто вроде показа концепт-каров на автошоу — выставка идей, но уже реализованных в каких-то работающих моделях. Мы готовим ее в Балтийском филиале Государственного Центра современного искусства, она состоится в ноябре 2012 года.

Параллельно я готовлю второй том «Эволюции от кутюр». В первом томе мы показывали практику: как художники работают с области науки и современных технологий. Он представлял собой книгу с двумя DVD-дисками (семь часов видеоматериалов). Второй том — аналитический. Я позвал лидирующих специалистов в области искусства, науки и технологий, и они изложили свое видение на сегодняшний день в этих областях. Книга, как и вся наша продукция в ГЦСИ, выйдет на русском и английском языках. Я планирую представить этот том в ноябре в рамках «Культурной столицы Европы», а потом, даст Бог, и в Калининграде, и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в других городах России.

— Программу в Мариборе вы делаете под эгидой Балтийского филиала ГЦСИ?

— Правильнее — при участии Государственного Центра современного искусства (Москва), его Балтийского и Екатеринбургского филиалов.

— Насколько востребовано то, чем вы занимаетесь, среди обычных, скажем так, рядовых, посетителей выставок и биеннале?

— Я был куратором двух очень больших выставок в Москве в весьма модных местах вроде «Винзавода». Там количество посетителей было просто огромным. Мы показывали выставки по современному технологическому искусству и в Санкт-Петербурге, и в Томске — в разных городах. Чем более продвинут город, тем большее количество его жителей считает модным и популярным посещать различные выставки, дискуссионные площадки и т. д. Чем провинциальнее город, тем меньше в нем таких устремлений. Если вы приедете в совсем уж заштатный городок, сомнительно, что эта тема вообще будет кому-то интересна. Понятно, что темы новых технологий востребованы в индустриальных или информационных городах. В городах, которые живут доиндустриальной или феодальной жизнью, постиндустриальные смыслы мало кому интересны. Проблема России заключается в том, что это не только огромная страна, но в ней еще умещаются разные времена. Согласовать эти времена — задача государства. И мы видим, как руководство нашего государства отчаянно пытается эту задачу решить, совершая порой довольно глупые поступки, например, переводя стрелки часов.

Текст — Евгения Романова, фото metkere.com, theoryandpractice.ru

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

[x]