Никого «в белом»

Если массовое помутнение рассудка и вправду случается, то на днях в Калининградской области и даже в умах некоторых федеральных чиновников произошло именно оно. Столкнувшись с детской жестокостью общество взрослых потеряло разум, моральные ориентиры и остатки гуманности. Привычную жизнь обывателей нарушило ЧП: избиение школьницы под Гусевом. Страшная история переросла в драму и грозит обернуться трагедией. И это — всего за 4 дня с момента, когда видеозапись издевательств появилась в интернете.

Инцидент произошел на весенних каникулах, 23 марта. В СМИ сообщения о нападении появились только в четверг, 4 апреля. Тогда же стало известно, что у девушки, пострадавшей от рук подростков, легкие телесные повреждения. Нападение на школьницу произошло якобы из-за ее нелестных высказываний в адрес избивавшей ее девушки. Которая, кстати, уже состоит на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Вторая девочка — подруга пострадавшей, держала ее во время избиения. Все это видел и юноша, о котором как тогда, так и сейчас, ничего, кроме возраста, не известно. Хорошо, что хотя бы о нём.

Полиция через неделю после происшествия в возбуждении уголовного дела отказала. Тогда было заявлено, что все участники событий не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность. По закону уголовная ответственность наступает с 16 лет, за исключением ряда преступлений, среди которых убийство, умышленное причинение тяжкого или среднего вреда здоровью, похищение человека и ряд других правонарушений.

Еще в четверг, когда видео было обнародовано, позиции правоохранительных органов и других представителей власти казались непоколебимыми. Полиция не видела оснований для возбуждения уголовного дела, следственный комитет тоже не вмешивался. Однако всё изменилось, когда в своем твиттере уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов выложил ссылку на видео об избиении девочки, а заодно и назвал пострадавшую по имени и фамилии. Вот тут и начались свистопляски. Губернатор Николай Цуканов отправился разбираться, что же происходит в Гусеве. Следственный комитет тут же начал проверять обстоятельства случившегося, прокуратура вернула «отказные» материалы на пересмотр, а полиция даже с этим действием согласилась. Вот тут-то и начали выплывать те неприятные вещи, которых нам с вами, друзья, лучше бы не видеть.

Первое. Не секрет, что имя и фамилия пострадавшей являются персональными данными. Статья 41 закона о СМИ, к примеру, гласит: «Редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, признанного потерпевшим, без согласия самого несовершеннолетнего и (или) его законного представителя». Твиттер Павла Астахова, представленный в интернете как «официальный Twitter-аккаунт Уполномоченного при Президенте по правам Ребенка Павла Алексеевича Астахова» вряд ли является зарегистрированным средством массовой информации. Наверное, здесь важнее говорить о духе закона: сотни сообщений информагентств процитировали хлесткие твиты уполномоченного. Очки заработаны. Общество аплодирует: «Астахов выступил на защиту».

Я не знаю, какой орган Павла Астахова ответственен за интеллектуальную деятельность. Отдает ли этот чиновник себе отчет в том, что пострадавшая, если она, конечно, не станет мега-публичной фигурой, на всю оставшуюся жизнь останется для окружающих «избитой из Гусева»? А две ее обидчицы, даже если они будут наказаны, на всю жизнь останутся девочками, которые избили в Гусеве школьницу.

Ведь странно, что уполномоченный по правам ребенка в Калининградской области Анжелика Майстер выступает с гневной критикой в адрес тех, кто позволяет себе «тиражировать и распространять видеоролик», а вышестоящий уполномоченный поступает ровно так же, как и «плохие» СМИ. И никто его за это не укоряет.

Второе. Крайне странно, что от избиения до отказа в возбуждении уголовного дела прошла неделя. Затем почти неделя понадобилась прокурору, чтобы отменить решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Кстати, прокурор, по странному совпадению, сказал свое веское слово на следующий же день после обнародования видео. Следственному комитету для того, чтобы возбудить уголовное дело по статье «Покушение на убийство» при всей этой шумихе потребовалось меньше суток. А прокуратура Гусева заработала даже по выходным — и в воскресенье утром стало известно, что прокурор закрыл дело. Забавнее всего то, что в понедельник уже областной прокурор Самсонов сообщил, что готов обнулить постановление своего нижестоящего коллеги. Каждый поворот силовой махины тиражировался и широко освещался. В ситуации, когда требовались быстрые и справедливые жесты, инфопространство засорило межведомственное противоречие. Как метко отметил один из моих знакомых, свершилось «твиттеросудие». Какой, однако, катализатор правоохранительных телодвижений этот ваш общественный резонанс. Остается лишь с ужасом представлять, как же работают пресловутые органы в случаях, о которых не пишут в прессе и в блогах.

