Михаил Майстер: "Наплевать на деньги! В саване карманов нету"

 

- Смотрите, здесь какая ситуация. В стране происходит очень хорошая вещь: реформируется такая известная монополия как Российские железные дороги. Понятна логика и ясна конечная цель: за РЖД должна остаться только инфраструктура. Теоретически, чтобы была конкурентная ситуация, рынок формировал цену и улучшал качество услуг, подвижной парк необходимо отдать в частные руки. То, каким образом на сегодня происходит этот процесс, я не могу однозначно оценить: не обладаю достаточным количеством информации и знаний. 

Я лишь могу констатировать, что в связи с процессом реформирования Калининград, надеюсь - только на время, превратился в железнодорожный тупик, транспортный медвежий угол. И здесь позиция государства российского как рачительного хозяина должна заключаться в том, чтобы найти промежуточные или постоянные решения, которые устранят перекос от реформ, проводимых самим государством. 

Если господин министр полагает, что такое решение как передача части парка "Второй грузовой компании" "расшивает" эту ситуацию, то мы всячески приветствуем это решение. 

- Транспортные потоки - взаимосвязанные сосуды. Сегодня в Калининградской области есть три основных транспортных потока по направлению грузов в Россию: вагоны, крупнотоннажные контейнеры и автопоезда. Давайте гипотетически представим, что в какой-то момент мы изымаем вагоны. Сразу получится дефицит в контейнерных и автомобильных перевозках. Как рынок отреагирует на эту ситуацию? Все подорожает: стоимость транспорта повышается, конкурентоспособность калининградских товаров снижается, и так далее по цепочке. Что и получилось на рубеже лета-осени 2011 года, такая же ситуация сложилась в 2010 году. 

В силу реформирования в Калининград не пришло достаточное количество крытых вагонов. Но грузы должны быть отправлены. И они были отправлены контейнерами, что сразу вынуло из оборота контейнер. Поэтому, если количество вагонов будет достаточно для вывоза грузов из Калининградской области, перераспределения контейнеров не произойдет, и мы надеемся, что стандартной, плановой работы "Трансконтейнера" будет достаточно для тех грузов, которые должны быть отправлены контейнерами. В том числе, для мебельной отрасли. 

- Да, все верно. 

- С рентабельностью у железнодорожных компаний все в порядке. В чем причина этих разговоров, о которых вы сейчас упомянули? Давайте представим, что у нас с вами есть самолет, который возит людей из Калининграда в Москву. Вот мы с вами подняли борт, довезли людей в Москву - 150 пассажиров, окупили поездку, заложили профит - все отлично. А вот обратно человеческого потока нет. Соответственно обратно самолет вынужден жечь топливо и платить все те же сборы, но без пассажиров. 

Схожая ситуация получается и в Калининграде с железнодорожными перевозками. Основные транспортные грузовые потоки - это из Европы в Калининград и из Калининграда на остальную территорию России. Обратных грузов значительно меньше, поэтому получается, что из России в Калининград 30-50% автомобильной и железнодорожной тары идет пустой. Тогда возникает вопрос: каким образом покрывать эти издержки? 

Я не знаю внутреннюю песню транспортных компаний, но, вероятно, в стоимость грузовика из Москвы в Калининград заложено, что обратного груза транспортная компания не найдет. 

- Тарифы выше, конечно. Если взять контейнер Калининград-Красноярск, это будет 80 тыс рублей. Расстояние - порядка 4,5 тыс километров. Если мы с вами отправим такой же контейнер из Москвы, сократим расстояние на 1200 км, то это обойдется в 40 тыс рублей. То есть треть пути обходится в половину стоимости. И эта разница рождена, в том числе, тарифной политикой Литвы и Белоруссии. Политика Литвы четко направлена на сдерживание грузопотоков из Калининграда и в Калининград, но это уже политические вопросы, они должны решаться на другой поляне. 

- Смотрите, какая штука. Первая вещь, которую следует понимать людям, которые размышляют о бизнесе, в том, что количество ресурсов очень ограничено. И суть любого бизнеса заключается в концентрации на своем стратегическом направлении этого ограниченного количества ресурсов - финансовых, интеллектуальных и управленческих. Особенно это касается малого и среднего бизнеса. 

У многих недостаточно ресурсов даже для того, чтобы своевременно обновлять производство в технологическом и модельном плане. И в это время пытаться размышлять о том, чтобы малый бизнес выделял ресурсы для создания инфраструктурных проектов - ну, в общем, наверное, некорректно. Об этом могут подумать крупные компании, которые обладают более серьезным ресурсом. 

Я хочу отметить что тот бизнес, который Феликс Лапин предложил предпринимателям, - это бизнес достаточно финансовоемкий. «Малыши» не могут сбрасываться на создание инфраструктурных вещей. Этим должны заниматься портфельные инвесторы. Возможно, и мне кажется, это наиболее реально, - это должно быть частно-государственное партнерство. Точно вам хочу сказать, что мебельщики эту перспективу для себя не рассматривают. 

