«Номер один в Пруссии»: в Калининграде возрождают память о немецком композиторе

Композитор Иоганн Эккард прожил в Кёнигсберге около 30 лет (дело было на стыке XVI и XVII веков). Его музыканты играли в Королевском замке, на всех важных для города событиях — церковных службах, праздниках, университетских выпусках, во время прибытия именитых гостей, на казнях и судах. Сегодня сочинения Эккарда всё ещё исполняют в Германии, а вот в Калининграде о нём — практически ни слова. Историей кёнигсбергского композитора заинтересовалась музыковед Инна Дементьева — бывший преподаватель теории музыки в школах Шостаковича и Глиэра, сегодняшняя пенсионерка. С 2011 года она по крошечным осколкам — затёртым письмам, перепечатанным нотным сборникам, фрагментам книг из немецких библиотек — восстанавливает историю Иоганна Эккарда. О том, что уже удалось выяснить и когда в Кафедральном соборе вновь сыграют музыку композитора, она рассказала «Афише Нового Калининграда».

Пластинка фирмы «Мелодия»

Имя Иоганна Эккарда Инна Дементьева узнала в 70-е годы. Дома хранилась пластинка ансамбля старинной музыки «Мадригал», посвящённая немецкому Ренессансу и раннему барокко — духовные симфонии Шютца, Хоральный концерт Шайна, Рождественская песнь Преториуса, а вместе с ними и Песнь Адвенты, сочинённая Эккардом (это сочинение было одним из любимых). Со временем советский виниловый проигрыватель вышел из строя, пластинка фирмы «Мелодия» затерялась, стал забываться и сам композитор. «В наших учебниках можно найти имя Эккарда только в ряду других, — вспоминает Дементьева. — Никаких нот, композиций, анализа музыки, ничего этого в нашей стране о нём нет по разным причинам, в том числе и потому, что он жил очень давно — четыре с половиной века назад».

Вспомнить Иоганна Эккарда случилось в 2011 году. Тогда в Калининград приехал Дрезденский хор и исполнил его музыку в Кафедральном соборе в честь 400 лет со дня смерти композитора. В руки Инны Дементьевой попал диск коллектива, в буклете к которому рассказывалось, что 30 лет жизни Иоганн Эккард провёл в Кёнигсберге, а в старости переехал в Берлин и стал дирижёром Берлинской королевской капеллы. «Я как музыковед, конечно, ухватилась. В Германии Эккарда знают. Он прежде всего церковный композитор, у него есть произведения на каждый праздник церковного года. А протестантская музыка оказала очень сильно влияние на всю немецкую культуру. Эккард, можно сказать, был одним из основоположников протестантской музыки. Вместе с ним были Михаэль Преториус, Эрхард Боденшатц, другие композиторы, но здесь, в Пруссии, номером один был именно Эккард», — считает музыковед.

После того концерта Дрезденского хора Инна Дементьева начала искать информацию об Эккарде. Сначала — просто в интернете. Ещё просила друзей и знакомых, которые ездили в Германию, покупать записи композитора. Люди привозили диски с музыкой, а к ним прилагались подробные информационные буклеты. Цифры, даты, источники, указанные на них, стали той ниточкой, с которой музыковед стала распутывать биографию Эккарда. 

Позже Дементьева сама отправилась в Германию. Побывала в Мюльхаузене — родном городе композитора, где он провёл детство и получил первое музыкальное образование, в Эрфурте, где Эккард учился в университете, в Веймаре — там музыкант несколько лет служил в придворной капелле. Во всех этих городах Дементьева посещала музеи и библиотеки в надежде узнать что-то новое о композиторе.

