«Я не гомофоб, поверьте»: чем занимается детский омбудсмен региона

Детский омбудсмен региона Татьяна Батурина от прессы, в общем-то, не бегает. Однако о работе вверенного ей аппарата известно почему-то относительно немного. Причем настолько, что местные журналисты во время недавней пресс-конференции осторожно поинтересовались у Николая Цуканова, а не упразднить ли этот самый аппарат за ненадобностью. Итогом губернаторского общения со СМИ стал новый брифинг — с самой Батуриной. И выяснилось, что дел у детского омбудсмена невпроворот. Как поступить, если вашего ребенка избили на улице, и почему калининградских малышей срочно пришлось эвакуировать из Ливии — в материале «Нового Калининграда.Ru».

Вагон на заказ

В аппарат уполномоченного по правам ребенка может обратиться любой житель региона, если считает, что права его чада где-то нарушаются. Чем калининградцы и пользуются, порой совершенно беззастенчиво, отметила Батурина.

«Очень интересные бывают поручения — проверить работу губернатора, например. И частенько люди обращаются для решения своих личных вопросов — не всегда стоит вопрос о ребенке непосредственно. То есть считают — если у тебя в семье в принципе есть ребенок, ты можешь сюда обратиться», — пояснила она.

Обращений «по делу», правда, тоже хватает. И, как утверждает омбудсмен, в большинстве таких случаев ей все же удается помочь. «Бывают чисто практические моменты — когда на лекарства еще не отыгран тендер, это январь-февраль, а лекарство нужно ежемесячно. Был случай, когда обращались с такой сложной проблемой родители детей-инвалидов с редким заболеванием иммунной системы, их всего четверо в области. Мы смогли ускорить получение этого лекарства».

Часто родители обращаются сюда за помощью в оказании высокотехнологичной медпомощи для детей. «Была ситуация у нас совершенно нестандартная, когда был отправлен ребенок на оказание высокотехнологичной медпомощи, нужна была операция на суставах. Мама через нас получила это направление, бесплатной была и сама операция в Санкт-Петербурге, и проезд», — рассказала Батурина.

Однако выяснилось, что доставить ребенка в регион обычным транспортом нет никакой возможности. Распорки зафиксировали ноги маленького пациента в положении, при котором занести его с самолет или вагон обычного поезда было нельзя.

«Есть специальный вагон с широкой дверью, в который можно занести коляску или ребенка в распорках. Его цепляют сзади к поезду. Проблема была в том, что этот вагончик по России ходит, а к нам не ходит, в Калининградскую область — границы, расстояния. Мы подняли аппарат уполномоченного Санкт-Петербурга на уши, я позвонила, попросила помощи. И вот нам удалось добыть этот вагончик, и ребенка привезли домой», — пояснила омбудсмен.

Монеты сверхэгоистов

Потоком идут также жалобы, связанные с определением порядка общения и места проживания детей. «Я выступаю третьим лицом в каждом втором, наверное, судебном заседании подобного рода, — пояснила Батурина. — И какой-то есть сверхэгоизм родительский. Они убеждены, что, забирая ребенка и не подпуская к маме или папе, они делают больно друг другу. Но страдает в итоге ребенок. Как они этого не понимают? Это какая-то запредельная степень эгоизма. И это я говорю о нормальных, обычных родителях. В семьях алкоголиков в этом смысле царит „мир и согласие“ — они-то как раз детей не делят».

С дюжину таких обращений носят «международный» характер — когда опеку над детьми не могут поделить родители, живущие в разных странах. «У нас приграничная зона, люди выезжают работать за границу, у них там рождаются дети, они там разводятся, выясняют отношения. Кто-то с детьми приезжает, кто-то уезжает, там остаётся навсегда, выходят за иностранцев замуж женщины», — пояснила Батурина.

По ее словам, в прошлом году к уполномоченному обратилась женщина, которая несколько лет назад вышла замуж за гражданина Ливии. За границей у пары родились дети. Однако ей пришлось вернуться в Калининград к родителям, чтобы сделать хирургическую операцию. «А там началась война и сгорели документы, она не может теперь детей забрать. Сделать здесь документы она не может, потому что необходимо присутствие детей. И вот мы договаривались с МИДом, чтобы детей как-то из Ливии вывезти. Удалось это сделать через Египет», — сказала детский омбудсмен.

Еще одна остросюжетная история разворачивается в судебных залах двух стран прямо сейчас. 10 лет назад российская пара уехала жить во Францию, у них родились трое детей. Однако отец семейства принял решение вернуться на родину и прихватил с собой детей. Мальчика устроил в школу, девочек в садик. «Приехала мама из Франции, детей из сада забрала и увезла во Францию. Вот мы судимся сейчас, определяем место жительства детей», — рассказала Батурина.

«Самое тяжелое в нашей работе, в работе аппарата — это когда родители обращаются повально, выясняя межличностные отношения. Ребенок — разменная монета с элементами „я не буду ей платить“», — добавила она.

Берегись прохожего

Примерно раз в месяц в аппарат обращаются граждане, чьих детей на улицах избивают посторонние люди. «Очень необычно. Могут, знаете, оттрепать за уши, например детей», — сказала Батурина.

Примерно раз в месяц к детскому омбудсмену региона обращаются люди, чьих детей избивают на улицах прохожие. Агрессорам за легкие телесные повреждения обычно грозит максимум штраф.

Как пояснила детский омбудсмен, обращаться в полицию, если серьезных травм ребенок не получил, практически бесполезно. Необходимо зафиксировать все ссадины и ушибы в больнице, а после идти в мировой суд. Родители, однако, редко доводят дело до конца.

