Две недели назад я имел удовольствие беседовать с Александром Гавриловым, главным редактором одного из ведущих литературных изданий страны – «Книжного обозрения». Господин Гаврилов приехал в Калининград вместе с Людмилой Путиной, чтобы принять участие в семинаре для школьных библиотекарей. Главной целью посиделок под эгидой патронируемого первой леди страны Центра развития русского языка было обучение библиотекарей новым, по словам моего собеседника «модным» методам пропаганды чтения среди подростков. Дело в том, что в России читают все меньше и меньше. Причем ситуация достаточно парадоксальная. К примеру, согласно исследованиям в Москве, более 70% обитателей столицы считают чтение вполне престижным досугом. В то же самое время лишь немногим больше 40% граждан регулярно покупают и читают книжки. То есть, 30% читать вроде бы и не против, но – никак.
По мнению господина Гаврилова, с этой проблемой «нужно что-то делать». Страны Европейского Союза кризис чтения тоже посещал, и там на борьбу с интеллектуальным недугом были брошены немалые силы и средства. В Великобритании, к примеру, ведущие телеканалы и газеты пропагандировали акции наподобие «Неделя чтения перед сном» или «Читаем своим детям»; в рекламных кампаниях принимали участие известные люди, в дело были пущены даже открытки в ресторанах и кафе. Потуги обитателей туманного острова принесли желаемые плоды. Через три года, после очень значительных инвестиций, англичане по показателю чтения вышли с мрачных 24% на вполне оптимистичные 52%. Александр Гаврилов считает, что главной задачей, с которой успешно справились британцы, было сделать чтение «модным». У нас с этим пока не очень. А жаль.
Впрочем, не чтением единым – подобная парадоксальная ситуация сложилась и в отношении россиян к политике как сколь-нибудь значимому явлению. Согласно результатам опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения, проведенного в 46 регионах России, лишь 24% респондентов считают роль политических партий важной в жизни страны. При этом, 28% опрошенных заявили, что партии не играют вообще никакой роли. Ещё треть, 36%, предположили, что эта роль не слишком существенная. Каждый четвертый опрошенный, как ни напрягает зрение, не видит в стране сильных политических партий. Почти половина - 42% - может узреть на политическом Олимпе лишь одну сильную партию. Как говорится, «и вы ее знаете».
Сухие цифры ВЦИОМ наводят на грустные мысли. Одним из определений политики является «деятельность по поводу общественных интересов, выраженную в поведении общественных групп». Получается, что две трети представителей этих самых общественных групп до известной степени плюют на деятельность по поводу своих интересов? Или априори знают, что деятельность эта к интересам имеет весьма опосредованное отношение? Или, может, дело совсем не в этом, а в том, что политические партии вместе со своими лозунгами скучны и неинтересны? А у некоторых – например той, одной сильной партии, которую увидели 42% опрошенных социологами – вообще отсутствует идеология? Вот действительно, проведите мысленный эксперимент, попробуйте сформулировать в нескольких фразах идеологию «Единой России». У меня лично кроме вечно-гениально-бессмысленного «сделаем Россию единой, сильной» ничего не получается. Приходится лезть в какие-то программные документы, чего, понятное дело, никому делать не хочется.
Все это тем более странно, что вроде бы партии должны произрастать откуда-то из народа. Причем настоящего, живого, современного. Но корни где-то в другом месте. Или в аппарате управления государством – как у «ЕдРа». Или вокруг и около этого аппарата – как у «карманной» Партии пенсионеров. Или в истории – как у КПРФ. Или в «детях юристов», как у ЛДПР (хотя однажды мой коллега-журналист удачно посетовал – «обидно жить в стране, где один политик, да и тот Жириновский»). Вот была вроде бы «Партия труда», но в результате определенных хирургических вмешательств обитателей кабинетов Госдумы из нее сделали совершенного уже гомункулуса со странным названием «Патриоты России» (остальные тогда кто?) и малопонятными перспективами. Даже самим названием, казалось бы, обязанная служить народу «Народная партия» при всех заслугах господина Рудникова была на Калининградской земле лишь его личным PR-проектом.
Озвученные сегодня утром результаты выборов одного депутата областной Думы, шестерых обитателей кресел Горсовета и 14 членов местных советов вполне вписываются в картину народной аполитичности. Явка избирателей на участки колеблется от стахановских по сегодняшним меркам 40,88% в 24-м калининградском «округе военных действий» между господами Мигуновым и Дроновым до микроскопических 10,17% в Знаменске. Там, правда, все просто – теперь свежеизбранные депутаты поселкового совета будут представлять интересы 27 и 46 человек. Удобно и практично – за неделю можно встретиться со всеми. Впрочем, средний показатель колеблется на уровне 30%. И его председатель облизбиркома называет «неплохим», списывая часть недошедших до участков граждан на дождь.
Скучно, в общем. Неинтересно. В столице вот художница Полина Волошина придумала и создала на замену набившим оскомину и неестественных телом и душой Барби новых кукол с звучным названием «Mooqla». Муклы являют собой отражение вполне современных подростков. Все же нынешние девочки сильно отличаются от своих сверстниц образца 1959 года, когда Рут Хандлер изобрела названную по имени своей дочери куклу с телом и лицом взрослой, но ненастоящей женщины. В Муклах есть живые недостатки, которых лишена американская пластиковая дама, протест, так свойственный детям. Для Мукол модная писательница Линор Горалик придумывает истории, куда более понятные и близкие, чем рафинированные пластиковые взаимоотношения Барби и Кена. Маркетологи сулят Муклам большое будущее. На японском рынке похожие постмодернистские игрушки уже давно уделывают американскую анорексичную девушку.
Не пора ли, наконец, партийным идеологам придумать интересную и понятную гражданам, нашу, российскую политическую Муклу?
© 2003-2024