Мария попросила не указывать в интервью ее фамилию. Пошутила, что «карму потом не отчистишь». Впрочем, для тех людей, которым помогает Маша, не так уж и важна ее фамилия. «Маш, привет», «Маш, что-то суп сегодня задерживается», «Скажи, Маша» — по имени ее знает практически каждый. Подходит очень худенькая молодая женщина в дутом пальто и сапожках: «Маш, короче, я со своим поругалась, сказала, что на суп пойду помогу. Сегодня домой не буду возвращаться». Мария предлагает ей отправиться в дом ночного пребывания, женщина мнется: «Да я уже выпила». Во время общего кормления она так и стоит в сторонке, за супом не подходит. Маша коротко рассказывает ее историю: «Приехала с мужем и детьми, мужа посадили в тюрьму, детей забрала свекровь. Сейчас у нее новый сожитель, вместе выпивают, вот сегодня он ее выгнал». Женщина вклинивается в разговор: «У меня сестра в Москве работает в банке. А из меня вот что получилось». В конце кормления соглашается на поездку в ночлежку: «Ладно, Маш, все же поеду».
В кафетерии на третьем этаже в «Эпицентре», где мы с Машей после кормления пьем кофе, встречаем мужчину в возрасте с блаженным лицом: он гладко выбрит и довольно опрятно одет. Маша рассказывает: «С этим гражданином мы давно знакомы. Он мелочь ходит собирает. Я его один раз встретила в парфюмерном магазине, обрадовалась, говорю ему: «Что же ты, зайка, тут делаешь?» Продавщицы на меня так косо посмотрели — это наш, он нам мелочь менять приносит. А я им отвечаю: «И мой еще заодно». По-хорошему ему надо сделать справку по инвалидности, получал бы тогда пенсию, ведь понятно, что что-то с головой у него не то. Я его много раз приглашала приехать, и бумаги бы помогли собрать, и медосмотр пройти, но ведь не едет, хотя каждый раз обещает».
— Рано или поздно перед любым человеком становится вопрос, который в русской литературе поднимается следующим образом: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?». Однажды им задалась и я и решила, что буду помогать бездомным людям. Благотворительные фонды и просто небезразличные люди помогают больным детям; не обделены вниманием и бродячие животные, а вот бездомными занимаются очень мало.
— Четыре года назад я встретила энтузиаста Игоря Пюльзе. В люке нашего двора жила пара, которая с появлением первого теплого солнца покидала свой так называемый кров и «радовала» прохожих уже одним своим внешним видом, не говоря о том, что в жутком состоянии находилась нога у мужчины. Ему требовалась срочная медицинская помощь. Мужчину всё-таки мы пристроили в больницу, прожил он, правда, недолго... А женщина по собственному желанию отправилась в реабилитационный центр. Тогда же я познакомилась с сотрудниками «Центра социальной адаптации бездомных». Они выезжали к нам, предлагали возможные с их стороны варианты помощи. Впоследствии я стала работать в Центре. Игорь тогда только начинал варить суп для людей — в Доме ночного пребывания в поселке А. Космодемьянского ему разрешали пользоваться кухней, он приносил из дома продукты, ведро и там уже варил, а раздавать выезжал в город. Я помогала Игорю, а также занималась теми бездомными гражданами, которых нашла у себя во дворе. К тому времени к Игорю присоединились ребята-студенты Арсений, Олег, Лиза, Валера.... Они и начинали весь этот проект. Вместе с Игорем договаривались с городскими ресторанами в центре города, охотно пошел навстречу и стал нашим благим помощником Отдел социального служения и благотворительности РПЦ. Они совершенно бесплатно готовят суп для бездомных людей, покупают одноразовую посуду...
— Теперь для меня наш «Суп» — это часть жизни, ведь наш этот, надеюсь, безвременный проект тесно связан с моей работой: часто после супа человек следует в дом ночного пребывания, где есть все шансы начать новую страницу жизни.
— Суп для людей — это не помои, перемешанные в одном ведре, а нормальная, полноценная еда. Готовят суп настоящие добрые волшебники.
— Как бы это странно ни звучало, но волонтерами, как правило, становятся люди с высшим образованием. Это мое личное наблюдение, но, тем не менее, это имеет место быть. В качестве примера могу рассказать одну историю. На Рождество мы ставили с ребятами из другой общественной организации елку для бездомных, накрывали стол в епархии. Я увидела, что в стороне скромно стоит мужчина средних лет, который незадолго до этого положил на стол для бездомных красную рыбу. Мы с ним познакомились, оказалось, что он доктор психологических наук, университетский преподаватель. Казалось бы — ему это зачем? Но он сказал, что подумывает приобщиться к волонтерству, и вот пришел познакомиться, посмотреть, как здесь все происходит.
— В организации «Суп для людей» работают не только те волонтеры, которые дежурят на раздаче. Есть множество людей, которых не видно, но они изо дня в день без всяких напоминаний делают свое доброе дело. Например, привозят хлеб с хлебного завода, собирают для бездомных одежду и нужные вещи. Нас много.
— Кто приходит на суп? Не только бездомные. Приходят и бабушки, которые живут очень бедно, и семьи с небольшим достатком, но основная масса — это, конечно, бомжи. Обычно на улице оказываются те, кто вышел из тюрьмы и кому некуда возвращаться; те, у кого произошёл разрыв родственных отношений, и те, у кого никогда в жизни не было ни семьи, ни дома.
Сейчас осуществляется полное взаимодействие между нами, так называемыми «тихими волонтерами», и государственными органами. Например, всегда мы очень тесно сотрудничаем с «Центром социальной адаптации бездомных». Там не только дают попавшим в беду гражданам временный ночлег, но и помогают адаптироваться к дальнейшей жизни: собрать и восстановить документы, пройти медицинское обследование, попасть в очередь в
— В холодные месяцы рейды «Центра социальной адаптации бездомных» проводятся часто. По поездкам с 5 января двенадцать человек как с моего супа привезли, так они по сегодняшний день и живут в доме ночного пребывания. Выезжаем не только по плану, но и на звонки. Вот
— Такое отношение к жизни я бы назвала даже не латентной бездомностью, а просто сильной тягой к маргинальному образу жизни. Как правило, это идет из семей: либо асоциальных, когда нормой считается допить водку за родителями из бутылки и спать в одежде; либо очень закомплексованных, когда ребенку с детства внушается комплекс неполноценности и ненужности самими родителями. Образование тоже играет свою роль: в основном наш контингент — это некогда рабочий класс и выходцы из него. Да, может быть,
— Мы наблюдаем много случаев, когда на улице оказываются мужчины, после развода оставившие жилье жене и детям. Когда выброшенными и ненужными становятся старики. Когда без крыши над головой остаются люди, пострадавшие от сделок при продаже недвижимости недобросовестным риэлторам. Асоциальные женщины в возрасте — это, как правило, «разведенки» и вдовы из городков области. Детей они бросили на попечение родственников, а сами поехали, как они говорят, «в город», устраиваться на работу, развеивать тоску и искать новую любовь. Совсем молодые девушки на улице — это бывшие воспитанницы детских домов и интернатов.
— Мы помогаем всем, как можем.
— У большинства асоциальных людей установка следующая: все, больше в этой жизни я работать никогда не буду. Они отказываются работать, потому что им проще попрошайничать, собирать металлолом, стеклотару или вообще воровать. Порой они признаются: «Маша, вот твой репетиторский урок стоит пятьсот рублей, но я тебе эти пятьсот рублей в хороший воскресный день у „Бомбы“ за полчаса насобираю». Это укоренившаяся устойчивая лень. Но как с ней бороться, как помочь человеку победить это феномен и адаптироваться — это серьезный вопрос, над изучением которого работают ученые во всем мире. Уже написано множество научных работ, защищены десятки диссертаций, существуют разные теории — от дифференцированного подхода до личностного, индивидуального, практико-ориентированного, но вопрос не решен до сих пор, и приемлемая форма адаптации так и не найдена.
— Бомжи, в своем большинстве, потребители. Такое потребительское отношение воспитывается в интернатах, детских домах, колониях и
— Мы не ставим сверхзадачи проводить профилактику, это исходя из тех средств, которыми обладаем. Наверное, самое верное определение сути нашей деятельности озвучил отец Константин Киосев (он за эти годы стал нашим наставником, очень поддерживает нас): «На супе мы просто стремимся помочь. Здесь и сейчас. Едой и теплыми вещами. Даем понять людям, что они не одни на улице. Если даже из 50 человек одному мы действительно окажемся полезными, значит, выходим на улицу мы не зря». Самое простое — это накормить людей и дать им возможность почувствовать себя нужными. На супе мы стараемся прививать людям организационные начала. Например: вот ты, Петя, сегодня главный, наливай всем суп, раздавай посуду. Но и это не каждому по нраву, правда, когда дежурю я, они все делают — и суп помогают раздавать, и бак относят, и посуду убирают. Я одних бездомных называю зайками, а других — господами.
— Сложно сказать, может ли каждый оказаться в такой страшной жизненной ситуации, как наши
— Животных жалеют больше, чем людей. Говорят, что такая жалость
Текст — Александра Артамонова, фото — Виталий Невар
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter