Факелы и факельщики

Лужи и грязь, грязь и лужи. И ещё много раз — грязь. Развороченный техникой пустырь на месте детской площадки, горки и лесенки, выкорчеванные экскаватором и брошенные искорёженными у груды старых бетонных плит; ещё одна куча железобетона прямо у ограды детского сада. Куча щебня там, где раньше был тротуар, дорога к домам, не видевшая дворника уже много месяцев. Старики и дети, пробирающиеся по луже грязи, некогда бывшей асфальтированной дорожкой. Двор, куда выходят окна моего дома, выглядит так уже последние полгода, и надежд на то, что до зимы ситуация изменится, уже не осталось. Но это не окраины города, не Шпандин, не Балтрайон, не Косма и не Прибрега. Это вполне себе центр — угол улицы Фрунзе и Литовского вала. Двести метров от Королевских ворот. Двести метров от того места, где в ближайший вторник, в 18 часов 20 минут в беспрецедентно помпезной обстановке какие-то люди пронесут куда-то и зачем-то олимпийский огонь.

Нельзя сказать, что раньше здесь был рай, но по крайней мере передвигаться по двору без опаски утонуть в какой-нибудь особенно топкой луже было возможно. Беда свалилась на наш двор весной, когда «Калининградтеплосеть» решила реконструировать теплотрассу, к несчастью, пролегающую именно здесь. Стоит отметить, что работа эта осуществляется на, в том числе, европейские средства — Европейского банка реконструкции и развития, выделившего в 2009 году 12 млн евро на переоборудование системы центрального отопления в Калининграде. По местной традиции, конкурс выиграли одни, некое ООО «ТИС-строй», на работу явились другие — также ООО с поэтичным и не особо грамотным названием «Инсталяция». «Инсталяторы» завалили двор трубами и пару месяцев довольно мирно ковырялись в теплопункте, а затем, без объявления войны, пригнали во двор изрядную кучу строительной техники и перекопали его от всей своей ограниченно ответственной души.

Следующие несколько месяцев обитатели окрестных домов (по скромным подсчётам — под полторы тысячи человек) провели на осадном положении. Движение по дороге, подходящей к домам, перекрывалось без какого-либо предупреждения. Дворники забыли путь в наш чахлый край, да и появление их здесь не имело никакого смысла, ведь техника заваливала дорогу грязью с невиданным азартом. Каким образом никто из соседских детей не оказался погребённым под кучей грунта — большая загадка, а играть им более было негде. А рабочие из «Инсталяции» на все вопросы о том, когда же стоит ждать завершения работ, философски замечали: «Э, да мы же только начали».

Контракт предполагал сдачу объекта в августе, однако и в конце сентября перспектив завершения было не видать. Подрядчики зашевелились лишь когда мэрия объявила о скором начале отопительного сезона: наспех заварили оставшиеся швы и закопали траншеи, более похожие на противотанковые рвы. Представители «Теплосетей» на голубом глазу обещали, что дворы вернутся к первозданному виду. С той счастливой поры минул уже месяц, а рабочие не сподобились даже вывезти оставшиеся бетонные плиты; они украшают постапокалиптический пейзаж, который вскоре покроет снег.

Несмотря на близость к центру города, дорогим это жильё назвать сложно. Дома хрущёвской и брежневской застройки с вялой инфраструктурой населяют люди весьма среднего достатка, среди них много пожилых пенсионеров. Даже если бы у них было желание повлиять на городские власти с целью приведения придомовой территории в хотя бы относительный порядок, возможности оставляют желать лучшего. В результате реформы ЖКХ территория, о которой идёт речь, принадлежит неизвестно кому: большая её часть попросту не разграничена, а если бы здесь и была проведена кадастровая оценка, то собраться, принять решение, аккумулировать средства и добиться от мэрии финансирования — это явно не про ковыляющих по грязи стариков. Они пишут какие-то письма в мэрию, трогательно-наивно ждут, что кто-то придёт и, как в советском прошлом, всё починит, да ещё и бесплатно.

