Архитектурная общественность ведет жаркие споры: каким в дальнейшем быть Калининграду? Фактически словесные баталии поделили архитекторов на сторонников и противников высотной застройки центральной части города. Каким образом будет развиваться Калининград уже в ближайшее время? Редакция журнала «СтройИнтерьер» собрала за круглым столом ведущих архитекторов региона, депутатов горсовета и представителей общественности, чтобы узнать, что все-таки нас ждет в ближайшем будущем.
В дискуссии участвовали: архитекторы Олег Копылов, Александр Невежин, Ольга Мезей, Сергей Гулевский, Юрий Забуга, Вадим Еремеев, Андрей Денисов, Павел Горбач, Олег Васютин, главный архитектор Калининграда Александр Башин, председатель комитета по строительству и транспорту мэрии Калининграда Павел Саркисов, председатель регионального Союза строителей, глава компании «Мегаполис» Евгений Морозов, депутат горсовета Олег Шкиль, культуролог Александр Попадин, президент компании «Инвент» Алексей Воскресенский, дизайнер Артур Сарнитц, ведущий экономист фонда «Возрождение» Даниил Кофнер.
В последние несколько лет Калининград застраивался фактически благодаря творческому потенциалу всего лишь нескольких человек. Поэтому круглый стол, который рисковал поначалу превратиться в обсуждение того, принимаем мы или нет проекты главного архитектора Калининграда Александра Башина, вполне логично поделил собравшихся на два лагеря. Одни поддерживали историческое воссоздание центра Калининграда, другие находили логическое объяснение тому, почему город не может быть восстановлен в том варианте, который видится кому-то перспективным и многообещающим.
Так или иначе, но, по словам главного архитектора Калининграда Александра Башина, градостроительная политика, которую намерено проводить в ближайшее время управление архитектуры мэрии, будет состоять из трех приоритетных блоков. Первый — это транспортная составляющая. Речь идет о формировании транспортного узла и системы, обеспечивающей решение транспортных проблем в центральной части города. В планах соединить и отрегулировать потоки движения транспортного кольца в нескольких направлениях.
Новая магистраль через улицу Черняховского соединит Советский проспект с площадью Василевского. Последняя, в свою очередь, будет соединена с улицей Дзержинского. Так появится еще одна хорда, дублирующая Ленинский проспект. Для того чтобы соединить Гвардейский проспект и улицу Суворова, потребуется возвести новый мост через реку Преголю рядом с существующим двухъярусным мостом, который сегодня не справляется с транспортными потоками. Будет закончено и строительство второго эстакадного моста, которое предусматривалось генеральным планом. С помощью полученной новой хорды соединятся Южный вокзал и площадь Калинина с Литовским валом — так получится полное замкнутое транспортное кольцо.
Вторая приоритетная задача — формирование культурного центра. Речь в который раз зашла о проектах, разработанных в стенах мастерской Александра Башина. О создании туристических зон в районе Альштадта и Кнайпхофа, строительстве вокруг озера Нижнего и воссоздании Королевского замка.
Слова Башина «В этом месте должно быть что-то, напоминающее замок» вызвали у собравшихся противоречивые, но в целом очень осторожные эмоции. Самым смелым и рациональным было замечание депутата и бизнесмена Олега Шкиля: «Если бы сегодня снесли Дом Советов, то и повода рассуждать на тему высотной застройки в этом районе не было бы».
Третья позиция дальнейшего городского развития — создание делового центра Калининграда. Проект «Калининград-Сити» тоже разрабатывался практически целиком в мастерской Башина. Свое детище Александр Владимирович назвал «деловым сердцем проекта», которое будет биться в унисон с высотной застройкой, планируемой по периметру вального укрепления. Высотная застройка — это 10-35 этажей. Кстати, по генеральному плану вальные укрепления, так называемый зеленый пояс Шнайдера, должны были остаться зелеными, о чем не преминул заметить архитектор Вадим Еремеев.
Можно сколь угодно долго рассуждать о новой системе координат, предложенной Башиным, позволяющей развернуться городу, новом силуэте и системе въездов и доминант. Хотя, например, архитектор Александр Невежин заметил, что прежде надо нащупать канву, каким должен быть центр по масштабу и по геометрии. Поэтому-то сегодня неясно, куда он в дальнейшем будет развиваться: «Может, у Калининграда будет линейный характер, а не ядро, как предлагает сегодня главный зодчий. Мы четкого анализа не делали. Давайте вообще восстановим средневековый город».
