Координатор поискового отряда Илья Гаврилов: «Наше главное преимущество

Случаи с пропавшими детьми, которые заканчиваются трагично, до глубины души потрясают любого человека, имеющего способность сопереживать. Такие, как история 4-летнего Кирилла Саварина. Или 15-летней Юли Жукаускайте. Волонтеры общественного движения «SOS», принимавшие участие в поиске обоих детей, работают именно для того, чтобы постараться предотвратить страшный исход событий. Один из координаторов движения Илья Гаврилов рассказал «Детям Нового Калининграда.Ru» о том, почему так важно начать поиск пропавшего ребенка как можно скорее, и о том, в чем состоит основное преимущество добровольческой организации перед полицией.

— На форумах «Нового Калининграда.Ru» есть раздел «SOS». Мы объединились с волонтерами этого раздела и создали нечто общее. Но вообще «SOS» — старше. Моя же деятельность началась с трагического случая с четырехлетним мальчиком, Кириллом Савариным, в августе 2011 года. Меня тогда поразили действия полиции — полная раскоординированность. Люди (добровольцы) сталкивались друг с другом, обыскивали одни и те же места. В ходе тех поисков я встретил единомышленников, и мы решили создать волонтерскую организацию. Вот тогда на нас и вышли форумчане «Нового Калининнграда.Ru», предложили действовать вместе.

— С самого начала я был против разного рода бюрократии. Если ребенок не вернулся из школы вовремя, родители могут обратиться к нам немедля, без заявления. Мы соберемся и станем искать этого ребенка, даже если есть предположение, что он просто где-то загулял. 90% детей находится еще до того, как мы начинаем работу. Тем не менее, совершенно правильно поднять тревогу как можно быстрее. Полиция тоже примет заявление сразу и в любом отделении города или области. Но в случае с полицией все равно нужно ждать, пока начнет работу опергруппа, пока они опросят родителей, сестер, братьев, друзей и так далее. За бумажной работой и формальностями, которые полицейские по долгу службы не могут не соблюсти, уходит драгоценное время. Оперативность — наш главный козырь. Ведь если ребенок реально в беде, особенно зимой, то надо первым делом искать — во всех возможных местах.

— Кипы бумаг для полиции — это одна большая проблема. А дальше все, по большому счету, зависит от человека. Один пошлет на три буквы, другой скажет: «Ребята, приезжайте». В Гурьевске, например, нас встречают как старых друзей. В отделении поят чаем, дают всю нужную информацию, показывают на карте, где имеет смысл искать. Полицейский обязан действовать в рамках системы. Но как человек он всегда может извернуться и помочь.

— Мы входим в международную ассоциацию «Поиск пропавших детей». Они помогли нам через московскую полицию наладить отношения здесь. В уголовный розыск пришла методичка по работе с волонтерами. Теперь, когда сотрудники полиции решают, что требуется помощь — они сами обращаются к нам. Мы тесно сотрудничаем со Светланой Осмоловской — главным инспектором ПДН региона, она разослала данные о нас во все областные отделения, и оттуда тоже могут при необходимости звонить нам напрямую.

— Сам я по профессии инженер, сейчас на себя работаю — у меня интернет-магазин, поэтому время на общественную деятельность есть. Мы занимаемся и поиском пропавших взрослых, и поддержкой детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Обычно к нам обращаются родители тех ребят, которых мы искали и нашли. Просят помочь ребенку, которого обижают в школе, например. Вот был случай, искали мы мальчишку в конце Советского проспекта, за «Навигатором». Папа ему пригрозил, что мама накажет, когда домой вернется. Он испугался, отпросился в туалет и ушел, в чем был — босиком, в рейтузах. Зимой. И пропал. Полиция нас подняла в ночи, мы до утра помогали им прочесывать окрестные садовые общества. В итоге оказалось, что мальчик спрятался в раскладной диван и там уснул. Проснулся, вылез и сел есть. Так его и нашли сидящим за столом и уплетающим завтрак. Слово за слово, мама рассказала, что его обижают в школе. Мы встретились с учителями, поговорили с одноклассниками — теперь все хорошо.

— Не обязательно иметь специальный поисковый опыт, чтобы сообразить, как искать. В любом деле все начинается с разработки стратегии и тактики. Если у человека был опыт выстраивания грамотной тактики в любом виде деятельности, ему достаточно просто видеть, что происходит. Я, например, занимался пейнтболом — могу ориентироваться на местности, знаю, как работать с картами. Грубо говоря, найти ребенка — это все равно что одержать победу над другой командой. Как видите, нам в полиции даже не нужно работать, чтобы заниматься поиском. Хотя второй старший координатор наш — бывший сотрудник МВД. Добровольцев для масштабных поисков можно собрать через социальные сети — это довольно эффективный инструмент, и мы им активно пользуемся.

— У нас есть рации, охотничьи тепловизоры, наушники, которые усиливают шум. Есть навигаторы, фонарики, форма. Хотелось бы обзавестись полевой кухней — потому что если мы задерживаемся где-то дольше, чем на три часа, вопрос питания встает очень остро — сейчас просто пирожками какими-нибудь закупаемся, но это же не дело. У кого лодка есть, у кого дайвинг-оборудование, у кого собаки, у кого машина — без колес тоже трудно. Дружим с гражданской авиацией — в скором времени надеемся активно начать пользоваться их помощью.

— Юридический статус — а к чему он нам? Лично я не знаю, как привлекать спонсоров. Мы существуем на свои и ни от кого не зависим. Родители предлагали нам деньги, но мы не берем. Не за деньги мы все-таки это делаем. Если люди хотят помочь нам материально, мы просим: купите нам карточку на бензин, комплект формы, жилетку светоотражающую.

— Зачем, если не за деньги? У многих наших волонтеров есть дети, и они понимают, как это может быть страшно — пропажа ребенка. И знаете, сейчас люди смотрят дежурную часть только для того, чтобы увидеть места или лица знакомые. Я так не хочу. У нас был случай: возвращались домой в шесть утра. Въезжаю во двор и вижу: лежит тело. Дедушка, явно пьяный. Кровь — видимо, упал, расшиб голову. Мужик подходит и рассказывает: «Он тут уже давно лежит! Я два часа назад на балкон выходил — он уже лежал!». Спрашиваю: «А чего скорую не вызвал?» — «А зачем? Он же пьяный! Пусть валяется». Кроме того, мне самому просто спокойнее жить, когда я знаю, что есть ребята, готовые прийти на помощь, если что-то случится со мной или моими близкими.

Что делать, если пропал ребенок — памятка от волонтеров движения «SOS».

Сайт ВОО Поиск «SOS»

Телефоны, по которым можно обратиться за помощью:

Илья Гаврилов: 8911 477 73 03

Денис Малашин: 8906 232 88 32

Текст — Анна Кунерт, фото — Виталий Невар