Илья Хвостов: после участия в «Голосе» переучиваюсь петь

Несмотря на то, что практически ни один сезон популярного телешоу «Голос» на Первом канале не обходится без участия калининградцев, первым местным исполнителем, сумевшим пробиться через все этапы до четвертьфинала проекта стал лидер группы «Мысли вслух» Илья Хвостов. Завершив свое выступление в «Голосе», музыкант согласился рассказать «Афише Нового Калининграда.Ru» о мыслях, которые посещали его на этапе слепых прослушиваний и особенностях работы в команде Григория Лепса, а также дал свой прогноз на финал конкурса.

 — Илья, насколько далеко ты заходил в своих мечтах, когда подавал заявку на участие в проекте?

 — С абсолютным сарказмом я подходил к этому делу, не было никаких мыслей даже о том, что я смогу пройти кастинг. Из 13000 заявок только 2000 человек получает приглашения на очные кастинги, 152 человека имеют возможность показаться наставникам, но из них всего 56 остаются в проекте — то есть по 14 человек в команде. На кастинге, кстати, было, наверное, даже сложнее, чем на слепых прослушиваниях. Там отбирают по 10 человек, уводят куда-то, потом выходит редактор и объявляет фамилии — из десяти проходят дальше один-два человека.

Кастинг проходит на протяжении всего лета, но мне повезло — я попал в самый первый день. В прошлом году я тоже подавал заявку и попал в самый последний день. Тогда [отборщики] запостили в инстаграм* видео со мной — видимо, чем-то их зацепил, но не дожал.

 — На каком этапе появилась мысль, что это все не просто так?

 — Когда я стоял на сцене и ужасно пел песню «Feel» Робби Уильямса (потому что я снимался в восемь вечера, а пришел на съемки в девять утра — то есть уже физически было невозможно что-то из себя выжать), то думал: «Да, они не поворачиваются и правильно делают; все, в принципе, по плану». Я уже готовился услышать от наставников жесткую критику, но когда повернулась Полина Гагарина, а потом меня еще и захвалили зачем-то, я этого совершенно не понял. И первое, что я сказал друзьям, когда вышел из павильона, была фраза: «Зачем она повернулась?». Сам бы я на такое исполнение не повернулся. А дальше появились мысли о том, что нужно работать и хотя бы в следующем этапе сделать хороший номер.

 — Ты подчеркивал, что Хенсли Пойнен — твой «музыкальный брат», но дух соперничества между вами наверняка присутствовал?

 — Нет, дух соперничества исчез еще на стадии знакомства. Так получилось, что мы спонтанно оказались с Хенсли в дуэте. Изначально у Полины была мысль меня поставить вместе с Катей Ковской, а что делать с Хенсли, было непонятно. И я предложил попробовать. Мы подумали минут 20, что петь — очень много вариантов было, — тут он предложил эту песню, и я сказал: «Давай!». У нас была задача выйти и сделать классный номер, и мы очень хотели, чтобы кого-то из нас спасли. Но я совершенно не ожидал, что Григорий Лепс меня вытащит, поэтому совершенно искренне сказал свою речь.

 — Мне вообще показалось, что искренность оказалась твоим секретным оружием на том этапе.

 — Возможно, но я просто не умею по-другому. Нас предупреждали, что общение с наставниками со сцены должно быть максимально приближено к жизненной ситуации, что не нужно никаких масок. Поэтому я решил, что не буду готовить какую-то пафосную речь — что выльется, то и выльется.

 — Если вернуться немного назад, к кому из наставников ты сам хотел больше всего попасть?

 — К Леониду Агутину. Это очень многогранная музыкальная личность и суперадекватный человек. Позже, на этапе прямых эфиров я еще раз убедился в этом, посмотрев, как он готовит свою команду, насколько вникает во все детали. Он выходил на сцену, чтобы послушать мониторы и убедиться, что ребятам будет удобно, по пунктам разбирал выступления с режиссером — очень грамотный человек.

 — Работа с Лепсом была отличной от работы с Полиной Гагариной?

 — Да, её не было. У него полный карт-бланш. Вся работа, можно сказать, заключается в выборе репертуара, потому что выбрав неудачную песню, можно неправильно себя показать. А так Григорий Лепс дает полную свободу действий.

Надо понимать, что у наставников не так много времени для общения с конкурсантами; нам просто дали возможность показать себя на сцене перед огромной аудиторией, и если ты не идиот, то должен сам вкладываться в каждый свой номер, и на наставников не стоит особо надеяться.

 — Что думают участники «нокаутов», когда смотрят на выступления своих соперников по рингу?

 — Я же попал в тройку с Луизой [Имангуловой], которая до этого также была в команде Полины Гагариной, и когда Григорий Викторович объявил, что она первой из тройки прошла дальше, радовался, наверное, больше, чем сама Луиза — этого просто не показали по телевизору. Если же говорить о Жене [Дравиной], то её песня меня успокоила — я только «отвыступался» и чувствовал себя так, как будто пробежал километр, поэтому сидел и просто слушал, никаких мыслей не было.

 — В своих постах в социальных сетях ты благодаришь многих других участников шоу за поддержку. Она действительно настолько важна?

 — Просто ребята выше уровнем в плане опыта, и у них есть свое видение на все. К примеру, Даша Ставрович — состоявшийся рок-музыкант, которой по сути не нужен был бы этот проект, но она уже втянулась, и я очень рад, что благодаря «Голосу» страна узнает её и группу «Слот». Был момент, когда Григорй Викторович на меня немного «наехал» за то, что я «перековеркал» песню — он не хотел, чтобы я менял гармонию, пел в конце мелизмы, а Даша сказала мне: «Делай так, как ты хочешь, пой в свое удовольствие!». Саша Панайотов еще на этапе предварительных репетиций стоял со своим директором Катей и полчаса мне говорил: «Не переживай!». Когда ты понимаешь, что человек другого стиля, другого жанра, другой философии поддерживает тебя как своего друга, это приятно.

 — Тебе, как музыканту вообще удалось извлечь из участия в проекте положительные навыки?

 — Во-первых, уже когда ко мне повернулась Полина Гагарина, я задумался: «Неужели что-то, что цепляет людей, во мне есть?». Затем на репетиции, когда она слушала наш дуэт, Полина очень нас хвалила. С нами, естественно, никто особо не занимался; я нашел после баттлов одного педагога, и мы начали потихонечку заниматься. У меня здесь, в Калининграде, есть свой преподаватель, но смысл в том, что каждый педагог имеет свой подход. Я представляю себе это так: есть комната с множеством дверей, и я пока попробовал приоткрыть только две из них.

Вообще у меня очень высокая самокритика и низкая самооценка, и очень многие меня за это ругали. Но когда ты попадаешь в подобный проект, тебя это подстегивает, ты начинаешь задумываться, что раз получилось, значит все не просто так. Отец моего лучшего друга — можно сказать, второй мой папа — позвонил мне после «баттлов» и сказал: «Илья, видимо, в тебе было зерно, которое нужно было полить».

Участие в «Голосе» дало мне много новые связи, было немало интересных встреч по поводу моего собственного проекта. Я уже говорил как-то, что пришел в «Голос» не за самопиаром, а для того, чтобы как можно больше людей узнало о том, что у меня есть группа «Мысли вслух» и собственное творчество. Сейчас мы делаем все для того, чтобы извлечь из этого максимум для нашего проекта.

 — Клип на песню «Магнитные бури» вы давно готовили или решили воспользоваться ситуацией?

 — Он лежал уже почти год на монтаже, оставалось считанные моменты «добить». Просто у ребят не было времени до него добраться, да и нам [до недавнего времени] ролик был не особенно нужен. Но тут появился отличный повод ребят подогнать, чтобы мы его, наконец, выпустили. В общем, клип готовился не специально — он просто был.

Контент нужно накапливать, но у нас его, к сожалению, нет, потому что не было времени. У меня вся эта история тянется с конца июня. Постоянные перелеты туда-сюда, встречи, репетиции, рабочие моменты. Я летал, бывало, за одну неделю по четыре раза туда-обратно. Прилетал, три дня работал, улетал на съемки, затем возвращался, еще два дня работал и снова улетал на съемки. С другой стороны, это такая проверка «на вшивость». Те же наставники — я за ними слежу в социальных сетях — находятся в еще более сложных условиях. К примеру, я знаю, что у нас завтра съемка, а Дима Билан летит с концерта из Алма-Аты, у него еще озвучивание ролика в Лос-Анджелесе — и все в курсе, что он прилетел ночью, а его команду все равно ставят на утреннюю съемку. Это колоссальная работа для них; также, как и мы, наставники проводят на «Голосе» целые дни.