Если ты не музыкант, значит, ты не из Мюльхаузена

В архивы попасть женщине было трудно — официально она находится на пенсии и свою работу ведёт просто как частное лицо. Здесь на помощь пришёл её сын — историк, доцент БФУ им. И. Канта Илья Дементьев. В библиотеке Кильского университета, с которым калининградский вуз имеет тесные связи, он обнаружил монографию Кристин Бёккер «Иоганн Эккард: жизнь и работа» — увесистую книгу 1965 года. Именно на неё ссылались многие исследователи творчества Эккарда и истории музыки тех лет. Ещё Илья Дементьев сделал копию нотного сборника конца XIX века с произведениями Эккарда и привёз её в Калининград. Редактор, выпускавший сборник, привёл ноты XVI века в более-менее современный вид. «Дело в том, что нотопись времён Эккарда чрезвычайно сложна для нас. Тогда была совсем другая нотация. Сейчас мы пишем два ключа — скрипичный и басовый, а у них был теноровый, альтовый, баритоновый и ещё несколько других», — объясняет Инна Дементьева.

Старинные ноты редактор конца XIX века переписал, а вот тексты в сборнике остались на старонемецком. Их перевёл бывший ученик Дементьевой, ныне искусствовед, аспирант Лейпцигского университета Александр Евстафьев. Он же помог с переводом книг об Эккарде, поскольку сама музыковед была мало знакома с немецким языком. Год она работала над подстрочником монографии Кристин Бёккер и книги «Музыканты Мюльхаузена: от Эккарда до Баха», которую привезла из Германии (Бах родился в городке Эйзенах в 30 километрах от Мюльхаузена).

«В те времена была поговорка: „Если ты не музыкант, значит, ты не из Мюльхаузена“. Это было знаковое для Тюрингии место», — рассказывает Дементьева. Здесь Иоганн Эккард учился у музыканта Иоахима Бурка, с которым после дружил до самой смерти. Потом он поступил в университет Эрфурта. Окончив его, отправился в Веймар на службу в придворной капелле, оттуда — в Мюнхен в капеллу Баварии. Её главой тогда был корифей музыки Ренессанса Орландо ди Лассо (он, кстати, считается одним из самых «плодовитых» композиторов в истории). Три года Эккард учился у ди Лассо, а после вернулся в родной Мюльхаузен и стал искать новое место службы. Таковое нашлось в Аугсбурге. В этот городок на юго-западе Баварии Эккард уехал работать по заказу семьи меценатов Фуггеров. И уже после трёх лет в Аугсбурге приехал в Кёнигсберг. По данным Дементьевой, это был 1580 год. В этом городе композитор остался на целых 30 лет. Практически до самой своей смерти.

Дело в том, что здесь, как выяснила Дементьева, Эккарду пришлось создавать свою капеллу. «Музыкальная жизнь городов того времени была очень насыщенной, она не прекращалась практически круглые сутки. Каждая воинская часть имела свои сигналы. Не дай бог, какой-то из них повторяла другая часть! Это запрещалось, даже наказывалось. Все городские события — казни, торжества, приезды гостей, суды — всё это сопровождалось музыкой, не говоря уже о церковных службах. Музыки было очень много, и этим должен был кто-то заниматься. И вот таким музыкантом здесь, в Кёнигсберге, был Иоганн Эккард», — уверена исследователь.

Ключи к Эккарду

Придворная капелла была солидной, профессионально подкованной и постоянной группой. В городе могли возникать другие музыкальные коллективы, но собирались они от случая к случаю. Придворные музыканты могли подрабатывать на свадьбах, днях рождения, похоронах, именинах. Известно, что капелла Эккарда играла музыку по случаю выпуска студентов Кёнигсбергского университета. «По этому поводу Эккард часто писал довольно шутливые, смешные композиции», — говорит Дементьева. По её словам, музыкант дружил с профессорами университета, и они даже писали стихи, на которые Эккард сочинял музыку. «Можно найти более 10 таких композиций, — рассказывает она. — А всего до наших дней дошла информация примерно о 200 его произведениях. Некоторые из них мы знаем только по названиям, даже нот не осталось. Рукописей Эккарда и вовсе уже не существует. Вероятно, многие из них находились в Кёнигсберге, но Вторая Мировая война сожгла этот город. От каких-то произведений остался только один голос из партитуры, а их там было пять-восемь, от каких-то — два голоса. У него есть произведения очень сложные, для двух хоров».