Но история с реконструкцией теплотрассы чётко показывает: на эту составляющую городской инфраструктуры чиновники благополучно наплевали. Депутат горсовета Сергей Кутепов не так давно прибыл в эти места в сопровождении многочисленных телекамер, чтобы показать свою озабоченность транспортными проблемами, возникшими после открытия здесь польского визового центра. «Любые действия по её разрешению требует многочисленных и длительных согласований», — важно заявил он по итогам поездки и общения с жителями. Если такая бюрократия царит в простом, казалось бы, вопросе — как запретить водителям парковаться на тротуарах около визового центра, то ожидать решения проблемы разбитого насмерть строительной техникой двора вряд ли стоит.

А тем временем в Калининграде завершаются последние приготовления к важнейшему в новой истории города событию — церемонии эстафеты олимпийского огня. «Важнейшее» здесь вовсе не преувеличение. Траты только областного и городского бюджетов превышают расходы на проведение Дня города; объемы же средств, выделенных из федерального бюджета и потраченных спонсорами — «Кока-колой», «Ингосстрахом» и «Российскими железными дорогами», пока что вообще не поддаются оценке. Меры безопасности беспрецедентны: окрестности площади Победы перекрываются на 16 часов, остальные 7 десятков улиц города — «по мере необходимости». Значительная часть горожан, трезво оценив масштабы грядущего бедствия, уже решили от греха подальше покинуть город на весь вторник. Школьников рекрутируют на создание массовки, мэрия устраивает себе выходной, а коммунальные службы, сбившись с ног, приводят в порядок дороги на пути следования факелоносцев.

Последствия этих приготовлений, кстати, могут быть весьма плачевными. Свежи ещё в памяти торжества по случаю 750-летия Калининграда. Здесь же, у Королевских ворот была одна из главных точек; гнившее и разваливавшееся на протяжении десятилетий здание наспех реконструировали, и у его подножия приветствовал горожан Владимир Путин. Ожидалось, что он прибудет на место событий по улице Гагарина, для этого её так же спешно принялись заново асфальтировать. Результат виден и сегодня, брак пытавшихся наспех и в условиях странного финансирования трудившихся рабочих не ликвидирован и восемь лет спустя, Гагарина — одна из самых отвратительных крупных городских магистралей. Забавней всего то, что в итоге Путин по этой улице так и не проехал, и жертвы оказались напрасными.

Для чего необходима вся эта помпезность? Зачем перекрывать в самый час пик в будний день улицы, выставлять оцепление из милиционеров, выстраивать шеренгами школьников с флажками, латать на скорую руку дыры в дорогах, которые от такой спешки через пару месяцев окажутся ещё более зияющими? Кому именно организаторы эстафеты олимпийского огня хотят показать, что факелы, обошедшиеся бюджету в 220 миллионов рублей, дарят выстроившимся на обочинах перекрытых дорог россиянам радость и улыбки? И как объяснить жителям нашего двора эту странную дилемму: на то, чтобы привести территорию в порядок, у государства, региона, города денег нет. Но на то, чтобы где-то далеко в субтропиках были проведены соревнования, единственной возможностью соприкоснуться с которыми будет пара минут огненной эстафеты у Королевских ворот в ближайший вторник — на это деньги есть. Но, кажется, объяснять её никто не намерен. Потому что не надо.

Позиция этого странного метафизического образования под названием «федеральный центр» в отношении регионов вообще и Калининградской области в частности наиболее красноречиво проявилась в пресловутой «таможенной войне» с Литвой. Интересы местных жителей, в изрядной степени связанных с поставками грузов из сопредельной и, как оказалось, вражеской республики, были принесены в жертву сиюминутной внешнеполитической выгоде. Истинные причины которой, как всегда бывает, лежат в экономике — то ли в споре с «Газпромом», то ли в грузопотоках белорусского калия. А главной задачей местных чиновников в этот болезненный момент было утихомиривать несущих убытки предпринимателей и делать вид, что на самом деле не случилось ничего страшного, прямо как Карлсон приговаривая: пустяки, мол, дело житейское. Главное — не ерепеньтесь, а то самим хуже будет.