- Нет. В среднем российский рынок мебели, как и калининградский, упал на 50%, и сейчас он находится в стагнации. При этом с рынка ушла только одна десятая часть компаний, и я не слышал, чтобы в последнее время кто-то из заметных компаний разорился. 

Рынок вялый и никто из моих коллег не тешит себя надеждой, что ситуация может в ближайшее время как-то значимо измениться. Есть осознание того, что рынок сейчас таков как есть, чтобы в нем оставаться нужно находиться в постоянном поиске. 

- Эти решения так или иначе будут приниматься. Все не выстоят. Уж больно глубоко упали, и перспектив быстрого выхода из этой ситуации нет. Однозначно, компании будут умирать. Но, знаете ли, это процесс постоянный - одни компании рождаются, другие - умирают. 

- А с чем выходить на европейский рынок? Продукт - это всего лишь повод к успеху. Компания может быть успешной на каком-то рынке, если она реализует свои конкурентные преимущества посредством товара. Конкурентные преимущества находятся где-то глубоко внутри компании. 

Мебель - очень стандартизированный продукт. Поверьте, обычный покупатель не отличит, если ему не сказать заранее, чем отличается калининградский стул от изделия, выпущенного в другом городе. Никто в Калининграде не обладает великим продуктом. Попробуйте вспомнить великий продукт в мебели? Не эксклюзивный, а великий - подчеркну, между эксклюзивом и бизнесом - большая разница. 

Так что мы можем предложить на европейский рынок? Продукт? С продуктом все в порядке - его везде огромное количество. Везде - серьезнейшая конкуренция. В мебельной отрасли - чистая конкуренция. Есть компании, которые имеют большую долю рынка, но никто не имеет значимой. 

Окей, начинаем размышлять дальше. Что еще можно предложить Европе? Наш продукт более дешевый? Нет, и причины этого просты и понятны. На европейском рынке у нас есть какое-то реноме? Нет. Этот рынок имеет большую маржу? Нет! Вот и вопрос - чем конкурировать-то будем? Может быть, у нас в Калининградской области есть известная школа мебельного дизайна и конструирования, которая дала бы нам возможность сделать отличные от других товары? Нет! Поверьте, то же самое и в других отраслях. 

Ну, и второе. Что мы можем сказать европейскому потребителю о не-нефти, не-газе, не-оружии и не-водке, кроме тех товаров, с которыми Россия ассоциируется со времен СССР? Поверит ли нам потребитель, что в нашем продукте что-то есть? 

Знаете, в теории бизнеса есть такое понятие "кривая опыта", которая отражает позицию компании на рынке в зависимости от того опыта, который она приобрела. Мы все очень молодые. Нельзя сказать, что в наших компаниях регулярный менеджмент настолько хорош. Не спрашивают с ребеночка, который учится в третьем классе, интегралы за 11-й. А рынок - очень жесткий. На рынке никому не интересно, в каком классе ты учишься. Он требует товар, супер-адекватную цену и высокий уровень сервиса, и наплевать, что ты всего лишь в 3-м классе. 

При этом, когда мы говорим о российском рынке для калининградских товаров, играет свою роль "фактор песочницы". В самой Калининградской области бренд "калининградский" значит куда меньше, чем в Воронеже. Когда-то, 15 лет назад мы, быстро переняв технологии и получив возможность завозить интересное, нужное рынку сырье для изготовления мебели, произвели такой продукт, которым стал замещать импорт. И в Воронеже к калининградскому продукту куда больше пиетета, чем к мебели, сделанной под Псковом. Потому что мы в эту песочницу - я сейчас говорю о головах потребителей - пришли первыми. 

Вообще весь бизнес совершается исключительно в голове у потребителя. 

- Возможно, и была такая мыслишка, но, кажется, не сложилось. Вообще, наблюдая за экономиками развитых стран я не вижу такой концепции: доминируют крупные, вокруг которых копошатся мелкие. Мне не известны такие примеры. Может быть, вы его приведете?

Наиболее прогрессивные такие экономики, где крупные компании, корпорации занимают 20% экономики, а остальное - это самозанятость. Кстати, страны, обладающие такой системой, наиболее социально стабильны. 

- Не готов сейчас обсуждать весь бизнес, можно поразмышлять над тем, что я понимаю и где я знаю внутренние цифры. Мы у себя в Ассоциации провели анализ себестоимости стандартного дивана и стандартного шкафа, произведенных в Калининграде и под Новгородом. Для производства этих изделий в Калининградской области мы брали то сырье, которое ввозим в регион из Европы на условиях переходного периода, для производства стандартного шкафа под Новгородом - то, что есть на российском рынке.

 

Что у нас получилось? Мы посчитали себестоимость по материалам и добавили транспорт до Москвы. В результате получилось, что все наши преференции составляют лишь несколько процентов, хотя, по логике, должно быть значительно больше, ведь мы завозим без пошлины и НДС. Каким образом в Россию ввозится такое дешевое импортное сырье, остается загадкой. Такова объективная реальность. 

