Дмитрий Чемакин: «"Подмахивать" законы за 5 минут нельзя»

— Предприниматели уже получают документы нового образца — заключения. Правительством РФ принято постановление, которое было официально опубликовано в «Российской газете». Определен орган, уполномоченный на удостоверение заключений о статусе товара Таможенного союза (ТС) — Торгово-промышленная палата (ТПП) РФ и региональные торгово-промышленные палаты, уполномоченные ТПП.

Законодательство Таможенного союза, по которому мы сегодня работаем, сформировалось в 2010 году и вступило в силу частично в 2010 году, частично — в 2011. Основное осложнение у производителей которое возникло в связи с принятием 409-го закона — это отсутствие уполномоченного органа. Этот вопрос уже закрыт. На сегодняшний день уже есть постановление правительства, о котором мы говорили выше, и приказ ТПП от 10 января 2012 года, который уполномочил Калининградскую ТПП на выдачу этих заключений.

С 7 по 9 января отправки осуществлялись в рамках ранее выданных документов. Ранее выданные сертификаты продолжают действовать в течение того срока, на который они были выданы. 7-го января началась выдача новых бланков. Первое заключение, по моей информации, было выдано 10 января. Сейчас работа идет в плановом порядке.

— Ситуация, которая возникла в связи принятием 409-ФЗ и отсутствием постановления, которое все-таки было принято и подписано, напрягла всех. Перед новым годом прокуратура обратила внимание участников процесса, прежде всего таможню и КТПП, на то, что должны быть выполнены нормы и требования закона, которые будут действовать на 7 число. На данный момент от прокуратуры отсутствуют какие-либо предостережения, представления или заключения о нарушениях законодательства.

— Начало применения нового законодательства всегда бывает технически болезненным. Все-таки меняется целый пласт инструкции и правил. Ранее общался с представителями таможни. Во встрече принимали участие и бизнесмены, и прокуратура. Была принята следующая позиция: заключения выданы в соответствие с полномочиями Калининградской торгово-промышленной палаты, есть все правовые условия для принятия этих заключений и использования их на таможне при выпуске товаров.

— Более того, комиссия уже утвердила. Эти документы уже есть. Но надо понимать, что законодательство Таможенного союза в разы глубже, чем сейчас идет обсуждение в обществе.

В 409-м законе содержится не только то, что мы сейчас обсуждаем. Там вводятся новые составы правонарушений, есть и новые преимущества для резидентов. В частности, завершивший проект резидент может обратиться в таможню с заявлением о том, чтобы оборудование и основные средства, ввезенные в рамках проекта, получили статус российских товаров и могли быть вывезены без уплаты налогов. После технических процедур такой статус может быть получен. Эта норма есть в Таможенном союзе, и действует она по логике международных правил, принятых в 2009 году.

Да, резидент ввозит оборудование без налога. Но проект завершается. И ему после этого дается возможность вывезти его (оборудование — прим. «Нового Калининграда.Ru») на остальную территорию Таможенного союза.

Изменений много и, повторюсь, их надо читать предметно. Действительно, комиссия ТС получила дополнительные полномочия по регулированию законодательства по особым экономическим зонам. Но комиссия ТС — это орган международный, и решений без национальных правительств он не принимает.

— Я понимаю разницу. Но в этом плане ничего не изменилось. Как мы работали с правительством РФ и влияли на их решения, так будет и здесь. Ведь все нормы раньше определялись постановлениями правительства РФ. Точно также сейчас будут приниматься решения комиссией таможенного союза по согласованию с национальными правительствами.

В данном случае комиссия становится органом надгосударственным и выполняет те функции, которые выполняло правительство РФ. Если наша работа с правительством РФ будет продолжаться конструктивно и ответственно, то ни одно решение не пройдет мимо нас.

Мы обратились в комиссию Таможенного союза с предложением включить в регламенты работы комиссии обязательное согласование соглашений и решений с Калининградом. Ответ был совершенно корректный, но четкий: комиссия является органом международным и, конечно, с каждым регионом в отдельности работать не будет. В данном случае работа регионального правительства должна быть организована с профильными министерствами.

— Она организована так, как была организована до 409-ФЗ. Нам присылают проекты законов и административных регламентов, в 90 процентах случаев из 100 с регионом согласовывают решения, которые касаются нас. Проблема в том, что этот механизм не закреплен в нормативах работы правительства РФ.

На прямой вопрос: «Исключена ли ситуация, что-то примется без нашего ведома?» ответ: «Нет». Потому что есть вопросы прямой компетенции правительства России. И ранее решения о включении в перечень товаров, запрещенных к помещению под режим особой экономической зоны, принимались правительством РФ без обязательного согласования с областью.

Вся наша работа сейчас направлена на закрепление в регламентах работы правительства РФ процедуры согласования. Она нестандартна, поскольку есть механизм согласования законов с регионами, но нет такого механизма для постановлений. Соответствующее обращение губернатор направил премьер-министру.

Теоретически правительство России может обеспечить профессиональное заключение на каждый принимаемый закон о том, как это скажется на ситуации в Калининграде. Но мы хотим, чтобы такие заключения готовились у нас в области и были обязательными- это будет гарантией стабильности работы на нашем рынке, о которой мы говорим бизнесу.

— Говорю не в целом о правительстве, а об отдельных министерствах. Да, они готовы. Вопрос только в том, каким образом включить это в административные регламенты. На сегодняшний день практика работы такова, что формулировки 409-ФЗ для многих стали неожиданностью.

Смотрите, ведь есть выстроенная процедура. Здесь не надо искать ничего нового. Все законы принимаются Госдумой и одобряются Советом Федерации. И в Госдуме, и в СФ есть наше представительство. При организованной работе невозможно принятие закона без учета мнения региона.

— Давайте разделим проблемы системные, которые надо решать, и проблемы конкретной работы. Системно выстроена правильная идеология. Как у нас идет? Все законы принимаются через Думу, согласуются с региональным парламентом и проходят через Совфед. В случае с 409-ФЗ мы говорим о сбое в системе, о невнимательности людей. Не надо здесь плодить лишние структуры и создавать орган, который будет смотреть за тем, за чем обязаны смотреть наши делегаты в законодательных органах. Это вопрос настройки работы представительства (Калининградской области в Москве — прим. «Нового Калининграда.Ru»), депутатов и членов Совета Федерации.

Постановления правительства РФ сейчас согласуются с бизнес-сообществом на предмет наличия административных барьеров. Отраслевые союзы делают заключения на постановления правительства.

Повторюсь, что сегодня в 90 случаях из 100 невозможно принять решение, не обсудив его с депутатами или представителями общественности. Поэтому давайте не создавать пятый-десятый орган, а ответственно настраивать уже имеющиеся.

— Это проблема настройки работы этого лобби. И 409 закон, на мой взгляд, очень четко показал, кого и в каком направлении надо настраивать.

И выводы, я думаю, были сделаны. У нас есть депутаты, представители Думы и правительства в Совете Федерации — господин Власенко и господин Ткач, есть наши депутаты Госдумы, которые сейчас избрались: в том числе, калининградский депутат Колесник, знающий проблемы Калининграда депутат Бурыкина и Жуков на уровне вице-спикера. У региона есть все инструменты.

— Вывод? Давайте еще создадим пятерых депутатов, чтобы взять количеством? Надо работать с теми инструментами, которые есть. Они  —  и наши депутаты, и областной парламент — получили очень четкие, прямые поручения, и соответствующее отношение — как губернатора, как председателя областной Думы, так и общества. «Подмахивать», извините за жаргон, законы за пять минут нельзя, это противоречит любым интересам.

— Так ведь и наши областные депутаты, получается, получили закон на согласование.

— Нет. Там история такая, что в 2009 году законопроект с данным номером был в распоряжении областной Думы. И Облдума даже выходила с законодательной инициативой о внесении изменений в него. Но это был совершенно другой закон. Тех формулировок, которые сейчас обсуждаются, в тексте, представленном в первом чтении, даже близко не было. Поэтому в данном случае претензий к областной Думе быть не может.

— Нет. 409-ФЗ здесь ничего не дал, он просто поднял волну дискуссии. Но при этом закон фактически не отменил переходный период, не уменьшил его сроков, не поставил под сомнение работу Особой зоны. Он, по сути, закрепил в рамках Таможенного союза то, что Особая экономическая зона будет действовать до 2031 года.

— И льгота на ввоз товаров без налогов на территорию области. В 2016 году уходит только один принцип — вывоз товаров на остальную территорию России после переработки при соблюдении ряда критериев без уплаты налогов.

Что касается закона, то его как отдельного законопроекта нет. Посмотрите все дискуссии — и региональные, и федеральные, — речь не идет о продлении закона (о переходном периоде — прим. «Нового Калининграда.Ru»), написании нового закона. Мы ставим вопрос шире. О необходимости формирования позиции РФ в отношении дальнейшего развития Калининградской области. Представляем центру наше собственное видение, обсуждаем механизм реализации.

В свое время для того, чтобы прописать таможенные льготы, должен был быть закон. Но если мы говорим о проблемах развития транспортной инфраструктуры, то нужен ли здесь закон? Чтобы решить проблемы этой отрасли, нужны инвестиции в программах российской железной дороги, проектирование и строительство автомобильных пунктов пропуска, инвестиционные условия для приобретения автотранспорта. Многое может быть сделано и без принятия закона.

Для развития региона закон нужен, и он будет. Но не может быть позиции: «Все, что нам нужно для развития региона — это закон». Игнорировать другие механизмы недопустимо, их раньше даже не смотрели, уповая на льготы как механизм развития.

— Давайте возьмем транспортную составляющую. О ней в действующем законе ничего нет (16-ФЗ — прим. «Нового Калининграда.Ru»). Невнимательность к снижению допзатрат на перемещение товаров из Калининградской области на другую территорию России привело к тому, что эксперты оценивают увеличение себестоимости местных товаров в 20 млрд рублей.

20 млрд рублей — это чрезмерные расходы производителей Калининградской области на транспортировку. Сравнили стоимость доставки товаров из Калининградской области на остальную территорию и внутри страны. От получившейся суммы отсекли объективные расходы — на прохождение границ, Нормативное время прохождения границ. И получили 20 млрд. рублей в год.

Предприятиям не нужна льгота по пошлине в 10%. То есть мы предлагали брать льготу по пошлине из бюджета и отдавать ее на так называемые общественные издержки — издержки несовершенного, неорганизованного механизма. Или наоборот, организованного на отъем прибыли производителя.

— Так вот реально если издержки по нашей оторванности составляют рубль, то сейчас мы платим из-за неорганизованности 3, а то и 5 рублей. Калининградской области нужен не один закон, а законодательство, которое состоит из законов и норм, которые бы минимизировали и гарантировали уровень наших издержек. Принятие нормы по увеличению коэффициента оплаты услуг железной дороги, может, как выбить землю из-под ног у целой отрасли, так и служить стимулом для развития, а чтобы коэффициент поменять никакого закона не нужно.

Нас обвиняют в том, что у региона чрезмерно много льгот. Таможня приносит цифры — чуть ли не сотня миллиардов условных начислений за год. Мы готовы предложить федеральному центру отказаться от этого объема льгот с 2016 года, но давайте эти объемы льгот направим на развитие области, инфраструктуры, снижающей затраты, к примеру на то, чтобы производитель мог отправить свой груз из Калининграда и ввезти в него по той же стоимости, что и из любого другого города страны.

— Диалога с федеральным центром по поводу формулировок нового законодательства в четком режиме пока не складывается. Я связываю это со сменой нашего депутатского корпуса и предвыборным годом. Тяжело перед выборами обсуждать вопросы, связанные с тарифами, бюджетом, финансами. В 2012 году, после завершения предвыборного цикла это должно стать предметом дальнейшего обсуждения.