Творческий потенциал главного архитектора был отмечен во всех выступлениях — как сторонников того, что придумывает сегодня Башин, так и противников «сити» и королевских замков. Главный акцент архитекторы постарались перенести в другую плоскость: нельзя в одиночку принимать решение о формировании центра Калининграда и в одиночку же его воплощать в жизнь.
Нужно ли вообще нашему городу развиваться в этом высотном направлении? Насколько оправданы для нас 35 этажей, считающиеся нормой в Сиэтле или Гонконге, если, например, даже те 20-этажные здания, которые стоят сегодня в городе, в случае ЧП не сможет спасти от огня ни одна пожарная машина, да и починить стоки или крыши в этих домах тоже проблематично. У нас нет техники, и мы страдаем от дефицита стройматериалов, мы не имеем электрических мощностей, и у нас старые сети. Однако эти проблемы не затронули выступавшие представители мэрии Калининграда и застройщики. Они говорили о другом.
«Мы сегодня не обсуждаем ничего, кроме того, что предложил нам Башин, — высказался председатель комитета по строительству и транспорту мэрии Калининграда Павел Саркисов. — Высотное строительство зданий — неизбежный этап городского развития. Будущее за каменными джунглями. Наши старожилы, любящие город, высказались в поддержку того, что предлагает главный архитектор. С точки зрения технологий — мы изучаем все способы, есть масса возможностей. Я другой концепции пока не вижу».
Другой концепции действительно пока нет. Потому что для того, чтобы ее разработать, необходимо оплатить работу архитектора. Или назначить конкурс на разработку центральной части города. Без конкурсов и оплаты проектных работ творить могут себе позволить далеко не все. Назначить проведение конкурса — прерогатива не рядового зодчего, а главного.
Осложняет ситуацию и то, что в Калининграде до сих пор нет полного градостроительного пакета документов, а точечная застройка приобретает хронический характер и мешает созданию целостного образа города. Мешает формированию городской среды и то, что решения о возведении того или иного объекта принимаются отнюдь не коллегиально.
«Для Калининграда не свойственны небоскребы, — считает председатель регионального Союза архитекторов Сергей Гулевский. — Ни исторических, ни генетических оснований для высотной застройки у нас нет. Важнейшие градостроительные решения, — возведение Сити или высотного кольца, — должны приниматься на конкурсной основе. Это мировая практика. Не видя альтернативы, правильное решение принять сложно. А ошибки могут быть трагическими. Пара небоксребов в центре города, и город умрет — изменятся его архитектура и масштаб. Такие здания повлекут за собой большой комплекс проблем, связанных с транспортом, пешеходами и инфраструктурой. Мне кажется, что градостроительная политика должна идти от общего к частному. Только после определения общей концепции центрального ядра города можно будет что-то проектировать. Сегодня уже все понимают: архитектурные идеи напрямую влияют на инвестиционную привлекательность».
А она, эта привлекательность, по мнению президента компании «Инвент» Алексея Воскресенского, может, в свою очередь, появиться не только если мы лицо города сохраним зеленым и проекты будем разрабатывать вдумчиво: «Об этом можно говорить только после анализа рынка. Его с аналитической точки зрения пока нет. Нет и прогноза, каким будет базовое население города, поэтому не ясно, каким будет сам Калининград — промышленным, финансовым или культурным центром?»
«Отсутствие совместной работы аналитиков рынка и архитекторов сегодня приводит к тому, что в Калининграде идет строительство без просчета возможных тенденций, на уровне офисного засилья», - высказал свое мнение Алексей Воскресенский. Ему вторила и архитектор Ольга Мезей: «Во всем мире собираются и обсуждают не просто мнение, а проектные предложения. Семьдесят лет мы ничего не делали на этой территории и могли это выдержать, а сейчас мы хотим за два месяца все обустроить и поменять. В городах, где строятся небоскребы, складывается такая же небоскребная ситуация с транспортом — в двух-трех уровнях. Я не уверена, что эта размерность нужна Калининграду. Сегодня городу с 400 тысячами населения говорят, что у него есть возможность увеличения до одного миллиона, сначала надо увидеть тенденции».
