Прежде всего нужно прямо признать, что внесение поправок и в Конституцию, и в Устав Калининграда являются политической манипуляцией. Власти предпринимают немало усилий, чтобы заретушировать свои истинные мотивы и запутать следы, но удается им это пока крайне слабо. Как показывает свежий опрос «Левада-Центра», число россиян, которые считают, что поправки в Конституцию вносятся в интересах конкретного человека (Владимира Владимировича Путина) для удержания власти, превышает число тех, кто думает, что «спецоперация» последних нескольких недель затеяна для улучшения системы госуправления в интересах большинства граждан страны.
Почему манипуляция? Во-первых, потому что сами поправки «продаются» населению вместе с президентским посланием Федеральному Собранию, где обещалась раздача денег. Стоит ли сомневаться, что это делается специально, чтобы у русского человека возникло ложное ощущение, что поправки в Конституцию приведут к росту его благосостояния, которого он давно ждет, но никак не может дождаться?
Во-вторых, сам пакет поправок состоит из очень разнородных предложений, взаимосвязь которых не очевидна. Что общего, например, в закреплении минимального размера оплаты труда на уровне не ниже прожиточного минимума, порядке назначения региональных прокуроров и праве президента инициировать увольнение судей Конституционного и Верховного судов? На мой взгляд, ничего.
Так называемые социальные поправки играют роль паровозов протаскивания законопроекта и сами по себе вызывают вопросы. Зачем вписывать в Конституцию требование по прожиточному минимуму, если оно и так прямо закреплено в Трудовом кодексе (цитирую: «Размер минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации не может быть ниже минимального размера оплаты труда, установленного федеральным законом»). С индексацией пенсий та же история: в тексте поправок предлагается «регулярное» индексирование пенсий. Но регулярной можно назвать и индексацию пенсий раз в пять лет. При этом ничто не мешает властям и сейчас и регулярно, и ежегодно индексировать пенсии.
Все эти нормы скорее похожи на прикрытие для переиначивания устройства государства. А именно — лишения права регионов согласовывать назначение областных прокуроров, наделения президента правом запускать процедуру увольнения судей и не подписывать принятые парламентом законы (через процедуру отправки на проверку в Конституционный суд), появления возможности не исполнять международные обязательства и создания «сферического коня в вакууме» — Госсовета. До сих пор неясно, чем эта структура должна заниматься. За ее создание сначала предлагают проголосовать, а потом уже расскажут зачем. Сюрприз будет.
Зачем нужно «прикрытие», тоже понятно: бабушки и дедушки будут голосовать за ежегодную индексацию пенсий (что неправда, потому что в поправках этого не сказано), а на деле проголосуют за, по сути, отмену независимости высших судов в РФ и невнятный госорган, похожий на реинкарнацию ЦК КПСС.
В 1998 году группа депутатов, в которую входила в том числе небезызвестная Елена Мизулина, разработала и добилась принятия закона, который фактически запрещал внесение в одном пакете не связанных между собой поправок. Согласно его логике, депутатов и обычных граждан не должны были ставить перед выбором: или вы голосуете за все сразу (вдруг вам там что-то понравилось), или одно из двух. Однако, как отмечает специалист по конституционному праву Алексей Елаев, данная инициатива была облечена в неподобающую форму федерального закона. Чтобы подобное ограничение изменения Конституции было реальным, оно должно быть отражено в самой Конституции. «Нельзя ограничивать простым федеральным законом волю вышестоящего субъекта, выражаемую в отдельном порядке», — отмечает эксперт. По его мнению, продавить любые изменения в Конституцию во второй половине 1990-х было невозможно, поэтому ограничения так и остались должным образом не оформленными. Первая «модернизация» основного закона была произведена только в период президентства Дмитрия Медведева.
Действующая в России Конституция является довольно неудачной для страны, декларативно ориентированной на демократическое развитие, пишет в своей книге «Демократия в России: инструкция по сборке» политолог Григорий Голосов. Она позволяет концентрировать слишком много власти в руках президента и делает страну «сверхпрезидентской», что обрекает любого главу государства на авторитаризм.
Конституцию нужно менять, но не сейчас и не таким образом (в сторону только увеличения президентской власти, то есть в худшую сторону), уверен Голосов. Если бы власти действительно хотели что-то улучшить в конституционном смысле, то следовало бы добиваться простого соблюдения ключевых положений основного закона. Например, реализации права мирно и без оружия протестовать на улицах против действий властей (помните второй судебный приговор за мирный протест, несмотря на мнение Конституционного суда?) и создавать политические партии (помните, чем закончились многочисленные попытки Навального зарегистрировать партию?).
Во внесении поправок в Устав Калининграда (своего рода городскую конституцию) мы видим все те же политтехнологии. В первой половине 2010-х в городе впервые была введена смешанная избирательная система. Раньше в городе избирали всех депутатов по мажоритарным округам (когда предлагается голосовать за конкретных людей), но потом половину горсовета решили избирать по партийным спискам (когда голосуешь за партию). Выборы пришлись на 2016 год, когда рейтинг «Единой России», не успел сильно просесть после локального максимума 2015 года, зарегистрированного на фоне крымской эйфории. Однако именно благодаря введению партсписков представители оппозиционных партий получили 8 мест в совете. В предыдущем созыве неединороссов было всего 2.
С 2016 года с «Единой Россией» успела произойти одна немаловажная вещь — ее рейтинг упал до рекордного минимума за 14 лет, и стало понятно, что при сохранении избирательной системы в Калининграде в нетронутом виде системная оппозиция сможет получить слишком большое число мест в совете. В итоге было решено вернуться к мажоритарной системе, в которой «Единая Россия» раньше могла брать себе столько мест, сколько она захочет, сколь низкий рейтинг у партии бы ни был.
Так что очередное перекраивание Устава — не что иное, как попытка за счет изменения правил игры обеспечить себе нужный счет на табло. Не самый красивый жест, но после провала «Единой России» в Мосгордуме 2019 года с «самомедвеженами», кажется, у партии власти уже не осталось достойных приемов.
Суть двух вышеописанных инициатив предопределяет отношение к ним обеим. Если мы видим перед собой не государственную политику, а политтехнологию, то на вопрос о необходимости каждой их них стоит ответить должным образом: «Спасибо, не надо».
© 2003-2024