Фигура директора Прусского музея изобразительных искусств, лучшего знатока Королевского замка и системы подземного хозяйства Кёнигсберга, крупнейшего в Германии 30-х годов ХХ века специалиста по янтарю доктора Альфреда Роде – трагична. Миссия хранить «Восьмое чудо света» могла стать венцом его карьеры, а принесла смерть…
Кем был Альфред Роде – нацистом, убежденным в правоте арийской расы, либо наоборот, «внутренним эмигрантом», не боявшимся открыто дружить с опальным скульптором Германом Брахертом? Или он – типичный ученый, далекий от политики, которого волновали только истинные ценности, такие, как янтарное сокровище? Нацисты вывезли ее из Екатерининского дворца не просто как трофей, но как «возвращенный шедевр», как национальную германскую реликвию. Для Роде же она была прежде всего проявлением человеческого гения. И в конце 1945 года судьба её была в руках этого человека. Именно доктор Альфред Роде организовал экспозицию Янтарной комнаты в Королевском замке Кёнигсберга, последний раз запечатлел ее на фотопленке, а затем спасал в подвалах замка от воздушных бомбардировок и готовил к транспортировке на Запад. Как ни странно, отправив после капитуляции Германии дочерей в Берлин, доктор вместе с женой не покинул Кёнигсберга. Более того, летом 1945 года он активно сотрудничал с комиссией профессора Брюсова, которая занималась розыском ценностей, вывезенных немцами из Советского Союза. Что послужило причиной задержки Альфреда Роде в захваченном противником городе? Наиболее очевидный ответ - беспокойство за судьбу оставшейся здесь Янтарной комнаты, местонахождение которой он советским властям так и не открыл. Посвященный в тайну комнаты немецкий ученый стал ее первой жертвой. В декабре 1945 года доктор исчез вместе с супругой при загадочных обстоятельствах. Больше о судьбе четы Роде ничего не известно…
Сын ученого, Вольфганг Роде поклялся никогда больше не возвращаться в Кёнигсберг, не думать, не помнить о нем! Трагедия семьи стала непреодолимой стеной на пути к возвращению на Родину. Однако спустя пятьдесят семь лет, в сопровождении жены и сына Вольфа-Георга, он всё же преступил свой собственный обет.
Что происходит с человеком, который все эти десятилетия хранил в душе лишь воспоминания? О радости и беззаботном счастье, о годах отрочества, летних каникулах на Балтийском побережье? О дружной большой семье, которую уничтожила машина войны? Второе знакомство с городом детства происходило очень осторожно, по шажочку, по словечку… «А что, знают ли у вас об истории Кёнигсберга?» – «Еще бы! В школах проходят!» «Я помню Кафедральный собор…» – «Теперь там восстановлена крыша, господин Роде, и часы снова отсчитывают время, провожая его перезвоном…» Такие короткие диалоги возникали как будто случайно, и всё же нарочно – как осторожное прощупывание почвы. Есть ли у нас база для диалога – у него, живущего воспоминаниями о старом, сожженном снарядами Кёнигсберге, и у меня, коренной калининградки, дед штурмовал эту землю, мама уже здесь и родилась? Можем ли мы говорить о нашей ОБЩЕЙ родине?
После дня в Кёнигсберге мы поехали к морю. Знаете, это такое странное ощущение – сопровождать в музей человека, для которого все эти стены, экспонаты, фотографии – просто странички своей биографии! Фамилия Роде открыла не только двери, но и сердца сотрудников дома-музея скульптора Германа Брахерта в Отрадном. А что это значит? Конечно, истинное русское радушие и бескрайнее гостеприимство, когда за подробнейшей экскурсией следует чаепитие, гостей угощают домашними пирожками и настойчиво приговаривают: «Да попробуйте еще, не спешите!» Как дома посидели. И пошли к морю. Тем спуском, где проезжают вниз автомобили, вдоль береговой кромки откосов, минуя котельную, по уложенным гранитным плитам. Вышли на берег – а он такой же. Такой же, как был шестьдесят лет назад! То же море, и сосны, и семьи с детьми, приехали подышать чистым воздухом. Забавно, но факт: несмотря на зиму, возле самого моря почему-то теплее. «Да, я знаю…» «А еще здесь хорошо, есть такие банки, песчаные отмели у самой кромки воды, там разрешали плескаться маленьким детям.» «И сейчас точно так же, меня мама, пока маленькой была, никогда не пускала дальше!» Рядом остановилась крепко сбитая «Нива», из нее выскочили такие же крепыши и… правильно, купаться! Ну ничто не берет настоящих парней! Стоим, восхищаемся на всех языках – вернее, на двух, родных для этой, для нашей земли - немецком и русском…
Через несколько недель пришло письмо по электропочте.
…После нашего возвращения из Калининграда, по дороге домой в Кёльн произошел небольшой инцидент, за которым последовал визит в больницу одного из членов нашей семьи. Мы только-только оправились от его последствий. Тем не менее, хоть и с опозданием, но я очень хочу передать Вас огромную благодарность за всё, что вы сделали для нас в те дни, что мы провели в Калининграде.
Особая благодарность от моих родителей. Конечно, для меня было важнее всего пройти по следам моего деда, которого я, к сожалению, не знал лично. При этом, хочешь ты этого или нет, приходится столкнуться с вопросом о том, что же стало с восточнопрусским Кёнигсбергом в настоящем времени. Конечно, сегодня очень тяжело вообразить, что было на месте пустошей возле бывшего замка или в сердце старого Кёнигсберга, у кафедрального собора. Но в то же самое время, по-моему, есть шанс. Как раз благодаря тому факту, что пустующие площади не были застроены какими-нибудь многоэтажками (если не учитывать Дом Советов), у сегодняшних градостроителей есть все возможности для нового формирования облика. Например, что, если эстакадный мост исчезнет, а вместо него будут заботливо восстановлены старые кварталы по принципу: современные – внутри, старинные – на фасаде? Это ни в коем случае не было бы полным возвратом к прошлому (что невозможно), но стало бы мостиком между прошлым и настоящим, да и нынешнему облику города это добавило бы новизны и привлекательности.
Конечно, я знаю: деньги решают многое, но ведь будущее возникает из мечты! Кстати, очень большое впечатление произвел на меня тот факт, что жители Калининграда, этого довольно крупного города, пытаются осознать его прошлое, пытаются идентифицировать себя в нем. Очень четко просматривается и мнение, что советские времена – это тоже прошлое. Так что уже много признаков того, что Калининградской области предстоит развитие по восходящей линии. Экономический подъем – это ведь ядро общественного прогресса. Мы осознали еще далеко не все впечатления от нашей поездки, и я до сих пор не могу выбрать лучшие из более чем трехсот фотографий, сделанных в Калининграде. Как только все будет готово, обязательно пришлю. Мы также хотим прислать какие-нибудь памятные экспонаты музею Германа Брахерта в Отрадном и его замечательному директору, госпоже Алле Сарул. Правда, нужно выяснить, каковы таможенные условия для этого. Может быть, в регионе есть еще какие-нибудь учреждения, которым нужна помощь?
Я убежден в том, что это был мой первый, но далеко не последний приезд в Калининград – и может быть, когда-то он будет зваться Кёнигсбергом… Может быть, в более теплое время, а может, даже с парой друзей на байках… Почему нет?
Сердечный привет от Вольфа-Георга Роде, Кёльн
История продолжается. Наша общая.
администрация проекта Калининград.Ru выражает искреннюю благодарность автору за предоставленный материал и внимание к проекту.
© 2003-2024