«Это 116 статья, нанесение побоев легких. Как правило, тот, кто обращается с подобным заявлением, может претендовать только на моральный вред. Предусмотрены законодательством принудительные работы и штраф до 40 тыс рублей. Но это все идет в пользу государства. И люди не обращаются, и очень напрасно, пояснила Батурина. — К сожалению, у нас в законодательстве нет разграничения в наказании за причинение легких телесных повреждений. Берутся все граждане — от 0 до 100 лет. И не выделена отдельная группа — до 18 лет. А с моей точки зрения, она должна быть выделена. Потому что применение насилия к ребёнку должно рассматриваться иначе».

Экзамен для узников

Работы региональному уполномоченному по правам ребенка неожиданно подкинули и федеральные законотворцы. «При вступлении в силу последней версии закона об образовании не было предусмотрено нормативно-правового регулирования для образования детей, которые находятся в СИЗО, — сказала Татьяна Батурина. — Сейчас закон предполагает, что образование в данном случае ложится на органы ФСИН, то есть при колониях должны быть школы. Но у нас сейчас осталось совсем немного в России детских колоний, где дети несовершеннолетние. И у нас колония в Колосовке была закрыта. И получилось, что школы сейчас нет и обучать детей в СИЗО никто не может».

В итоге в мае прошлого года педагоги к юным правонарушителями приходить перестали. Что, однако, не избавило последних от необходимости прохождения государственной аттестации. Но готовиться к экзаменам несовершеннолетние узники должны были собственными силами. «Но вы понимаете, что в форме самообразования какую аттестацию бы они прошли. Ну что такое ребенок с девиантным поведением в 14–17 лет! Мы понимаем, как они будут там в СИЗО сами „учиться“», — отметила детский омбудсмен. Ситуация осложняется тем, что каждый из ребят может проводить в колонии от 2 месяцев до года, к тому же возраст у ребят разный. Всего в 2014 году в через СИЗО в Колосовке прошли 24 подростка.

Направить к ним удалось учителей-предметников одной из общеобразовательных школ областного центра. «В этом вся сложность. Сейчас содержание школ обеспечивают муниципалитеты. Школа в Калининграде, а колония в Колосовке. Но мы провели совещание, сумели решить этот вопрос, и с сентября дети обучаются. Аттестацию они, кстати, довольно успешно проходят в школах», — отметила Татьяна Батурина.

«Алло, это прачечная?»

Между тем, аппарат все же старается сосредоточиться не столько на конкретных жалобах, сколько на просветительской деятельности, признается омбудсмен.

В частности, уполномоченный курирует работу детского телефона доверия. За прошлый год на него поступило около 7 тысяч звонков. Для сравнения, за все три предыдущих года их было в общей сложности 10 тысяч.

«Но я хочу сказать, что процент шуток очень высокий. Порядка 30% звонков это просто „алло, это прачечная?“. Взрослые люди часто звонят, путают, жалуются на сердце, такое тоже бывает, — пояснила Батурина. — Родители звонят редко, таких звонков около 4% из всего количества. Не пользуются этим ресурсом, к сожалению».

Дети чаще всего звонят в поисках решения проблем в отношениях со сверстниками. «Как правило, это первая любовь. Очень часто этот вопрос поднимается. Ну и вообще там — обижают, не понимают, не признают. Звонков по поводу случаев жестокого обращения со стороны взрослых не было», — отметила омбудсмен.

Лишь несколько звонков были связаны с попытками или угрозами суицида со стороны юных жителей области. Однако рассказывать о подобных случаях журналистам Татьяна Батурина считает неверным. «Очень часто средства массовой информации фактически устраивают „день славы“ ребенку-суициднику, описывая всё в мельчайших подробностях. Часто такие случаи подаются средствами массовой информации как романтические истории. А затем следует волна самоубийств подражающего характера. Я считаю, что говорить об этом неправильно», — пояснила омбудсмен.

Нетрадиционные ценности

Зато от комментариев по поводу другой истории, широко обсуждавшейся в СМИ, Батурина отказываться не стала. В январе этого года калининградский аппарат уполномоченного по правам ребенка распространил сообщение о том, что детские омбудсмены страны намерены закрепить в преамбуле Конституции РФ «ценности традиционной семьи».

В частности, любую российскую семью было предложено рассматривать как «добровольный союз между мужчиной и женщиной, направленный на рождение и воспитание детей».

«В развитых странах европейских с такими сильными христианскими традициями — католическая Польша, Бельгия, Германия, Франция — еще 3 года назад представить себе не могли, что у них будут не просто легализованы однополые браки*, но в эти семьи будут приниматься дети. И, в общем-то, если бы мы внесли в преамбулу конституции такую фразу, то это определенным образом бы затруднило принятие закона о легализации однополых браков*. Ну, мы так посчитали», — пояснила Батурина.

И отметила, что омбудсмены пекутся в данном случае исключительно о своей «профильной» категории населения. Которое, по мнению уполномоченного, перенимает семейную модель «своих» взрослых. «Нетрадиционную» литературу, по ее мнению, лучше тоже запретить.

«Я не гомофоб, поверьте! Мне все равно, чем занимаются взрослые люди, и как они решают свои вопросы сексуального развития или самоопределения», — заключила Батурина. 

Фото из архива «Нового Калининграда.Ru»

*Международное общественное движение ЛГБТ признано экстремистской организацией и запрещено в РФ