В «твердой» валюте: Росстат пересчитал доходы калининградцев в водке и картошке

В 1990-х в России бушевала гиперинфляция и в определенных кругах было принято «привязывать» уровень реальных доходов к твердой валюте — водке. Цифры в квитке на получение зарплаты тогда мало говорили о реальной покупательной способности населения, а вот количество бутылок водки, которые можно было приобрести на месячный заработок, доступно характеризовало уровень благосостояния конкретного человека. Затем россияне плавно перешли на пересчет цен и зарплат в доллары и «у.е.». А потом рубль стабилизировался. Росстат же, словно продолжая пребывать в девяностых, регулярно оценивает доходы калининградцев в пересчете на продукты и водку. Причем иногда данные расчеты показательно демонстрируют динамику изменения благосостояния населения региона в длинной перспективе.

Так, недавно Росстат опубликовал данные по основным изменениям жизни калининградцев за 10 лет — с 2006 по 2016 годы. Они показывают, что жить лучше Калининградцы стали в пересчете далеко не на все продукты питания.

В частности, в пересчете на водку жить калининградцы стали значительно хуже. Если в 2016 году на месячный доход среднего калининградца можно было купить 57 литров водки, то в 2016 году — 38, а по итогам трех кварталов 2017 года — 37,5 литров. Впрочем, водка не самый удачный продукт для оценки изменения благосостояния населения на протяжении минувшего десятилетия. Цены на нее росли скорее в рамках повышения акцизов, нежели под влиянием рыночных механизмов. Да и пить калининградцы в последние годы стали ощутимо меньше, по данным того же Росстата.

Однако почему калининградцы за 11 лет стали значительно беднее в пересчете на сливочное масло, уже не вполне ясно. В 2006 году средний калининградец мог купить на условную зарплату 75 килограммов масла, а в 2017-м — только чуть больше 48-ми. То есть в пересчете на масло доходы калининградцев снизились на треть.

Стали мы жить хуже и в пересчете на молоко, но динамика не такая пугающая — 478 и 433 литра соответственно. В молочном измерении доходы сократились почти на 10%.

Хуже стало и с ценами на цитрусовые — в 2016 году на месячный доход можно было купить их 220 кг, десятью годами ранее — 242 кг.

В пересчете на сахар доходы населения области практически не изменились. Зато если измерять их в куриных яйцах, то произошел настоящий прорыв — если в 2006 году средний калининградец мог прийти в магазин с зарплатой и купить 3,3 тыс. яиц, то теперь — 5,8 тыс. Доходы калининградцев, выраженные в картошке, росли еще более стремительно — с 2006 по 2016 годы мы стали богаче в 2,5 раза в картофельном измерении.

Косвенно снижение достатка жителей региона в пересчете на еду подтверждается структурой расходов калининградских домохозяйств. Если в 2006 году покупка продуктов для средней семьи составляла 27% семейных трат, то по итогам 2016-го доля таких расходов выросла до почти 39%.

Традиционно считается, чем большую долю своих доходов человек тратит на еду, тем беднее он. И, соответственно, наоборот, если он богатеет, то доля трат на еду ощутимо снижается. Так, в 2016 году калининградцы с самыми низкими доходами тратили на еду (без сигарет и алкоголя) — 52% располагаемых денег, а самые состоятельные — 36%.

Рост цен на продукты питания бьет в первую очередь по бедным, а не по богатым. С этим и связан скепсис небогатого населения относительно «честности» официальных данных Росстата об инфляции. Росстат включает в расчет инфляции множество разных товаров, в связи с чем «вес» дорожающего продовольствия оказывается сравнительно невелик по сравнению с тем эффектом, который рост цен на него оказывает на бедное население. 

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter