Национальные вопросы

Я был маленьким, и мы с мамой пели песни. Тогда еще мне можно было петь песни. Маленький мальчик, что с него взять, пусть кричит, а то, что слуха у него нет, так это в принципе не страшно. Сейчас, конечно же, мне уж не попеть в свое удовольствие, ибо удовольствия окружающим это не доставляет. Все как в анекдоте - голос сильный, но противный, а на ушах этих топтались медведи.

Помню, что мама пела старую такую песенку советскую – «ну что тебе сказать про Сахалин, на острове хорошая погода, а я кидаю камешки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза». Возможно, я перепутал слова местами, или вовсе немного их переврал, но именно так мне эта мелодия и запомнилась.

Я представлял себе это далекий остров, и пролив и совсем других людей, живущих там, за много-много миллиметром и метров и даже километров от меня. И люди эти живут немного иначе и говорят, наверное, на совсем другом языке. По телевизору как-то показывали этот самый Сахалин. Показывали улыбчивых круглолицых людей, с огромными рыбинами, которых они поймали в холодном море, пляжи и сопки. Еще что-то такое. Я смотрел и был абсолютно заворожен. Они ведь и правда совсем другие.

У них нет вишни. Так чтобы летом ее лопать прямо с дерева, сидя на ветке. Чтобы потом, придя домой, схлопотать от мамы за футболку в пятнах сока вишневого, и солнце у них совсем другое, и лето, и зима. При этом я еще тогда понял, или, вернее, заметил, что люди эти абсолютно нормально воспринимают все, что у них вокруг, они этому не удивлены, для них это норма.

Я подрос и очень четко понял, что люди все совсем разные. И что жизнь очень разная. Я вырос на Западной Украине. И жизнь там была другая. Не такая, как в Ленинграде или на Сахалине. Там тоже были свои порядки. Там били по лицам и по паспортам. Просто так, потому что ты - немного другой по форме носа, по фамилии, по родному языку. Это не было критично или уж очень трагично, семьями не резали, но настороженность и взгляд через плечо, с опаской, были всегда с тобой.

Потом я уехал. В Калининград. В город, где других или чужих нет. Здесь все приезжие. И делить тут нечего. Это правильно. Четкое понимание, что все мы разные, что все мы со своими принципами и основами жизни, что вообще все вокруг меняется постоянно - здесь все это в наличии. И меня это радует. Так легче жить, правильнее и понятнее.

Где-то там стоит человек и кидает камешки, плоские от полировки водой, гладкие и блестящие. Он бросает их в воду и даже не думает, что где-то там, далеко-далеко есть совсем другие люди. А даже, если и думает, то уж точно не думает он о том, что кто-то лучше, а кто-то хуже.

Ведь не может человек из твоего детства быть националистом. Не может, никак и совсем.