Третье. Выяснилось, что девушка, которая избила пострадавшую, состояла на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Зачем комиссия ставит кого-то на учет, получает за это какую-то зарплату, отчитывается, вероятно, об успешной деятельности? Я, возможно, что-то не понимаю в комиссиях по делам несовершеннолетних. Но, все же, мне кажется, что они создаются как раз для того, чтобы, поставив на учет проблемных подростков, как-то сберечь и их, и общество, от страшных проступков. Получается же, что это, повторю бюрократическую бессмыслицу, «поставление на учет» — очередная бумажка, которая потом позволит чиновникам сказать: а мы-то работали, предугадали, даже на учет поставили. Если комиссии ставят на учет детей и не могут предотвратить их правонарушения — то зачем нужны эти комиссии?

Четвертое. Коллеги, мы с вами тоже сработали из рук вон плохо. Я не знаю, есть ли правовой иммунитет у Павла Астахова, но у нас-то с вами его точно нет. Имя и фамилия ребенка — это персональные данные, которые ни в коем случае нельзя разглашать без согласия законных представителей несовершеннолетнего. Все ли редакции заручились таким согласием? И довольны ли вы теперь, когда пишете, что одна из участниц избиения готова покончить с собой из-за общественного давления? Справедливое возмездие, да? Самосуд причем в самом буквальном понимании части слова «само»? И не провоцируют ли на этот самосуд заголовки, в которых детей, чья вина еще не доказана судом, называют «садистами»? Кстати, опять же об Астахове — он также не гнушается использовать такой термин. А вроде бы имеет какое-то отношение к юриспруденции.

Хотя, кто знает, может быть это был гуманитарный жест со стороны коллег. Ну, знаете, за разглашение персональных данных, да еще за нанесение морального вреда от всевозможных обсуждений и комментариев с изданий и конкретных людей можно еще и денежку ссудить. Авось решили федеральные, да и не только, издания таким замысловатым образом помочь семье пострадавших. Сидят там у себя в редакции и ждут-не дождутся, когда же на них в суд подадут, уже готовят жирную компенсацию. Радуются, наверное. Благотворительность — хорошее дело, как-никак.

Да, кстати, раз уж речь снова зашла о персональных данных, то вернемся к Павлу Астахову. Представим на секунду, что он писал свои сообщения о девочке и выкладывал видео вовсе не для того, чтобы попиариться, и даже не по глупости душевной, а руководствуясь желанием привлечь внимание общества и правоохранительных органов к проблеме. Может быть, он выложил эту запись, чтобы ее посмотрел Дмитрий Медведев и дал пинка, скажем, прокуратуре со Следственным комитетом, заставив их разобраться? Или Владимир Владимирович Путин, прочитав твиттер Астахова, позвал бы в свой кабинет руководителя Следственного комитета Александра Бастрыкина и заставил его смотреть «гусевские ужасы» на премьерском мониторе. Может же быть такое? Так ведь тогда это вообще кошмар, хуже не придумаешь. Что ж за уполномоченный такой, если веса и авторитета не хватает у него устно убедить правоохранительные органы во всем разобраться? Да и как поставлена в стране система защиты детей, если без ручного управления — никуда?

Но самое печальное в этой ситуации, все же, другое. Едва эта история появилась на страницах газет и интернет-изданий, читатель безапелляционно заявил: под суд, посадить, да отлупить. Это самые мягкие из тех мер, которые предлагали разные комментаторы новостей — были там и куда как более садистские идеи. К слову, посудить, посадить и отлупить предлагается 14-летних детей. Чтобы, мол, ответственность за свои себя несли. И это — дети. Которых воспитали умные взрослые. И эти умные взрослые теперь просят упрятать детей в тюрьму, чтобы жизнь умным взрослым не портили. И все бы хорошо, только вот эти вот самые взрослые сами построили такую систему, в которой дети никак не застрахованы от жестокости. Эти же люди, то есть мы с вами, спокойно живут с тем, что у ребят, чьи родители не справились с их воспитанием, шансов на соцадаптацию крайне мало. Ведь проступки этих детей в глазах обывателей стали поводом к суровому наказанию, а не к попытке помочь этим маленьким людям, у которых, по большому счету, все впереди.

И самое главное: что же впереди у нас с вами, когда мы чужды уважению к чужим чувствам и состраданию, когда мы не знаем ни чувства меры, ни чувства такта, ни социальной ответственности. Может быть, пора как-то потянуть себя за волосы вверх подобно барону Мюнгхаузену? Подумать, сделали ли мы лично хоть что-то, чтобы вокруг нас думать стали чуть больше, а чинить самосуд — чуть меньше? Смог ли каждый из нас в этой, или в любой другой сложной ситуации, остаться в рамках закона и не навредить из благих намерений помочь? Подумав над всеми этими вопросами, можно придти к неутешительному выводу: не только в этой истории, но и во многих других, нет ровным счетом никого «в белом».