Но если там было хотя бы такое, пусть и уродливое с точки зрения морали, но понятное с позиций большой политики и большой наживы объяснение, то сейчас не видно и его. Конечно, наиболее важной целью забега является картинка в телевизоре, но сложно представить того фаната олимпийского движения, который, не отрываясь, следил бы за путём огня по улицам Калининграда, а уж тем более — по Светлогорску. Да и увидеть его при всё желании он вряд ли бы смог, в лучшем случае в эфир попадёт десяток-другой планов общим хронометражем в десяток минут. Ради такой задачи логичнее было бы сделать несколько отрезков маршрута, где наверняка в кадр не попали бы неизбежные грязь, слякоть и унылые лица.

Задача, боюсь, совсем в другом. Вектор направлен вовсе не наружу, а вглубь провинциальной реальности. Прибывшие из столицы люди хотят внушить нам уверенность в том, что они правят бал во всей стране с такой уверенностью, что помешать им делать это не может ровным счётом ничто. Ввести в городе почти что военное положение, закрыть дороги, поставить спецслужбы в ружьё, а всех горожан выстроить по стойке смирно, чтобы никто не дёргался, а все лишь улыбались и махали. Чёткое и недвусмысленное позиционирование. Мы, люди первого сорта, распоряжаемся всем и тратим столько денег из бюджета, сколько захочется; Олимпиада в Сочи уже побила все мыслимые рекорды по количеству вложенных средств и каждый день бьёт собственные. Вы, местный люд, должны всем своим видом изображать радость. Кому-то повезёт, и он сможет нести факел. Не больше минуты, нет; причём на местный уровень отдана квота в размере 25 процентов, остальное — опять же, за федералами. «Это — не народ? Это хуже народа! Это лучшие люди города!» — совсем по Шварцу. А ещё задача в том, чтобы проверить, что же ещё можно сделать со страной, на что ещё она не отреагирует почти что никак.

И в ближайший вторник, около 6 вечера, обитатели двора, на который выходят мои окна, побредут по грязи и лужам, к оцепленному Литовскому валу, к Королевским воротам, смотреть на то, как какие-то люди пронесут куда-то и зачем-то олимпийский огонь. Толпа ожидается масштабная: во вторник вечером, а особенно в такую сомнительную погоду, особых развлечений не сыскать. Огонь пронесётся быстро, как вспышка, и многие ничего так и не увидят. Они развернутся и побредут к себе домой, по лужам и по грязи, по месиву, которое осталось от абы как проведённой реконструкции теплотрассы и которое совсем скоро окажется покрытым снегом и никуда не денется до весны — а то и дольше. И таких дворов в Калининграде, совсем рядом с маршрутом факельщиков — десятки, а может и сотни. И десятки тысяч жителей.

Вряд ли кто-то из них задумается о том, сколько дворов в России можно было бы не просто привести в порядок, но украсить современными спортплощадками на те сотни миллиардов, которые спешно заканчивают закапывать в сочинскую землю строители. Скорее всего, никому из них не придёт в голову крамольная мысль о том, что в нашей стране довольно давно что-то пошло не так. Ведь они даже не предполагают, что пресловутый федеральный бюджет, так легко раскидывающийся такими огромными суммами, финансируется вовсе не из воздуха, а и из их кармана — в том числе. И это будет означать, что задача устроителей всероссийского забега факельщиков достигнута. Плебс увидел секундное представление и, довольный, поплёлся по грязи в свои халупы. Стабильности ничто не угрожает, из олимпийского факела никакое пламя не разгорится. И можно продолжать.