Дизайн городской среды: где кончается архитектура?

Какая среда нас формирует и кто (или что) в свою очередь формирует эту среду?
Понимая, что роли главных архитекторов и главных дизайнеров Калининграда относятся к разряду третьестепенных, мы намеренно не обратились с этим вопросом к лицу, которое сегодня совмещает обе эти должности в областном центре. К сожалению, это проблема не одного Калининграда – России: принадлежность к сословию чиновничества требует жертв, и архитектура кончается в кабинете главного архитектора точно так же, как медицина – в кабинете главного врача. Если бы эти чиновники действительно имели право голоса, вряд ли их профессиональное alter ego позволило бы уронить архитектурный статус города до такого уровня, как сейчас.
Высказать свое мнение по проблеме создания городской среды мы попросили архитектора, который не только входит в правление регионального арх-союза, но и в Совет по культуре при губернаторе, – Олега Васютина. Человека, который находится в оппозиции к управителям культуры – не из принципа, а потому что для него непрофессиональный подход к проблеме немыслим.

Имитация красоты
Облик Калининграда от архитекторов и дизайнеров зависит мало. По старой традиции считается, что руководителям города видней. И чиновники множат ошибки там, где профессионал никогда бы их не допустил. Ошибки дорогостоящие. Пример – фонтан с колоннадой у памятника Шиллеру. «Улучшение» потребовало огромных денег. Но любая реконструкция предполагает получение результата с более высоким уровнем качества. У нас – наоборот: угробили 50 миллионов, а получили непонятно что – без логики и внятно выраженной эстетики. Немцы в свое время выстроили здесь эллипс и заполнили его водой. Этот габарит эллиптической формы был «вынесен» из фойе министерства финансов (ныне администрация области) в сквер и решен как чаша фонтана. Такое смысловое проектное решение – один из европейских профессиональных методов работы с формой и пространством. Само плечо министерства финансов должно было в будущем очерчивать еще более пространственную овальную площадь. Да и на постаменте Шиллера мы видим тот же эллипс. Построенный эклектичный коллаж уничтожил эту идею.
А один из лучших бывших видов Кенигсберга и Калининграда – отражение портика театра в зеркале воды эллипса! На мой взгляд, это было красивейшее место в Калининграде, более того – и уникальное. Сейчас нет этой картинки. Мы из этого сделали банальный круглый фонтан, очертив его колоннадой. Но кругов-то полно везде – это типовое решение. А овал был уникален. Сама колоннада также конфликтует с памятником Шиллеру, образцом романтической традиции: Шиллер на фоне классики – то же самое, что Ленин на фоне готики. В итоге нарушился генетический код места, сформированный на основе уникального композиционного ключа – эллипса. Исчезли гениальная идея, смысл, логика и очарование места, зато получилось гламурненько.
Как с этим бороться, я не знаю. Очень трудно что-то доказывать людям, которые все успели решить заранее. Никакие уговоры не помогли, остановить процесс уже было невозможно: контракты были подписаны, деньги пошли – и ура.
И вот эти пустые несуразицы, одетые в гранит, пестрят по всему городу… Идет сплошная гламуризация всей страны – она во всем. И, конечно, в архитектуре.
Говорите – красиво? Но гламурность – это лишь имитация красоты.

Море гранита – ноль идей
Деревья Кенигсберга. История с ними интересная и запутанная. Есть легенда, что каждый входящий в порт корабль дарил городу по уникальному деревцу. Краснолистные буки и клены в сочетании с глубокой зеленью лип, голубизной елей создавали эффектный цветовой ансамбль. А сейчас – ради субботника или какой-нибудь акции «под юбилей» – высаживается масса саженцев, от которых требуется одно – быть деревом. Беспородный «посадочный материал», который никогда не выдаст качество. Но ведь город – не лесополоса! Лучше один саженец, но благородный, посаженный грамотно, для которого найдено нужное место, чтобы в будущем он вырос в огромное дерево, с чувством места и ответственности за свое существование.
Вот дерево у штаба флота абсолютно свое место занимает: держит пространство, заполняет его собой, делает визуально качественную картинку. Все пространство от драмтеатра до площади выстроено с безупречным чувством пространства и вкуса – с каким знанием и пониманием были посажены деревья внутри этого ринга! Это и есть качественный сюжет для градостроительного ландшафта. Этим нужно гордиться, хотя и сделано это до нас, нужно хранить и ухаживать: ни одно дерево не должно исчезать, не оставив после себя замены. И, как только становится ясно, что лечение не спасет – высаживать рядом «преемника», обеспечивая преемственность ландшафтной формы.
Когда-то понимали, как посаженное дерево будет расти, как оно сформирует будущий ландшафт, – сегодня этим в Калининграде не занимается никто. Зеленого дизайна как такового в городе НЕ СУЩЕСТВУЕТ, разве что очень условно, с повальной модой на альпийские горки, неуместные в регулярном характере улиц и бульваров.
Подобных просчетов бы не было, будь у нас в городе хоть какая-то форма конкурсного проектирования! Какой-нибудь небольшой профессиональный конкурс на маленький скверик за небольшие деньги, пусть даже в произвольной форме, какие-нибудь почеркушки – лишь бы идея вырисовывалась. Материалы вторичны: когда море гранита и ноль идей, не спасает ни гранит, ни даже мрамор. Но идеи в этом городе не культивируются. Для справки: в Инстербурге в 20-х годах на конкурс на «Биржевой двор» было подано 400 проектов. Так рождалось немецкое качество.

