«Незагаданные загадки»: рецензия на спектакль «К нам едет ревизор»

Эпиграфом к своей пьесе «Ревизор» Гоголь взял народную пословицу: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». Режиссер Михаил Салес добавил к пословице пару самых расхожих гоголевских цитат («Чему смеетесь? – Над собой смеетесь!» и «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ…»), тройным эпиграфом, вероятно, еще раз обращая наше внимание на то, что спектакль «К нам едет ревизор…» вовсе не по пьесе Гоголя, а по ее мотивам. Такая формулировка снимает с режиссера часть ответственности, ведь количество мотивов и качество их интерпретаций никто никому не предписывал. Признаемся, это не про Салеса: во всех случаях его работы с классикой режиссер ни разу не был замечен в безответственном отношении к текстам и их сценическому воплощению. Классические спектакли Салеса всегда визуально очень тесно связаны с эпохой действия пьесы: режиссер не позволяет себе вольностей ни в сценографии, ни в костюмах. В «Ревизоре» же на некоторые вольности он решается: например, помещает в сауну все первое действие пьесы, в котором, как мы помним, чиновники во главе с Городничим обсуждают предстоящий приезд ревизора, а потом появляются Добчинский с Бобчинский и сообщают о своей догадке по поводу замеченного ими в трактире Хлестакова. Есть в спектакле еще несколько решений, претендующих на вольнодумство в скромном духе Михаила Салеса, так сказать, «по мотивам». Режиссеру, впрочем, виднее: это его пятый «Ревизор» за всю режиссерскую карьеру, и Михаил Абрамович готов до конца жизни ставить эту «самую великую пьесу, написанную в России, и до сих пор не превзойденную».

Итак, к вольностям. Чиновники во главе с Городничим обсуждают известие о визите в уездный город инкогнито высокопоставленного чиновника-ревизора. В простынях и банных шапочках в виде буденовок с красными звездами (говорят, что именно такие головные уборы нынче в моде в мужских саунах… не знаю) сидят на полках с кружками пива, в которое периодически предсказуемо подливается, мягко говоря, более крепкий напиток. Из огромной деревянной бочки вещает Городничий – истинный, а не только номинальный хозяин города (происхождение капитала известно). У всех чиновников на плечах татуировки (происхождение капиталов также не вызывает сомнений). У Городничего, если его играет основательный Михаил Салес, - длинная тонкая косичка сзади и пара-тройка перстней на руке, у гораздо более изящного Виталия Баженова косички почему-то нет.

Таких «лобовых» примет нашего с вами замечательного времени в спектакле много. Охрана Городничего - во всем черном, эффектная Марина Юнганс в блестящих нарядах – и распорядительница приемов, и девушка-эскорт с чемоданчиком «губернской мадеры». Чиновники из банных простынь к началу второй части переодеваются в разноцветные косоворотки, подпоясанные триколорными кушаками, - татуировки на ткани проявлены красным. У Городничего косоворотка белая, как и наряд, в котором он перед этим ездил в трактир за Хлестаковым, - белый китель, белые галифе, белые сапоги. Основа музыкальной дорожки спектакля – шутливо аранжированный Аркадием Фельдманом приблатненный и кабацкий шансон (мурки-бублики). Кадриль («Однажды россияне, Ванюши, Тани, Мани…») звучит как тема Анны Андреевны и Марьи Антоновны. Сцена принесения чиновниками взяток Хлестакову – опять же, весьма предсказуемо, - проводится под знаменитый хит группы «ABBA».

Дом Городничего превращен в условный макет–карту, огороженную пограничными столбами с двуглавым орлом в венцах. На наклонной плоскости сцены, зеленой, в синих пятнах озер, расставлена «мебель»: как большие игрушки - усадьбы, крестьянские дома, церкви, нефтяные вышки и Кремль-диван с зубчатой стеной вместо спинки. От факела нефтяной вышки прикуривает Хлестаков. Когда в финале пустеет сцена, на Кремле-диване в одиночестве остается сидеть забытый плюшевый медведь, подаренный кем-то на помолвку Марьи Антоновны и Хлестакова. Медведя забирает маленькая девочка, одетая в стилизованный русский наряд. Под песню ожидаемого Игоря Талькова (что-то про Россию-матушку, конечно) она берет за руку одного из охранников городничего – и при заглушенном свете проводит хороводом по сцене вдоль макета-карты всех персонажей «Ревизора»…

