Георадар для полного счастья

Авенир Овсянов – удивительный человек с удивительной судьбой. Когда-то пределом его мечтаний было стать строителем, возводить дома в родной Костромской области. А выпало ему строить Берлинскую стену. Из израненной войной земли он извлёк тысячи боеприпасов. И он же – минировал подходы к Байконуру. Рушил Королевский замок. А спустя годы, рискуя карьерой, защищал немецкое наследие…

Впрочем, пускай он сам обо всём расскажет.



Родом из глухомани

– Ваша родная деревня Каримово сегодня – окраина Костромы?

– А тогда, в тридцатых-сороковых, это была глухомань. Керосинка у нас считалась роскошью. Один букварь на всю деревню. Писать учились на обороте бланков. Чернила – сажа, разведённая в воде. Однажды мне подарили тетрадь. Настоящую. Двенадцать листов, в линейку. Вся школа ходила на неё смотреть.

– В общем, о поступлении в вуз и мыслей не было?

– О чём вы! Из всего класса я оказался единственным, кто сумел пробиться в техникум. И считалось, что «вышел в люди»… По окончании меня, молодого техника-строителя, распределили в Калинин. И сразу поручили возвести 16-квартирный дом. Допотопный, ещё с выгребными ямами. Но мне казалось, что я строю солидный объект. Правда, при моём участии был сделан лишь нулевой цикл – меня призвали в армию. Так что даже не знаю, стоит ли ещё тот дом. В Калинине я больше ни разу не был.

– Из Калинина – в Калининград?

– Не совсем. Была ещё «остановка» в Хмельницкой области, где я два года прослужил сапёром. Ну а потом мне предложили учиться в Калининградском военно-инженерном училище.

Каяться не в чем

– Ваши недоброжелатели любят вас уколоть. Мол, Авенир Петрович такой нынче защитник всего немецкого. А в пятидесятых – Королевский замок крушил!

– Мы, курсанты и офицеры, в ту пору много чего в Калининграде разрушили. Однако каяться нам не в чем. Демонтировали мы руины, которые угрожали жизни людей. При этом разбирали лишь то, что действительно представляло опасность обвала. Развалины замка после той нашей работы остались почти такими же, какими были до нас.

– А если бы вам тогда приказали их снести?

– Мы бы выполнили приказ.

– И не жалко было бы ломать?

– Нет. Мы же другими были, с другим сознанием. Искренне считали, что Восточная Пруссия – оплот милитаризма. Прошли годы, прежде чем я многое узнал, осмыслил и изменил точку зрения.

– Понятно. А как вы оказались в Берлине?

– Окончив училище с красным дипломом, я имел право выбрать место прохождения дальнейшей службы. Попросился в Киевский военный округ. Год очищал там землю от боеприпасов времён Великой Отечественной. А в августе 1961-го меня вдруг отправили в спецкомандировку.

Нас, пятьдесят офицеров, послали помогать строить Берлинскую стену. Работали мы «в тылу» стройки, близко подходить к стене нам запретили – официально её делали только немцы. Объект рос на глазах. Так что уже дней через десять меня перевели в Тюрингию – сооружать временные мосты для нужд группы советских войск в Германии.

В итоге моя командировка растянулась на три года. И в Киевский военный округ я уже не вернулся. Уехал в Москву, учиться в военно-инженерной академии имени Куйбышева.

От Амура до Байконура

– Очевидно, в академии, кроме теории, была и практика?

– Ещё какая! Тогда обострились отношения с Китаем. И в 1967-м нас командировали восстанавливать доты «на высоких берегах Амура». Их построили в тридцатых. А в сороковых, когда русский с китайцем стали «братьями навек», доты забросили. И ладно, если б просто забросили. Иные из них были превращены в скотомогильники…

Но прежде чем приступить к работе, требовалось привести в чувство солдат. Был такой приказ: из рядового состава посылать на китайскую границу только отличников боевой и политической подготовки. И многие командиры решили под это дело сплавить своих самых плохих бойцов. Подправили им характеристики – и с глаз долой, из сердца вон! Доставались и мне такие орлы. Однако я их быстро обламывал. Сажал на ночь в гильзосборник, маленькое помещение, в котором пол, стены, потолок – всё бетонное. И к утру даже самый «крутой» нарушитель становился шёлковым. Вообще я не сторонник подобных мер. Но в те дни они были оправданны. Мы ведь находились в шаге от войны. С разболтанными же солдатами много не навоюешь.

– А что вытворяли китайцы?

– Всякое бывало. То выставляли портреты Мао и Сталина, попутно показывая нам свои голые зады. То вдруг, вооружённые до зубов, мчались через реку к нашему берегу на лодках, лишь в последний момент разворачиваясь. А однажды две недели со страшной громкостью крутили свой гимн «Алеет Восток». С той поры я эту песню слышать не могу…

В 1968-м у нас была вторая практика – на Байконуре. За три месяца мы там много чего построили. А ещё – минировали подступы к космодрому. Вокруг столь важного объекта была создана мощнейшая заградительная система.

Где лежит Янтарная комната?

– Как вышло, что вы вернулись в Калининград?

– Перед выпуском нам предложили ответить на вопрос «Чем вы хотели бы заниматься по окончании учёбы». Я написал: хочу преподавать. И меня направили в Калининград – только училище к тому времени стало уже высшим военно-инженерным имени Жданова.

– Когда же вы увлеклись историей Восточной Пруссии?

– Интерес к истории у меня был всегда. А в краеведа стал «превращаться» вскоре после возвращения в Калининградскую область. Я же преподавал фортификацию, а в бывшей Восточной Пруссии столько объектов-экспонатов. Вот я и начал по крупицам собирать информацию. Сперва – о фортификационных сооружениях, затем – обо всех сторонах прусской жизни.

Толчком к изучению досоветской истории края послужило и то, что в 1972-м я стал консультантом Калининградской геолого-археологической экспедиции. Официальное её название было прикрытием. На самом же деле она занималась поиском культурных ценностей. И в первую очередь – поиском Янтарной комнаты.

– Кстати, какие по ней новости?

– По большому счёту – никаких. Есть несколько версий, их надо отработать.

– Что мешает?

– Отсутствие оборудования, необходимого для полноценного поиска. Когда-нибудь мы разбогатеем, купим всё, что нужно, и…

– Значит, вы верите в то, что Янтарная комната всё ещё лежит где-то?

– Надеюсь на это. Наиболее вероятный район её «залегания» – юго-запад области. Не исключаю и того, что она спрятана в ещё не вскрытых подвалах Королевского замка.

Строгий выговор

за смелость

– Даже сегодня некоторые всерьёз называют вас «немецким шпионом». А как вам, офицеру и коммунисту, сходило с рук увлечение историей Восточной Пруссии в советские времена?

– В училище меня поддерживали. Потому что я был «нужным человеком». Как только к нам приезжали гость или делегация – «Овсянов, к начальнику училища!» Чтоб, значит, провёл экскурсию.

А вообще – всякое бывало. Помню, участвовал я в совещании по поводу судьбы пятого форта. Один высокопоставленный чиновник с умным видом заявил: о чём мы говорим, это же фашистский памятник. «Извините, – не выдержал я, – когда форт был построен, ещё и слова такого не знали – фашизм». Чиновник осёкся. Тут бы и мне замолчать. Однако меня понесло. «И если уж вы такой борец со всем немецким, как можете сидеть в здании на Дмитрия Донского, 1? Там ведь при фашистах важное учреждение было!» Чиновник сообщил о моей «выходке» в училище. Я получил строгий выговор. И мне ещё долго не присваивали давно положенное очередное звание.

– Раз уж мы заговорили о пятом форте. Вы – соучредитель музея фортификации и техники, который должен открыться в этом сооружении. Но что-то не видно там никакого движения.

– В ходе моих экспедиций с группой «Форт» собрано уже девять тысяч экспонатов для этого музея. Создан архив. Готова библиотека по фортификации. А недавно началась работа над предварительным проектом реконструкции. Музей негосударственный. Так что на претворение своих планов в жизнь мы попробуем получить какой-нибудь грант.

Советник президента

– А правда, что с вами советовались люди из администрации президента России?

– Весной прошлого года меня попросили зайти в тогда ещё областную администрацию. Там находились двое представителей администрации президента. «Нет уверенности, – сказали они, – что присутствие главы государства будет уместным на праздновании 750-летия Калининграда. Вы не могли бы нам рассказать об истории взаимоотношений Кёнигсберга и России?» Я рассказал. «Нас вы убедили. Теперь ещё просьба. Изложите на бумаге то, что вы рассказали, и отправьте на этот факс». Я сделал, как они просили.

– И президент таки приехал… Сейчас очень удачное время для «полевых работ». Признаться, не рассчитывал застать вас в кабинете.

– Юбилей «виноват». Столько нужно всего сделать… Однако я уже решил: отпраздную, и на той неделе – очередной выезд. Даже если ничего интересного не нахожу, каждая поездка заряжает меня энергией минимум на неделю.

– А какой подарок вам бы хотелось получить больше всего?

– Георадар. С ним бы я стал абсолютно счастливым человеком.

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter

[x]


Источник: Калининградская Правда

Полулегальные методы

Замглавреда «НК» Вадим Хлебников о том, почему власти скрывают от горожан свои планы по застройке.