Чем Калининград удивляет мир
В церковных анналах существует запись, что в войну во время штурма Кенигсберга произошло чудо: «…у немцев вдруг одновременно заело оружие, на какое-то время повисла тишина, столь необходимая передышка – и ни одного выстрела. И в этот миг над Кенигсбергом возник лик Богородицы».
Вот и построить бы нам храм в память о чуде, но почему-то из Москвы импортировали идею храма Христа Спасителя. Храма, проект которого на протяжении двух веков вызывал дружную критику всех профессионалов. Наш проект тоже не был лучшим из представленных на конкурс. Маковки собора «не дружат» с окружающим пространством. Его мог бы сформировать единый купол Богородицы, который бы мог стать ее смысловым акцентом. Сейчас такого акцента нет – в один сумбурный коллаж смешались золоченые луковки собора, классическая колонна, административно-офисный «Клевер-хаус» и неопределимый стиль «Европа-центра». Гости из Европы и наши коллеги из Большой России по этому поводу веселятся.
А вот чему приятно удивляется мир – это нашему Дому Советов. Именно здесь и состоялась логичная замена одного качества другим. В то время все здания обкомов и горкомов клонировались в помпезном стиле, но Калининград отличился.
Дом Советов обладает высоким качеством архитектурной композиции и эстетики в идеологии советского брутализма, ставшего отголоском брутализма в архитектуре Западной Европы, США и Японии 50-х гг. XX века и его яркого продолжения – метаболизма (наиболее ярко выраженные японскими мэтрами К. Танге, К. Кикутаке и К. Курокава). Дом Советов – образец качественной стилевой архитектуры, и образцов такого уровня в других провинциальных городах России не существует. А по своему масштабу, идеологической силе, напряжению административной воли и затраченным ресурсам он сравним с Кенигсбергским замком.

Озеро за забором
Есть ошибки, которые обходятся дорого, но исправлять их не дешевле. Например, реконструкция Верхнего озера – еще один проект, съевший колоссальные деньги. Проект, почему-то выполненный Минском. Там решили огородить озеро забором – и к воде не подойти, и зрительно озеро стало меньше. Есть скамеечки, но с них озеро просматривается с трудом – видишь одну ограду. Сколько потрачено ресурсов, а на набережной неуютно: нет логики, смысла, зато «богато» – огромное количество форм и нагромождений гранита с полным отсутствием чувства меры и вкуса.
А парк? До «гламуризации» здесь был созерцательно-ландшафтный парк с великолепием водной глади и вековых деревьев. Как и в случае с шиллеровским уголком, произошла неравноценная подмена: парк в английских традициях сменили ярмарочная пестрота, торжество кича и балаганной культуры. Это ли лучше для человека, особенно подрастающего? Почему за нас решили, что такая культура выше, нужнее? Территория оборонительного люнета «украсилась» зданием в псевдоклассическом стиле. Кто-то, посягнув на классику, сильно ошибся, нарушил все мыслимые пропорции.
Здесь, в парке, как в миниатюре, отражено все, что происходит с Калининградом.
А отдыхает здесь глаз на памятнике воинам-афганцам Людмилы Пономаревой. Если взглянуть внимательнее, вспоминаем Брахерта – словно она была его ученицей: плотно, образно, масштабно, глубоко. Можно долго на это смотреть, как на Быков, как на Шиллера, как на памятник Резе.

Старое и новое
Везде есть старые и новые формы, примиренные одной логикой, но у нас они в вечном конфликте, дисгармонии. Исключение – Дом техники и «Акрополь», построенный литовцами в едином логическом ключе, хотя и в разных стилях, из разных материалов. Чувствуется одна архитектурная порода  – они дружат, пространство сформировано грамотно, а в итоге здесь уютно.
В городе имелся великолепный антикварный ресурс – брусчатка. Старый вопрос, на который, кажется, никто отвечать так и не намерен: куда все это девается? Выковыривают дорогой старый гранит, на это место вставляют на порядок более дешевую плитку (хорошо, если прослужит лет пять). Вот бы весь этот антиквариат в парки, а то несолидно: рядом с гранитными заворотами – дешевенький матерьялец. С потерей этого исторического и экономического ресурса ценность города уменьшается в разы, теряется его уникальность.