Городские тенденции, которые уже, заметим, начинают воплощаться, наиболее метко проанализировал архитектор Вадим Еремеев: «В свое время существовала комплексная и детальная разработки центра города со всеми высотными акцентами. С развалом Союза прекратилась не только работа по этим направлениям, но и исчез из Калининграда институт и отдел градостроительства, без которых ни один нормальный город существовать не может. Три года назад был международный симпозиум по выстраиванию градостроительной политики. Тогда мы все пришли к выводу, что нельзя рассматривать центральную часть города и принимать какие-то решения по ней в отрыве от развития всего Калининграда. Хочу напомнить: зона Верхнего и Нижнего пруда является зоной уникального ландшафтного дизайна. Сейчас по всему периметру озера началась застройка, уже запроектированы все свободные места! Гостиница там встанет как кость поперек горла. Хотите воссоздавать? Так на озере была всего лишь трехэтажная застройка. Если вы хотите копировать немецкую архитектуру, то давайте соблюдать все до конца, как в Гданьске или Варшаве. Давайте, как там, постараемся восстанавливать какие-то отдельные кварталы, а не заниматься имитацией. Мы сейчас делаем картинки с выставки. Я могу понять, когда турки строят отель у моря в духе своего исторического прошлого, да и у нас на побережье есть такой объект. Но когда мы заходим в исторический центр города, и начинаем там заниматься имитацией немецкой архитектуры, используя какие-то непонятные формы, которых там и не было вовсе, получается фальсификация. Рыбную деревню надо было выносить на берег моря, делать презентабельным местом отдыха. Мы в свое время без всякого генерального плана построили и сейчас еще построим два огромных торгово-офисных центра. Жить в центре стало невозможно. Посмотрите, что происходит с транспортом со стороны площади. И это только усугубится. Немцы, перегрузив центр, поняли, что надо не уплотняться, а разуплотнятся. Я понимаю, что с точки зрения бизнеса тысяча долларов за построенный квадратный метр — хорошие деньги. Но ведь жить мы потом здесь не сможем».
Концептуальный подход к застройке Нижнего озера озвучил и ведущий экономист фонда «Возрождение» Даниил Кофнер, готовивший инвестиционный пакет к выставке в Каннах: «Необходим компромисс и баланс соблюдения экономических интересов. Необходимо разработать генеральный план территории Нижнего озера и рассмотреть экономическую целесообразность вывода оттуда заводов СПИ РВВК и «Система».
Продолжил тему архитектор Александр Невежин: «Мы спешим застроить берега Нижнего озера и зеленый пояс Шнайдера, который предлагается сделать высотным кольцом. В итоге такого непродуманного подхода на Королевских воротах «сидит» 9-12 этажный дом. А напротив «Кронпринца» в парке около воды «посажены» прямо на вал 12-этажные жилые дома. Бизнес должен получать прибыль? Так может, все-таки вначале определим масштаб города и его среды?».
Масштаб города — об этом говорили все, причем с позиций своего представления об этом городе. Например, для архитектора Олега Копылова абсолютно не ясна ситуация, когда пытаются восстанавливать то, что не представляет никакой исторической ценности, да еще и с учетом того, что от истории вообще осталось около 7 процентов строений: «Сегодня Калининград настолько запущен, что говорить о том, что здесь можно что-то сохранить, просто неуместно. Не осталось ткани города, чтобы мы могли говорить о сохранении силуэтности или о какой-то серьезной планировочной структуре. Ленинский проспект проложен по диагонали от немецких улиц. Какой процент немецкой застройки остался от того старого Кенигсберга, о котором вы говорите? Можно ли Калининград сравнить со сложившимися культурными центрами: Гданьском или Краковом, Таллинном или Санкт-Петербургом»?
Олег Копылов — один из тех, кто сегодня имеет полное право рассуждать в полный голос. У него много заказов, и он автор целой серии крупных проектов — от Храма Христа Спасителя до площади Победы. Последнее обстоятельство заставило вступить с ним в дискуссию краеведа и представителя общественности Александра Попадина: «Есть главная проблема сегодняшнего градостроительного процесса — дефицит проектов. Придумал Башин, обсуждаем. Не придумал бы — нечего было бы и обсуждать. Как градостроительный политик, Башин должен организовать процесс работы так, чтобы масштабных проектов стало как можно больше. А так мы вынуждены обсуждать только проекты Башина. Есть заказчик, который хочет строить и зарабатывать деньги, и есть власть, которая, в принципе, должна давать заработать им деньги, но при этом соблюдать интересы горожан. И если власть не выполняет своих функций, то получается, что бизнес навязывает градостроительную политику. Есть классический пример — неверное концептуальное решение обернулось большими проблемами. Я имею в виду площадь Победы и столб, на котором теперь непонятно что ставить. Без концептуальной проработки аналогичная ситуация может повториться, но уже в другом объеме».
