Ни траурный марш забывших дорогу домой: как «Пилот» привёз в Калининград рок

В субботу, 6 апреля, в клубе «Ялта» выступила питерская рок-группа «Пилот». Играли альбом «Рыба, крот и свинья» в честь его 15-летия (от начала и до конца) и ещё немного старых песен. Вместе с другими калининградцами «Афиша Нового Калининграда» отправилась вспомнить юность, а оказалась на по-настоящему мощном рок-концерте.

Как ни грустно это признавать, вышедший в 2004 году альбом «Рыба, крот и свинья» — это лучшее, что когда-либо сделала группа «Пилот». И вряд ли это когда-нибудь изменится. Злая, роковая пластинка с местами даже чересчур прямолинейными текстами била без промаха в свою целевую аудиторию, а ей на тот момент были 14-18-летние подростки. Сегодня тем, кто когда-то гонял альбом по кругу и знал наизусть все тексты, уже больше 30 лет, и в субботу в «Ялте» с трудом можно было найти кого-то младше этого возраста. Люди, полтора десятка лет назад на подобных концертах отчаянно заливавшие в себя дешёвое пиво, теперь пришли с семьями и показывают друзьям фото детей в телефоне. Кто-то пришёл и с детьми. «Ты понимаешь, что мы сегодня ********** (сильно напьёмся)?», — пританцовывая на месте во время ожидания в огромной очереди к бару, говорит крупный мужчина своей спутнице. Та с энтузиазмом кивает. В этой толпе можно встретить бывших и нынешних сотрудников правительства Калининградской области или известного врача-невролога в футболке «Пилота» с надписью «Сумасшедшим жить легко» на спине. К взрослым людям в мерче группы быстро привыкаешь — тем более, что, кажется, половина зала в черно-жёлтых футболках, шарфах и банданах. «Йоханга», — истошно кричит кто-то в середине зала. Концерт никак не начинается. Человек в толпе жалуется, что его выгнали из туалета, потому что там Илья Чёрт укладывал волосы.

Наконец, на сцене появляется группа. Из музыкантов, участвовавших в записи «Рыбы, крота и свиньи», остался только лидер ансамбля 46-летний Илья Чёрт (в миру Илья Кнабенгоф). Такой же заматеревший, как и большинство его поклонников, Чёрт со своей внушительной бородой и укладкой волос в стиле рабочего класса 20-х годов прошлого века, напоминает гремучую смесь Сергея Жукова из группы «Руки вверх» и Тома Харди в сериале «Острые козырьки». Из расстёгнутой рубашки выглядывает татуировка на груди — треугольник со всевидящим оком. «Но я не собираюсь спорить с вами, я просто играю рок», — концерт начинается с первого трека на альбоме. Публика восторженно воет, где-то над толпой вскидываются руки в жесте «коза» — сначала неуверенно, взрослые же люди, а потом всё больше и чаще.

Играют альбом целиком и в том же порядке. Вместо стихов между песнями Чёрт рассказывает их истории или транслирует свои взгляды. Ненавязчиво, но заметно. С нежностью о православном батюшке, написавшем «Неродину» и с теми же эмоциями о кришнаитском гуру перед песней «Кали юга». О стране, бросившей своих солдат («Шнурок») и о героизме защитников Родины («Когда ты вернёшься»). О беззащитности наркозависимых («Роза ветров») и о том, что террористами не рождаются («Терроризм»). Кнабенгоф расписывается в любви ко всему миру, чтобы потом с подростковой злостью чеканить: «Королевство шлюх и торгашей». А вместе с ним это кричит зал, в котором легко можно найти чиновников, бизнесменов и прочих серьёзных людей. Разобраться в мировоззрении лидера «Пилота» с наскока невозможно, и в какой-то момент несколько человек уверенно начинают скандировать «Россия!». «Я уверен, что о патриотизме не надо говорить. Его надо доказывать не словом, а делом. Как и любовь, дружбу и веру», — мягко замечает со сцены Чёрт. Крики прекращаются.

Все песни с альбома отыгрываются примерно за час. После титульной и финальной лидер группы обещает, что в следующий раз группа будет добрее и мягче, и просит не пугаться, а в следующую минуту зал уже разрывает от агрессивных воплей «Кто спасёт мой мир, разделённый пополам и падающий в пустоту». Дело, наконец, доходит до слэма.

Именно такой, злой «Пилот» начала нулевых нужен был калининградцам в субботу, и именно его они получили. К чести музыкантов за более чем 20 лет своего существования группа не превратилась в кавер-команду самих себя и не забронзовела, перейдя в уютные сидячие залы, как это произошло с большинством групп эпохи расцвета русского рока. Душный зал, маленькая сцена, не очень чистый звук, финты с гитарами, прыжки со сценических мониторов, сильно утяжелённые версии старых песен, слэм в зале — настоящий рок-концерт, каким он должен быть, каким он был 15 лет назад. «Я был на Мэнсоне, и он был не такой тяжёлый», — с плохо скрываемым восторгом будет жаловаться спутникам мужчина в очереди на выход после концерта.

Во второй половине сета истории между песнями становятся веселее, публика бодрится всё больше, где-то в первых рядах над толпой вздымаются костыли. Их обладатель прыгает на одной ноге. «К чёрту ту весну, нахер это небо», — хором поёт зал. Какие-то люди в каждой паузе между песнями упрямо требуют «Сибирь». Они её дождутся, причём в крайне неожиданном исполнении.