Поздно пить боржоми?
Процесс дальнейшего обезличивания и опошления становится неуправляем – печальное следствие отсутствия конкурсов по дизайну города. У нас был шанс что-то исправить – воркшоп. Но нет сегодня в Калининграде политической воли, чтобы превратить эти результаты в законный регулирующий документ и им пользоваться. Мы полагали, что нас спасет генплан? Теперь он у нас есть (хотя и спорного качества, как и последовавшие за ним правила землепользования и застройки), но ответа, в какой среде мы будем жить, он не дает. Генплан – формуляр, а с помощью формуляров человеческую среду не создать. Но вообще-то, пока у нас не будет действительно активного профессионального цеха, пока власти будут считать архитектуру сферой своего хобби, а застройщики только экономической поляной, Калининград будет скатываться до состояния рядового российского провинциального захолустья.

Экспертный совет

– Место в Калининграде, которое могло бы стать визитной карточкой города?

Татьяна Кондакова, руководитель агентства градостроения:
– Своих гостей я повела бы на Верхнее озеро – наконец-то оно приобретает такой вид, какой и должен иметь водный объект в урбанизированной среде. Это вам не озеро в лесу или в горах – здесь архитектурный ансамбль должен соединять в себе и красоту, и требования безопасности. На мой взгляд, это у нас получилось. Малые архитектурные формы, променад, парапеты, группы старых деревьев – все создает визуально комфортную и приятную для прогулок среду. К тому же это единственное озеро города, удостоившееся очистки в третий раз – за всю историю Калининграда…

Артур Сарниц, архитектурно-дизайнерская студия Артура Сарница:
– Визитной карточкой могло бы стать все, что осталось от Старого города. Например, район Amalienau – улица Кутузова, которую, к счастью, пощадила война. Это безупречный ансамбль с четко выраженным архитектурным регламентом. Каждый дом на этой улице имеет свое лицо и в то же время подчинен общему стилю и настроению. Сегодня важно не нарушить заданную вертикаль, доминанты – как нигде здесь должен строго соблюдаться регламент этажности. Здесь не только каждый дом – каждое дерево, каждый куст должны иметь охранную грамоту. Правда, я предложил бы изменить стиль освещения и киосков. Например, этому бы району подошло чугунное кружево, ковка.

Дмитрий Лебедихин, архитектор, проектно-строительная фирма «Универсал и К»:
– На мой взгляд, ею могла бы стать Рыбная деревня. Там довольно удачная архитектура, нарядная ухоженная набережная, развитая инфраструктура, можно не только погулять с детьми – посидеть на лавочке, зайти в кафе, магазинчики. Ну и расположение удобное – добираться легко. А рядом еще достопримечательность – Кафедральный собор с парком скульптур, где все дышит историей, настраивает на созерцательный лад. Но Рыбная деревня все же больше подходит для отдыха всей семьей или с друзьями. Сюда в первую очередь стремятся попасть гости города. В любом случае и то, и другое достойно представляет город. К тому же все это рядом.

Марат Ахметов, главный архитектор г. Пионерского:
– Остров Канта, как мне кажется, наиболее ярко выражает сущность города – его историю, его характер, его лицо. Особенно хороший вид открывается со стороны моста. Правда, тут проблема с окружением – современные здания гасят силуэт Кафедрального собора, разрушают ансамбль. Мне кажется, именно в таких местах необходимо возвращение к истории. Это не значит слепое копирование материалов, технологий и форм старого города. Подобные попытки смотрятся муляжами. На мой взгляд, нужно искать достойный образ, используя современные инструменты. Пример такого решения – здание ТЦ «Акрополь», сделанное в духе Кенигсберга, хотя и в новой форме.

Олег Денисенко, дизайнер, ландшафтная мастерская «Мой Дом»:
– Визитной карточкой города сегодня могло бы стать и Верхнее озеро – там сохранился замечательный парк, а теперь обустроена и набережная с променадом, скамейками, где приятно прогуляться с семьей, друзьями, гостями города. Гармония дальних и ближних планов, окружностей клумб и плавных линий обрамления берега, сочетание различных оттенков зелени и камня – все это создает ансамбль, который так и просится продолжить его до Нижнего пруда, который начинается с заглохшего фонтана и разрушенной лестницы, поражающих своим запустением. Вместе они бы составили логически завершенное целое.

Сергей Гулевский, архитектор, архитектурная студия «4+»:
– На мой взгляд, вся часть города от площади Победы до Центрального парка – это квинтэссенция Старого города. Именно эту часть хочется показывать гостям города, чтобы они увидели подлинное лицо Калининграда-Кенигсберга. Она хороша и вся целиком, и «порциями»: здания КТИ, штаба Балтфлота, драмтеатр со зданием правительства напротив, вход в зоопарк (увы, с пощечиной «Солянки»), отреставрированные фасады гостиницы «Москва» и кинотеатра «Заря», наконец, сам парк с кирхой Марии Луизы – все это островки прекрасного прошлого. Вместе и в отдельности они – готовые визитные карточки Калининграда. 

Текст: Елена Чиркова
Фото: Ольги Даниловой

Источник: Журнал "СтройИнтерьер"

На правах рекламы

[x]