3 и 4 ноября на сцене Областного драматического театра в рамках «Балтийских сезонов» и в завершение своих непродолжительных гастролей по России национальный театр Франции «Комеди Франсез» показал «Женитьбу Фигаро». Истинные театралы да и просто люди, хоть немного интересующиеся театром, не могли пропустить такого события: на сцене должен был выступить театр с почти 300-летней историей, один из самых известных театров Франции. Два вечера калининградцы наслаждались французской речью и игрой талантливых актеров, два вечера зрители учились думать и чувствовать на языке Бомарше. Вместе с ними 3 ноября погружалась в европейское искусство на калининградской земле и корреспондент «Нового Калининграда.Ru».
Сегодня от современной постановки классического произведения можно ждать практически чего угодно: урезанных в половину диалогов, отсутствия декораций, немудреных (или, наоборот, кричащих и навороченных) костюмов. В общем, классические пьесы бывают настолько модернизированы, что на афише стоит писать «по мотивам». Однако Кристоф Рок, поставивший «Женитьбу Фигаро», отнесся к произведению Бомарше с любовью и почтением: актеры 3 часа говорит именно то, что было написано еще в 18 веке, прибавляя, так - для эмоциональности, пару своих словечек.
Впрочем, от конкретизации эпохи Рок все же ушел. Если красный цвет занавеса с бело-синими разводами и намекал на Великую французскую революцию (а Бомарше писал свою пьесу именно накануне революции), то это сравнение кажется, скорее, притянутым «за уши». То же самое можно сказать и о декорациях. Их немного, и они служат фоном, инструментом для экспрессии и лишь намекают на место действия. Двери здесь - нарисованные на холсте ширмы, которые, когда нужно, слетают или снова задергиваются, скрывая актеров; в саду обитатели замка прячутся за чучелами животных, а судья присаживается на раскладной стульчик, принесенный с собой. Более или менее «историческими» и настоящими выглядят только стул, кресло, кровать, да платья, свесившиеся с потолка. Вот и все декорации.
Подобное смешение эпох прослеживается и в костюмах (классический наряд графа и простенькое красное платьице Сюзанны, судейская мантия Бридуазона и опять его же, но уже готический костюм скелета), и в музыке (в произведениях композитора Артюра Бессона, напоминающих музыку18 века, в то же время звучат современные мотивы).
Поэтому острый общественно-политический подтекст, заложенный Бомарше, в постановке «Комеди Френсез» читается лишь отчасти: в монологе Фигаро о политике и о том, что в газетах можно писать обо всем, кроме власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц и театре, да в речах Марселины, рассказывающей об угнетенных обществом женщинах. Зато все эти слова более или менее по сей день актуальны. Сам же Кристоф Рок не раз говорил, что историческая составляющая здесь для него не важна. Гораздо важнее и ценнее отношения людей и та интрига, которая закручивается.
И интриги здесь действительно предостаточно. С первых минут действие захватывает и не отпускает до последних минут. Ни одна сцена не кажется затянутой: все длится ровно столько, сколько необходимо для удержания внимания зрителей. Несмотря на то, что актеры говорили по-французски, а перевод фраз транслировался на экран под потолком и на стены, никакой чужеродности не ощущалось. Льющаяся французская речь, как бальзам, ласкала слух, и порой не нужно было смотреть на сменяющие друг друга субтитры, чтобы понять смысл слов.
Одна из изюминок этой постановки - сопричастность зала к происходящему. Актеры не ограничивали себя рамками сцены: они ходили по залу, присаживались на стулья и общались со зрителями. Так, действие началось не на сцене, а в зале, когда откуда-то из глубины вышел Фигаро (Лоран Стокер), измеряя ряды, словно комнату замка, где должна в скором времени встать большая спальная кровать. Ощущение сопричастности зрителя к действу усилилось во втором акте. Актеры полноправно, особенно в сцене судебного заседания, завладели зрительским залом. А еще были монологи, произносимые не себе под нос или невидимому собеседнику, а вполне конкретным людям, нечаянно (а, может, намеренно?) ставшим свидетелями безумного дня.
Безумны и игривы были и сами актеры. Сюзанна (Анн Кеслер) – этакая легкомысленная бабочка, с азартом включающаяся в авантюры, граф (Мишель Вийермоз) – бабник-ловелас в кризисе среднего возраста, графиня (Эльза Лепуавр) – тоскующая без мужской ласки и замирающая от песен юнца-крестника, и сам же крестник Керубино (Бенжамен Юнгерс) – светловолосый паренек, больше похожий на девицу, одолеваемый страстями переходного возраста. Ну и, конечно, Фигаро, который в исполнении Лорана Стокера заразительно самоуверен, весел, остроумен и трогателен. Игрой актеров просто наслаждаешься, что и является, вероятно, главной составляющей этого спектакля.
В современной постановке Кристофа Рока не оказалось «иного прочтения классики». Здесь просто один мотив уступил главенствующую роль другому, и получился настоящий безумный день с его интригами, страстями, заговорами и счастливым концом. И это был такой спектакль, который заставлял замирать, вслушиваясь в тишину, смеяться, аплодировать и ерзать в кресле от удовольствия.
© 2003-2024