А архитектор Юрий Забуга считает, что практически все улицы сохранили свои направления, сохранился и исторический ландшафт. «В современной архитектуре ценится, прежде всего, содержание проекта. Основной путь — это организация конкурса. И большой коллективный труд. Мы киваем на Европу. Посмотрите на Россию. В Нижнем Новгороде, где аналогичные проблемы с центром города, власти провели конкурс. На подготовку дали год и сейчас будут подводить итоги. Серьезную работу оценивать легче».
Архитектор Андрей Денисов считает, что есть основания для восстановления Кнайпхофа, который можно было бы полностью превратить в историческую часть города. А архитектор Сергей Лебедихин выступил за необходимость введения экспертной оценки всего, что строится в зоне внутреннего кольца: «Эта зона приобретает сегодня особую градостроительную значимость. Она должна исключить возможность случайных отводов. Экспертная оценка будет не останавливать инвестора, а поможет грамотно сформулировать градостроительные предпочтения».
Необходимость что-то менять, причем в самом подходе к градостроительной политике — об этом говорили все. Более всего удивил рационализм Олега Шкиля, который помимо возможного сноса Дома Советов предложил разобраться и с тем, почему стоят полупустыми отстроенные всевозможные комплексы. «О высотной застройке и транспортной развязке можно говорить после того, как появится грамотный рабочий проект. После этого надо загрузить инвестора, готового строить, в полном объеме».
Вообще же подход к центральной части Калининграда у большинства формировался по принципу близости к Башину. Например, дизайнер Артур Сарнитц взялся в открытую рекламировать возможности трехмерного моделирования собственного предприятия, которое по заказу главного архитектора принимало участие в подготовке к выставке в Каннах. Рассуждать же о возможном соседстве исторической застройки и многоэтажных домов дизайнер взялся лишь на том основании, что «долго жил за границей».
Поэтому намного интереснее было слушать мнения тех, кому не было нужды «пиарить» собственные проекты.
«Вспомните, как я занимался разработкой генерального плана и по крупицам собирал деньги на эту работу, — обратился к залу экс-главный архитектор Калининграда Павел Горбач. — Генеральный план был сделан достаточно профессионально, были приняты правильные решения по функциональному использованию земель. Сегодня Башин спровоцировал власти на то, чтобы они, наконец увидели, что хочет сделать архитектор. Мы должны собрать лучших архитекторов, историков, правоведов и определиться, что же мы хотим построить. После этого смогут появиться конкурсные проекты, обобщив которые, можно будет вынуть рациональное зерно».
О лице города в последние годы говорилось много. Но если раньше наши архитекторы больше ссылались на то, что лицо должно быть европейским, то сегодня в открытую заговорили о собственном лице, не сохранив которого, мы потеряем уникальность Калининграда-Кенигсберга.
«Сегодня мы наблюдаем появление случайных объектов в случайных местах, — считает архитектор Олег Васютин. — Мы постоянно что-то копируем, но говорим об уникальности Калининграда. В итоге город приобретает вторичные признаки по отношению к другим городам. У нас собор и кольцо вокруг города как в Москве, колонна как в Питере. Возможность и вероятность ошибки возрастает во много раз, когда действует всего один человек».
Чтобы действовал не один, а все, и решено, наконец, провести «воркшоп», международный проектный семинар, а, по сути, конкурс архитектурно-пространственных идей градостроительного развития центральной части Калининграда, на который региональные зодчие возлагают большие надежды. «Мозговая атака» должна была пройти годом ранее. Но, по словам Ольги Мезей, из-за смены властей в регионе и возникновения проектов застройки центра, «объяснение появления которых никто не дал», немецкая сторона, которая собиралась участвовать в финансировании и проведении мероприятия, взяла тайм-аут. Сегодня нашлись деньги и средства. По словам Александра Башина, мэр подписал постановление о проведении «воркшопа» с участием зарубежных архитекторов. Рабочие группы архитекторов уже к июлю получат задания и приступят к работе. Итоги планируется подвести в сентябре. По итогам «воркшопа» будет принят меморандум, определяющий основные параметры градостроительного поведения на примере центральной части Калининграда. Он ляжет в основу комплексной, а не точечной, как сегодня происходит, застройки.
Можно считать, что взаимопонимание власти и архитектурного сообщества достигнуто. И совсем скоро мы узнаем, каким же будет Калининград в перспективе.
На правах рекламы
© 2003-2024