Улицы

Улицы и районы, где мы выросли, они родные нам. Маленькая Родина, большой смысл, детские обиды, взрослые поступки — это все наши родные места. В них все самое для нас важное. Увидишь на улице человека, лицо которого знакомо, только вот откуда знакомо непонятно. Ты долго думаешь об этом, и потом вдруг припоминаешь. Видел ты этого человека много раз, жил он где-то рядом, и вы вместе стояли в очереди за квасом, который плескался в желтой, отвратительно выкрашенной бочке. И становится теплее, вспоминается детство и простая твоя жизнь. Жизнь из маленьких и доступных удовольствий.
Улица называлась Садовой. Наверное, в каждом городе есть такая улица. С таким именем. И сады там большая редкость, зачастую. Вместо садов новостройки, гладкий асфальт и станция метро, или конечная автобуса.
А на этой Садовой сады были. Такая вот тавтология. Улица была застроена маленькими домиками на две-три комнаты. Домики были сборные щитовые. Называли их «финскими». Были они из Финляндии и построены, как временное жилье после войны. Но как-то по всем историческим и жизненным законам в этих временных домиках родилось не одно поколение. Домики обложили кирпичом, пристроили веранды, на небольших участках во дворах посадили деревья и аккуратные грядки. Улица цвела весной и ранним летом и дружно превращалась в желто-оранжевое море осенью. Вишни, черешни, яблони и груши, кусты малины и крыжовника. Уютная была улица. Люди естественно знали друг друга с детства. Знали обо всем, кто куда пошел, кто с кем встречался, кто, что ест на обед, и какого размера покупают обувь детям. Ничего, в сущности, и не скрывал никто. Любое событие на этой улице было общественным. Свадьбы, похороны, проводы в армию или просто командировка.
И никто не был против. Все привыкли так жить. Привыкли ходит друг к другу в гости, обмениваться новостями, хвастаться покупками. Поход «за солью» к соседке был целой традицией, в которой соль играла вовсе не главную роль… Тогда было другое совсем значение этих слов. Возможно люди, которые жили на утопающей в садах улице, были просто добрее и проще. Они могли пройтись по улочке ранним утром, сорвать вишню, с ветки, что перегибалась через забор, зажмурится оттого, что с дерева упали капли росы, улыбнуться потому что за этим невысоким забором живет знакомый человек, который сейчас спит. Улыбнуться только потому, что вишня эта на вкус родная и такая домашняя, а знакомый, что спит, это почти что твой родственник. А если все так, то пыль на туфлях это мелочь, и десять дней до получки сущая ерунда, и ребенок простудился — переживем, вылечим — люди помогут. Не бросают, потому что своих нигде и никогда. Ни в бою, ни в быту. А, значит, жизнь хороша и приятна, иногда правда кислит, как вишня, но чаще она все-таки сладкая, как переспевшая груша. Не просто так сады сажают, и не просто так сады растут.
А может быть, и не так все было. Только вот улиц с садами почти не осталось. А Садовых улиц много.