В фантастике есть популярный сюжет: тоталитарное общество после глобального катаклизма; люди добровольно отказались от части свобод в пользу относительной безопасности и крайне агрессивно отстаивают новый мир. Ничего не напоминает?
Интересно, что ярые сторонники вакцинации — в основном те, кто не приветствовал «обнуление» и т.д. Исключения, конечно, есть, но общая тенденция такая. Условно «либеральная» (подчеркну слово «условно») часть общества не просто поддержала призывы власти, но возглавила «прививочное» движение. У этого феномена много причин. Среди них есть и страх, и ответственность: вакцинируясь, ты легче переносишь инфекцию — не занимаешь место на койке — даешь разгрузить больницы — помогаешь избежать «итальянского сценария», а следовательно — множества смертей. Еще привитые реже заболевают и меньше распространяют вирус. Но есть и такая причина: эти люди, как правило, ведут активную жизнь и надолго отказаться от нее не готовы. Однако готовы не видеть сегрегации в том, что теперь на концерты, в рестораны и за границу будут пускать не всех — понятно, что дело идет именно к тому и у нас, а не только в Москве или где-то на Западе.
Противники вакцинации тоже заботятся о своем здоровье. Для них уверения в безопасности коронапрививки неубедительны: вакцины создавались слишком быстро, испытания оказались скоропалительными — какие будут побочные эффекты, никто толком не знает. Чья «побочка» страшнее — вакцины или «короны»? Вопрос открытый. Привитые в меньшей степени, но тоже могут быть переносчиками инфекции: обвинять непривитых в том, что новые ковидные волны случаются исключительно из-за них — некорректно. Коллективный иммунитет, о котором до сих пор говорят в Роспотребназдоре, почти превратился в мираж: уже сейчас понятно, что иммунитет долговременным не будет, коронавирус — не оспа, и примерно через полгода всем придется прививаться вновь. Бунт в театре Карабаса-Барабаса подогревают истории с подменой одних вакцин на другие без уведомления пациента, а также «недочеты» на заводах-производителях. Безответственность? Это, безусловно, плохо, но до недавних пор она была лишь предметом осуждения, а сейчас все явственнее переползает из морально-нравственной категории в категорию административного права. Насколько далеко мы готовы в этом зайти?
«Прививочники» издеваются над противником, цитируя мракобесные пассажи а-ля «чипирование Билла Гейтса». Но проблема, конечно же, глубже, чем просто невежество, и об этом сейчас много говорится. О недоверии к властям, которые коряво врут по поводу и без, об абсентеизме, вылившемся в ярчайшее «моя хата с краю» — все это прекрасно сосуществует и усиливает друг друга. Между тем в регионе заболеваемость, по официальным данным, выросла с 28 мая почти в три раза, плюс-минус то же самое происходит по стране в целом. Казалось бы, это должно подстегнуть и статистику прививок, но почти никто не испугался. Власти, которые весь прошлый год показательно «побеждали» коронавирус, скрывая масштабы происходящего, приучили население относиться к ситуации легкомысленно. Например, в Калининграде в декабре 2020-го по сравнению с декабрем 2019-го смертность выросла вдвое (!), но это можно понять, только роясь в данных городского ЗАГСа. В итоге до начала принудительной вакцинации (будем называть ее так, поскольку значительная часть жителей попала под угрозу увольнения) в России оказались привиты 10% населения (в Калининградской области 13%), а, скажем, в США — 45%, хотя антипрививочников хватает и там.
Принудительная вакцинация, по всей видимости, была запасным вариантом с самого начала. События 2014 года показали, что можно убедить почти кого угодно в чем угодно, но расчет был такой: привьются сами — хорошо, не захотят — заставим. Времени на раскачку нет, в сентябре очередное голосование «на пеньках». Примечательно, что под раздачу попал в основном «ядерный» электорат — однако власть не увидела в этом серьезных угроз, потому что до сих пор им можно было манипулировать как заблагорассудится.
Что касается обычно «протестного» электората, ставшего «прививочным», он в большинстве своем занялся охотой на ведьм. Ненавидеть кого-то очень сладко, в этом упоении можно не замечать того, что мир бесповоротно изменился, и постапокалипсис — вот он, вокруг.
© 2003-2024