О личной жизни Эккарда известно немного. Женился он в Кёнигсберге, но вот откуда родом была жена — непонятно. Всё, что осталось, — несколько её писем регенту Пруссии после смерти музыканта с просьбами о денежной помощи.

О существовании сына Эккарда Дементьева узнала из письма композитора главе города, в котором он жаловался на стрелковые соревнования в Кёнигсберге. «Эккард писал, что однажды во время урока его сына пуля просвистела прямо около его уха, и он просил принять какие-то меры безопасности», — рассказывает Дементьева.

До самой смерти Иоганн Эккард поддерживал переписку со своим первым учителем Иоахимом Бурком, преподавателем Эрфуртского университета, поэтом Людвигом Хельмбольдом. «В Кёнигсберге он написал 20 священных од на стихи Хельмбольда, отправил их в Мюльхаузен, и там, в родном городе, они были изданы, ему посвящены, — говорит музыковед. — Понимаете человеческие свойства Эккарда? Если он когда-то полюбил место, подружился с человеком, то это навсегда».

В 1608 году, спустя 30 лет службы в Кёнигсберге, композитора пригласили руководить Берлинской королевской капеллой. Эккарду тогда было около 60 лет — возраст по меркам начала XVII века более, чем преклонный, и скорее всего, приглашение на эту должность было своеобразной премией за заслуги, нежели настоящей работой. Скончался Эккард через три года.

Сейчас в Кафедральном соборе готовят моноконцерт немецкого композитора. Выступить с ним планируют уже осенью. Подготовка концерта — дело кропотливое: все ноты нужно привести в современный вид. «Простой пример. Если вы возьмёте в архиве или библиотеке книгу XVI века и попытаетесь прочитать её в общественном транспорте, это будет затруднительно. Так и здесь, — объясняет главный органист Кафедрального собора Евгений Авраменко, — Даже если мы берём книгу на знакомом языке, всё равно слова немного другие, буквы немного другие, даже правила. Эккард писал в основном хоровую музыку. Сегодня хористы используют два-три ключа, а у него их с хороший десяток. И на то, чтобы перевести их, уйдёт, конечно, масса времени».

Евгений Авраменко

Музыка Кёнигсберга, живопись Гданьска, образование Древней Греции

Но полутора часами музыки Эккарда Инна Дементьева ограничиваться не собирается. «Я поняла, что о нём нужно делать книгу, — говорит она. — Он жил и работал в Кёнигсберге почти 30 лет, дружил с профессорами местного университета, писал музыку на их стихи, посвятил целый сборник музыкальных произведений Гданьску. А, кстати, одним из главных художников Гданьска, тогда ещё Данцига, был Антон Мёллер, родившийся в Кёнигсберге. И, представляете, оказалось, что Эккард дружил с ним и писал для него музыку. Я обнаружила в материалах об Эккарде, что они были знакомы, и это было такое радостное открытие! И вот таких связей очень много, очень. Об этом нельзя не рассказывать. Всё очень сильно разветвляется, перекликается.

Примерно в это время в Германии начали появляться гимназии, университеты, и музыка там была обязательным предметом. Как в Древней Греции. Все пели, и пели ежедневно. Как педагог я не могу пройти мимо этой истории».

Издавать книгу музыковед планирует на собственные деньги. На вопрос об организации сбора средств отвечает коротким взмахом руки: бросьте, не для того всё делается. «Мне бы хотелось, чтобы в книге параллельно с рассказом о музыке шёл визуальный ряд — живопись того времени, фотографии, которые я привезла из Мюльхаузена, Веймара, Эрфурта, — так видит первую русскоязычную биографию Эккарда Инна Дементьева. — Думаю, надо выпустить книгу вместе с его диском. Например, записать концерт наших музыкантов, который они подготовят. Я ведь не имею права использовать записи с немецких лицензионных дисков. Если мы устроим концерт Эккарда, можно будет записать его и люди смогут снова услышать музыку Эккарда, представляете?».

Текст — Алина Белянина, фото — Денис Туголуков, «Новый Калининград»