— Да. С точки зрения сохранения в регионе инвестиционного климата вы правы.

— Задача, если брать то, что касается моей компетенции, состоит из двух частей. Первое — всемерная поддержка действующему бизнесу. Нравится кому-то-не нравится, в регионе сложился серьезный промышленный комплекс, который дает 26–28% внутреннего валового продукта, на котором заняты порядка 90 тыс человек. И даже сейчас этот комплекс показывает неплохие темпы роста по сравнению с остальными регионами. И это не только льготы, это созданные производства, менеджмент, поставщики сырья и сбыта.

У нас есть концепция промышленной политики, утвержденная правительством области. Есть приоритетные отрасли. Возьмем судостроение: какая льгота, в виде денег, нужна заводу «Янтарь» для его развития? Никакая. Они работают совершенно по другим правилам и принципам. Пользуется и преференциями, но им нужно другое — модернизация, гражданские и военные заказы, кадры, решение профессиональных проблем. Там много проблем, решив которые можно поднять и это предприятие, на котором работают 4,5 тыс человек, и сопутствующие. У нас 21 предприятие, которое работает в судостроении, судоремонте и смежных отраслях. Развитие, к примеру, этих отраслей слабо связано с 2016 годом.

— Да. Но вы спросили, какова позиция, я вам ответил — во-первых, поддержка, прежде всего, таких предприятий, работа которых не зависит от 2016 года или зависит очень несущественно и которые готовы инвестировать в производство. Создание благоприятного инвестиционного климата даст эффект сильнее всех возможных льгот.

Смотрите, у нас льготы по НДС и пошлине. Основный риск 2016 года у предприятий, которые являются неплательщиками НДС. Средневзвешенная ставка пошлин у нас около 10%, а после присоединения к ВТО она снизится еще. Соответственно, затраты у предприятия, которое платит НДС, пойдут только на пошлины, объем которой снижается. На сегодня у нас большое количество компаний, как правило, крупных, которые строят планы развития на период после 2016 года.

Другая часть предприятий, в основном, малые и средние, сейчас не платят НДС. В 2016-м году они должны включить в затраты и этот налог, и пошлины. Это еще один посыл к созданию нового закона, который позволит именно этим компаниям остаться на рынке и развиваться дальше.

— По количеству — это больше половины предприятий, по доле в ВРП — четверть от доли всей обрабатывающей промышленности. Это неприемлемая ситуация. Как раз выход, который можно предложить этим предприятиям, — это работа по общероссийским условиям, в том числе, транспортным, тарифным, и конечно существенно снижать их затраты. Причем во всем. От посредников до чиновников.

Мы также работаем над тем, чтобы включить региональные предприятия в федеральные программы модернизации. Если, к примеру, «Автотор» войдет в эту федеральную программу, то у него появятся существенные обязательства по инвестициям — порядка 900 млн рублей.

Мебельной отрасли необходимо снижение непроизводственных издержек и доступ к сырью. Даже в виде строительства завода. И такого рода лоббирование и поддержка должна быть оказана всем отраслям, готовым к модернизации.

— На этом этапе — да. Это не типовые решения по единым правилам строительства очистных сооружений или объектов социальной инфраструктуры. Каждая отрасль в стране имеет свою стратегию развития, реализуемую федеральным правительством. Это приходится учитывать.

— Это меры до 2016 года, в условиях сохранения базовых.

— А после?

— Так и задача — к 2016 году сделать те условия, которые нужны отрасли для сохранения и развития. И, смотрите, разрешение вопросов логистики снимет многие проблемы. Да, в ситуации с транспортом идет ручное управление, но это настолько системная проблема, что ее решение уменьшит проблемы всех. И вот какие шаги «отдать в закон», а что оставить на уровне постановлений — вот предмет разговора с федеральным центром.

— Я не помню, кто сказал об этом первый. Им мог быть любой. Предложение появилось в 2006 году при принятии 16-ФЗ, который пришел на смену 13-ФЗ. Тогда уже было ясно, что в 2016 году изменятся условия и необходимо уже сейчас задумываться о написании закона. Активность была в последний год работы предыдущего правительства в период подписания соглашения о Таможенном союзе и Особых экономических зонах. Пик обсуждения пришелся и на прошлый год, на предвыборную кампанию.

— Ну, широкой общественности о новом законе стало известно из уст Евгения Федорова.

— Да. Я смотрел несколько законопроектов, но пока я не видел, чтобы кто-то из тех, кто говорил, что пишет закон, написал что-то новое, к сожалению.

— Да, читал. И не только его. К сожалению, это проекты, не имеющие к практической реализации никакого отношения.

— Депутаты Госдумы, при поддержке Клуба «4 ноября» предложили проект «О промышленно-инновационной зоне „Янтарная“».

Законопроект написать не сложно. Мы с вами сядем и за один день напишем. Придадим ему все необходимые атрибуты, форму. Вопрос в его сущностном наполнении. И этот вопрос пока не закрыт.

Мне будет очень интересно, если кто-то скажет, что у него есть комплексные предложения в виде нормативного акта. Был законопроект депутата Гинзбурга об Особом статусе Калининградской области. Его даже обсуждали. На мой взгляд, это закон больше политический, нежели экономический. То, что у губернатора будет особый статус, что жители получат гарантии по заработной плате — важно, но экономических механизмов в законе нет. Там было несколько хороших мер, но не экономических, я бы даже сказал, не было экономических мер, направленных на развитие промышленности. Это как конфетка — аппетит собьет, но сытости не даст. Предложенные меры — нужные, их надо обсуждать, но они не создают экономических механизмов развития.

— Нам нужна отраслевая промышленная политика и транспортная, подкрепленная недекларативными инструментами развития. Вот те две вещи, о которых я неустанно говорю. Это поможет создать такие условия для бизнеса в регионе и сделать промышленность независимой от условий Особой экономической зоны. И позволит выйти на рынки сбыта с готовой продукцией, созданной под требования рынка

Смотрите, ведь когда создавалась Особая экономическая зона, мы были в России одни. Предприниматели говорили: «О, мы крутые, только у нас есть такая „красная шляпа“». Сейчас экономические зоны есть практически везде. То есть, мы уже давно не ходим одни «в красной шляпе» такие яркие и льготные. Да и фасон уже другой носят. А модельеры прописаны, как правило, ближе к центру страны.

Поэтому одна из задач — равно конкурировать с другими регионами (в том числе стран-окружения) и привлекать в регион те механизмы льгот, финансирования, страхования, которые уже есть в стране.

Решим вопрос по инвестициям заводов «Янтарь», «Автотор»  и т.п. — и это будут те самые очаги стабильности. И создание таких очагов стабильности — тоже задача действующей власти.

Другим предприятиям, к примеру ,«Содружество Соя», «Роскон» необходимы не льготы, а гарантии той самой стабильности и ответственные гарантии. Неизменные на весь период проекта.

Можно, конечно, сказать, пусть работающие сейчас компании сворачиваются, у них простая переупаковка, низкая добавленная стоимость, и давайте дружно создавать условия для появления новых. Но эти предприятия — наш сегодняшний локомотив и они должны стать, по меньшей мере, гарантом стабильности. А контрабанда — это вопрос качества работы правоохранительных органов. У меня нет данных от правоохранительных органов о массовом нарушений правил переработки. А вот открытие новых рынков сбыта — это третья тема.

— Я бы говорил не столько об инвестиционном совете, а о действиях более практических. У нас за 2011 год заявлено порядка 29 млрд инвестиций резидентами Особой экономической зоны.

— Резиденты — это те, кому уже было дано начало отсчета и кто имеет расписанные планы вложить как минимум 150 млн рублей в производственные мощности. В прошлом году на резидентство была заявлена 21 компания, обязавшаяся вложить как минимум по 150 млн рублей в течение 3 лет. Кто-то пришел через инвестсовет, кто-то самостоятельно.

— Это инвестиции на весь объем планирования проекта.