Самая главная победа тут — это победа над собой. Попав в такую «движуху» очень сложно сохранить в себе стержень и не сломаться, идти дальше, даже если ты не прошел, споткнулся на самом первом этапе. Разочаровываться в себе как в музыканте из-за этого глупо, а очень многие злятся. Я не понимаю таких людей — они уходят с такой злобой, рвут и мечут, плюются. Ты же пришел на конкурс, должен изначально быть готов к тому, что тебя могут оценить неправильно или ты сам себя не с лучшей стороны покажешь!

 — Вернемся к четвертьфиналу. Выбор песни на этот этап можно было считать твоей стратегией? На что ты прежде всего рассчитывал, на поддержку зрителей или на баллы от наставника?

 — Скажем так, я изначально логически предполагал, что мне придется покинуть проект на этом этапе, потому что у нас есть явные фавориты — те же Даша и Саша — и их не поставили вместе. Что касается песни, то, учитывая, что это будет мой последний шанс, я хотел выступить с группой. Я предлагал Muse — Plug In Baby, предлагал джазовые вещи, очень красивую лирическую песню своего друга, но все бойкотировалось. Причем, на мою песню сначала сказали, что вроде окей, но с группой — вряд ли. Потом сказали «нет».

Я советовался со многими друзьями, мы искали песню, которая дала бы провокацию, и решили, что будет очень неплохо исполнить композицию Земфиры. Провокация есть, потому что это песня женская, а поет парень, и тем более это Земфира — у нее куча фанатов, а значит и куча «хейтеров». То есть я осознанно шел на это. Ну и все, что я исполнял на предыдущих этапах, было на английском и «околороковым», а тут лирическая песня на русском языке — и это было логично.

 — Несмотря на то, что ты готовился к худшему, не могу не спросить тебя: разочарование от итогов голосования было сильным?

 — Разочарования не было, я почуствовал облегчение. Было бы разочарованием проиграть на этапе «нокаутов». А тех, кто дошел до прямых эфиров, уже можно назвать победителями, потому что дальше уже все логично: из шести человек в команде остается только двое, и все мы изначально понимали, кто это будет.

 — Сейчас, когда эмоции схлынули, что ты думаешь о своем участии в проекте?

 — Положа руку на сердце, должен признать, что по сути Полина, наверное, не должна была поворачиваться. Не знаю, что её зацепило. Я очень недоволен практически всеми своими выступлениями в рамках проекта, мне все время не хватало времени «дожать» песни. Сейчас, отбросив нервы, усталость и кучу других ненужных факторов, я бы поменял подход к подготовке и, зная исход, был бы гораздо увереннее. Грубо говоря, я сейчас переучиваюсь петь, и с моими теперешними знаниями, конечно, все было бы иначе.

 — Перейдем к неблагодарным вещам — прогнозам. Как ты считаешь, кто победит?

 — Я желаю удачи всем, конечно, но логично предположить, что победит Саша Панайотов. На нем вообще тройная ответственность: он уже 13 лет на эстраде, и на него смотрят — выражаясь словами одного из наставников — как на камертон проекта, он очень талантлив и очень смотрибелен как лицо «Голоса» одновременно. Наверняка он победит, и я очень надеюсь, что ребята, которые будут стоять с ним, не расстроятся, потому что там остались по-настоящему талантливые, интеллигентные люди с потрясающими голосами и хорошим образованием.

 — Последний вопрос — о планах группы. Каким образом вы собираетесь развивать успех?

 — Сейчас мы хотим привлечь внимание моих поклонников из проекта к творчеству «Мыслей вслух». Вообще материала очень много, и в наших планах — записывать его, потреково двигаться вперед, выпускать на волне вот этого успеха, чтобы люди слышали наше творчество. 6 января будем делать концерт в «Ялте», сыграем свое твочество и каверы — примерно 50 на 50. Очень хочется, конечно, отблагодарить калининградских зрителей вот этим концертом.

В глобальных планах — переезд в Москву, потому что как бы я ни любил Калининград, здесь мы остаемся на локальном уровне, а для того, чтобы дальше расти, нужно лезть в конкурентную среду. Конечно, было бы сказкой — сидеть здесь, где есть студия, жилье, друзья, и кататься по России. Но реальная перспектива — переезд, и это будет очень сложно. У меня есть любовь к Калининграду, которую я буду нести всегда и везде, но, к сожалению, здесь нет развития именно в моей сфере.

Фото — Кирилл Ильичев (предоставлено собеседником)

* Instagram — Социальная сеть признана в России экстремистской Тверским судом города Москвы. Запрещена и заблокирована в РФ