Всем привет! О, великая дорога через Польшу! Мы любим тебя. Всего лишь три объезда, 32 городка с ограничением скорости 50 километров, 12 фур и 3 полицейских засады с радарами. Мы по-прежнему движемся по дороге на Каннский кинофестиваль. И она, должен сказать, непроста. Она отнимает все жизненные силы. Пока, правда, никаких особенных киноприключений с нами не произошло. Если не считать момента, когда мы заехали на парковку в лесу, чтобы пописать, и выяснили, что туалета там нет. То есть лес есть и есть тот самый Вселенский туалет. Здесь можно увидеть человеческие экскременты со всего Евросоюза. Они все здесь. Вот она — Европа без границ, виз и паспортов!

Границу мы прошли за рекордные 27 минут. В какой-то момент мне даже показалось, что наша область — уже часть объединенной Европы, но потом отчетливо стало понятно, что мы, скорее всего, часть Китая. Пограничники были вежливы, предупредительны и готовы разговаривать о погоде и об охоте на кабанов в нейтральной полосе. И вот мы в Польше и в данный момент проезжаем мимо местечка под названием Новые жабки. Меж тем, буквально пару минут назад мы проехали мимо местечка Жабки, и вот теперь Новые жабки.

Здесь потрясающе! Я даже удивлен, что Каннский кинофестиваль проводится не здесь, а нужно еще проехать две тысячи километров. Здесь ведь все для этого есть! Фильмы старых режиссеров могли бы показывать в кинотеатре города Жабки, а фильмы молодых, новых и дерзких, показывали бы в Новых жабках. Все бы как-то само собой устроилось. Должен признать, что на улицах Новых жабок не видно ни одного старого человека. Ощущение такое, что стоит человеку достигнуть возраста 30 лет, как его тут же переселяют из Новых жабок в Жабки, где он и проживает оставшуюся жизнь. Это мне напоминает о японском фильме-притче «Легенда о Нараяме» режиссера Сёхэя Имамура, который, кстати говоря, когда-то получил специальный приз Каннского кинофестиваля. Там, когда жители деревни Нараяма достигали определенного возраста, их относили на гору. И главный герой весь фильм готовится посадить себе на плечи свою мать и отнести ее на гору, чтобы там ей выклевали глаза хищные птицы. Это фильм о бренности бытия и о материнской и сыновьей любви.

Помню, вышел после этого фильма — мне было 13 лет — и почувствовал, что жизнь не имеет абсолютно никакого смысла, и в первый раз в жизни захотел умереть, чтобы не дожидаться, пока мой сын погрузит мое тело в гроб и отнесет туда, где можно официально закопать его в землю. Тоже ведь довольно варварский обычай. Так вот что я думаю, проводись Каннский фестиваль в Жабках и Новых жабках, «Легенда о Нараяме» получила бы Главный приз, а не спецприз, потому что члены жюри, выбранные из достопочтенных жителей этих городов, глубоко бы сроднились с идеями этого фильма. А мы движемся в сторону Канн. Летим, не разбирая дороги, в завтрашний день.