Понятно, что если отменить все эти преференции, то себестоимость наших продуктов будет однозначно выше себестоимости у конкурентов из России. Подорожание составит минимум 25%. И это серьезная проблема. Если нам не удастся решить вопрос 2016 года, у многих предприятий региона, в том числе мебельных, будут большие проблемы. Если бы 2016 год случился завтра, 40-45% компаний на калининградском рынке оказались бы нежизнеспособны. 

- Я говорил о том, что предприятия строили свою долгосрочную политику, не предполагая, что настолько жесткий кризис, в который мы вошли в середине 2008 года, возможен. Преодолеем ли мы этот кризис к 2016 году - серьезно сомневаюсь. В итоге - из 10 лет переходного периода нам досталось лишь 4. Получается, что этих 6 лет у нас нет, и не будет. Таким образом, что бы закрепить логику переходного периода, нужно вернуть бизнесу шесть выпавших лет 

- Я думаю, да. 

- Контуры ясны, внутреннее содержание туманно. Надо сказать, что правительство Николая Цуканова открыто для бизнеса и проявляет готовность обсуждать. Отвечая на первую часть вашего вопроса, могу сказать, что мы включены в этот процесс, участвуем в мозговых штурмах и у нас есть интерфейс для взаимодействия.

Смотрите, какая ситуация c новым правительством. У него сейчас колоссальная ответственность. Она заключается в том, что именно это правительство обязано выработать такую стратегию - экономическую, социальную, промышленную, которая позволила бы региону пережить 2016 год, пройти эту кризисную точку так, чтобы область не только удержала свои позиции, но и продолжила развиваться. 

Мне кажется, ни у одного правительства, за исключением самого первого - администрации Маточкина, не было таких обязательств. На плечах этого правительства лежит огромная ответственность, и оценки можно будет ставить тогда, когда мы увидим стратегию, когда мы пройдем точку 2016. 

Проблема заключается в другом. Я уже как-то говорил об этом и даже предложил такой термин - "интеллектуальный патернализм". Мы не в состоянии сформулировать классную, красивую идею, которая могла бы стать альтернативой переходного периода, и могла бы лечь в основу стратегии, устраивающей население, бизнес и власть. Мы не можем родить новую красивую парадигму и это, в общем-то, проблема. Ждем решения из центра. 

Бизнес-сообщество ждет, что будут найдены механизмы поиска решения. Чтобы решить задачу, надо знать формулу. Вот формулу не знаем. И родить ее не можем. Отсюда интеллектуальный патернализм. Когда мы у себя в Ассоциации обсуждали этот вопрос, то пришли к выводу, что решение должно находиться за рамками существующей парадигмы. Если хочешь мгновенно переместиться с Земли на Альфа Центавру, нельзя пользоваться теорией вероятности. А других то нет! 

- Да, да, да! На стыке всех этих вещей. Пока решения нет. Что касается правительства Николая Цуканова, то год - это небольшой срок. Понятно, что он занял губернаторское кресло, не имея решения этой задачи. Впрочем, есть еще и социальная проблема. Необходимо не только придумать прорывную стратегию. Нужно собрать и воодушевить жителей Калининградской области, потому что такие сложные задачи не решаются исключительно в кабинетах - они достигаются совместными усилиями общества. И объяснить обществу, что нужно вместе засучить рукава и пройти эту дистанцию - задача тоже не из простых. Хочется пожелать всем нам в этом плане их успехов.

- Изначально мы предполагали, что максимально широкое обсуждение будет в состоянии дать идею. Попробовав механизмы достаточного широкого охвата, мы пришли к пониманию, что такие идеи все-таки рождаются в других условиях - при обсуждении маленькими группами. Нельзя проводить мозговой штурм, когда в группе более 6-8 человек: получается глупость. Мы проводим обсуждения в бизнес-среде, политической среде, при личных встречах. Посему сайт на данный момент не работает. 

К тому же, для того, чтобы сделать хороший интернет-ресурс и поддерживать его, необходимы приличные денежные средства. Пока, несмотря на то, что все знают об инициативе Ассоциации, никто не вылез из окопа и не сказал: "Ребята, а можно мы с вами в штыковую?" Как поделить - из окопов поднимется множество рук, а как потратить - так никого... Шучу, конечно. Юмор - то не многое, что позволяет не зацикливаться. Если серьезно, складывается впечатление, что сегодня многие живут по принципу Скарлетт О'Хара: "Я подумаю об этом завтра". Не рассосется, уважаемые земляки! 

Думаю, что самое страшное в "проблеме-2016" – это потеря людьми рабочих мест. Работа для людей - это еда, услуги, покупки - жизнь, одним словом. Предприниматели - черт с ними. Предпринимателей - несколько тысяч, если брать по гамбургскому счету. Понимаете, в чем штука, чем малый бизнес отличается от крупного? Малый предприниматель всегда в живом, семейном контакте со своими сотрудниками. "Крупняк" никогда не видит лиц, никогда не видит судеб. Если предприниматель вместе с сотрудником 15 лет: вместе детей родили, крестили, женили, то, как потом этого человека уволить? Ленивого работника, идиота оставляем за скобками. Но большинство сотрудников предприятий, над которыми висит этот Дамоклов меч - отличные люди, с которыми прожита вся жизнь. Наплевать на деньги! В саване карманов нету.