Самой большой вольностью режиссера в спектакле, на наш взгляд, было отдать финальную реплику жандарма о прибытии настоящего ревизора самому Гоголю, точнее его видео-памятнику в треть задника сцены. Сначала Николай Васильевич сидит, повернувшись к залу в профиль и сложив вытянутые руки на набалдашнике трости. Затем, по ходу действия, видимо, все больше удивляясь происходящему у его ног, медленно, от сцены к сцене, поворачивается к залу. И его громовым голосом произнесенное прямо в зал: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице», - звучит весьма апокалиптически. Надо сказать, гоголевский профиль Сергея Борисова пользуется популярностью в нынешнем сезоне: напомним, ранее он был задействован в спектакле Вячеслава Виттиха «Панночка».

Известно, что Гоголь уже после первой постановки «Ревизора» присовокупил к нему эпилог, где объяснял, что настоящий ревизор, который маячит в конце последнего действия, — это человеческая совесть, а остальные персонажи — страсти, живущие в нашей душе. Если исходить из этого, Михаил Салес предлагает нам в качестве общемировой совести самого Гоголя: Гоголь - обличитель, Гоголь - перст указующий. Но стоит ли так беспокоить прах великого русского писателя, никогда не претендовавшего на такие роли, а, наоборот, всю жизнь бежавшего от них? «Ревизор» - пьеса-сновидение, кошмарный сон, и Россия здесь – не Россия, а ее призрак…

Мечтательный инфантильный мошенник 23-летний Хлестаков из «Ревизора» заменен в спектакле Михаила Салеса на Хлестакова постаревшего, уже лет восемь использующего фокус с ревизором как успешную бизнес-идею. Он (Василий Швечков младший) явно подустал и поскучнел от многократного исполнения одной и той же роли, но по-прежнему полон некоего обманчивого обаяния и изящества повесы. В русле режиссерского замысла такая модель роли работает на спектакль, а не на артиста. Хотя артист – отдадим ему должное - существует в заданных обстоятельствах весьма органично.

Честь и хвала Михаилу Салесу за кропотливую работу с артистами - и не только в «Ревизоре». Гоголевский текст играется добротно, с применением всех возможных индивидуальных актерских приемов и заготовок, - может быть, без полета, но зато крепко и ровно. Без сомнения, украшают спектакль Добчинский и Бобчинский (я видела Петра Мутина и Алексея Грызунова, надеюсь, дуэт Александра Федоренко и Геннадия Марьева не хуже). Открытие спектакля – фактурный «человек-гора» Александр Егоров в роли Ляпкина-Тяпкина, это первая роль Заслуженного артиста Республики Марий-Эл на сцене калининградской облдрамы. Наталья Салес в роли жены Городничего ломает свой устоявшийся классический образ, наиболее яркое воплощение которого мы видели в Кручининой в спектакле «Без вины виноватые», и делает Анну Андреевну неожиданно очень гоголевской. В слаженно работающий ансамбль чиновников собраны артисты старшего поколения, с которыми обычно работает Михаил Салес: Василий Швечков старший (попечитель богоугодных заведений Земляника), Волемир Грузец (смотритель училищ Хлопов), Альберт Арнтгольц (уездный лекарь Гибнер). Исключение составляет Антон Захаров (почтмейстер Шпекин), этот молодой артист стал открытием первой премьеры сезона, сыграв в «Без вины виноватых», поставленных также Михаилом Салесом, роль Незнамова. Из эпизодических ролей стоит отметить работу Павла Ботвиновского в роли трактирного слуги.

Первое действие в спектакле «К нам едет ревизор…» проходит на фоне изображенной на занавесе панорамы уездного городка. Над домами и домишками, учреждениями и заведениями, церквами и тюрьмой возвышается тень Гоголя. Окошки домов прорезаны, а выглянуть в них и посмотреть, что там, за занавесом, - невозможно. Таинственный свет приглашает в особенный мир, но загадка так и остается всего лишь ее попыткой. Могущество очевидности празднует свою победу над немощью скрытых смыслов, видимо, не столь необходимых современному театру и его зрителю.

В тексте приведены цитаты из главы о «Ревизоре» в «Лекциях по русской литературе» Владимира Набокова