— А по факту — сколько вложили резиденты ОЭЗ в 2011 году?

— Около 5 млрд рублей. Это без каких-либо нарастающих итогов и в соответствии с графиками заявленных погодовых инвестиций.

— Да, конечно, сейчас на предприятиях-резидентах работает около 6,5 тыс человек, заработная плата которых выше прожиточного минимума. Большинство этих зарплат выше средних в экономике. Эти предприятия дали рабочие места, НДФЛ в местные бюджеты, НДС и т.п.

От института резидентства на сегодняшний день наибольший эффект мы получили в социальной и инвестиционной сферах. Глобальный эффект по экономике, сравнимый с переходным период, институт резидентства не дал.

Институт резидентства базируется на двух налогах — имущество и прибыль. Имущество на 100% региональный налог, налог на прибыль практически полностью также уходит в региональный бюджет. И отмена этих льгот входит в полномочия регионального парламента. По сути, 16-ФЗ можно в любой момент отменять и принимать решение об освобождении от налогов на имущество решением областной Думы, что и делается в других регионах.

— Я бы не говорил только о Янтарном комбинате. Проблема Янтарного комбината как таковой является технической. Есть серьезная проблема развития янтарной отрасли.

— Здесь не идет речь о том, что, к примеру, проблема некачественного бензина в плохой добыче нефти. Частная приватизация Янтарного комбината — такой задачи нет. В рамках развития отрасли мне это неинтересно и опасно.

Должна быть выработана стратегия и программа развития янтарной отрасли РФ. Сейчас практически 100% продукции Янтарного комбината уходит на экспорт, достаточно большой объем нелегальной добычи. На этих условиях нельзя построить нормальную экономику.

Поэтому речь идет о том, чтобы связать в единый цикл добывающую и перерабатывающую отрасли. Я не ожидаю, что сразу после этого у нас появятся тысячи предприятий, где высокохудожественно обрабатывают янтарь. Но любой, кто в Калининградской области готов заниматься не перепродажей, а переработкой, должен получить возможность это сделать, в том числе доступ к сырью. Равный доступ даст дорогу более сильным компаниям. Сейчас правят более «проходные».

Сам Янтарный комбинат говорит о том, что его производственные мощности изношены на 90%. Это проблема системная: добывающая отрасль с 90-процентной изношенностью, перерабатывающая отрасль, не имеющая свободный доступ к сырью, монополия на внешних рынках польских и литовских производителей. Решение этих вопросов шире, чем акционирование комбината.

— того, что его исключили.

— Это шаг к приданию всей отрасли нормального вида. Ну какой комбинат регионального масштаба — стратегический? Что здесь стратегического для России? Конечно, надо сохранить контроль за недрами, надо сохранить экологию и государственное управление. О передаче комбината в частные руки я даже речь не веду и принципиально эту идею не поддерживаю.

Но комбинат должен работать по экономическим правилам и создавать вокруг себя дополнительные рабочие места и целую экономику, причем не в Польше-Литве или где-то еще, а здесь. И это надо делать вместе. Нужно региональным переработчикам сырье? Берите по ценам добычи. Все, что не можем переработать — безусловно, экономически выгодно продавать на внешнем рынке. Увеличились у нас объемы, появились у нас другие производители, объемы продаж на внутреннем рынке увеличатся.

Снятие статуса стратегического — просто приведение в здравый смысл. Дальше нужно говорить о создании экономических механизмов. Наше предложение — создание акционерного общества, полный пакет которого необходимо сохранить за государством. Но это должно быть коммерческое предприятие, акционеры которого требуют получения прибыли, дивидендов, которые идут на модернизацию производства и развитие отрасли.

На сегодняшний день, когда в добыче янтаря все жестко, «стратегически» и с 90-процентной изношенностью — это не экономика, это — тупик для развития. К 2016 году янтарный кластер может дать до 5% в ВРП. И это полностью соответствует концепции поддержки и развития существующих и конкурентоспособных отраслей региона. А у этой отрасли, как к примеру и транспортной, конкурентоспособность естественная. Калининградская.