Елена Н. несколько лет трудилась в ОАО «Молоко» диспетчером. Стеснённые материальные обстоятельства побудили её устроиться ещё и в сырный цех. Карьера сыродела 3-го разряда оказалась недолгой. Через три месяца при «работе на механизме по удалению крышек с пресс-форм пальцы правой руки пострадавшей были придавлены к торцу стенки пресс-формы, в результате чего произошла травма». Так «говорит» акт №1 «О несчастном случае на производстве», составленный комиссией под началом главного государственного инспектора труда (по охране труда) Государственной инспекции труда в Калининградской области Валерия Завизиона.
«Травматическая ампутация ногтевых фаланг 2-го и 5-го пальцев и 3-го и 4-го пальцев на уровне средней трети основных фаланг с нарушением функции кисти второй степени» - так характеризует акт полученное увечье.
В качестве причин случившегося комиссией названы конструктивные недостатки и недостаточная надёжность машин, механизмов, оборудования; недостатки в организации и проведении подготовки работников по охране труда. Обозначены и лица, допустившие нарушения: юридическое лицо ОАО «Молоко», пренебрегшее, по мнению комиссии, требованиями ГОСТа 12.2.033 и ГОСТа 12.2.124, а также - генеральный директор предприятия и старший мастер сырцеха.
Главный инженер ОАО присовокупил к акту расследования несчастного случая своё особое мнение. Из этого документа следует: оборудование совершенно адекватно, ОАО ни при чём, равно как его руководитель. Виновата сама пострадавшая.
Прокуратура в возбуждении уголовного дела отказала по причине недостаточно тяжёлого увечья. Изуродованная правая рука - ну какое же это «достаточное увечье»?
Отсидев два месяца на больничном (друзья и коллеги приносили покушать, собрали толику денег), Елена Н. вернулась на диспетчерскую работу. Обматывала ополовиненные пальцы то бинтом, то даже скотчем, и всё равно разбивала их в кровь о компьютерную клавиатуру. Плакала от боли, но - работала. Да опять совсем недолго. Недавние товарки вдруг стали замечать, что пострадавшая стала груба с клиентами (что сами клиенты отрицают). К тому же вид покалеченной руки портил им, товаркам, настроение до такой степени, что приходилось всем коллективом пить корвалол. Начальница предложила Елене идти в уборщицы, дабы не волновать сотрудниц. Объяснения, что я же, мол, тряпку выжать не смогу, убедительными не показались. «Мне что? Увольняться?» «Ну, сама понимаешь...» Елена Н. всё понимала. Кто бы не понял на её месте? И с целыми пальцами народу полно...
Так в городе стало одним безработным больше. Какая нищета обрушилась на небогатую и прежде женщину - трудно описать. Покалеченная рука не давала покоя, психологическое состояние оказалось совершенно плачевным. Потенциальные работодатели по поводу обращений женщины насчёт трудоустройства культурно отнекивались. Попросту говоря, недавнему сыроделу порой изрядно хотелось кушать. Спасибо судьбе - сын у Елены Н. хороший. Работающий студент заботливо ухаживал за матерью.
А ещё ведь приходилось Елене ходить по всякого рода врачебным комиссиям, инспекциям, экспертизам. В результате хождений приобрёлся полезный для жизни опыт. Оказывается, чтобы получить полагающуюся за утерянное на производстве здоровье социальную выплату, необходимо иметь слоновье это самое здоровье и, желательно, ослиное упрямство.
ОАО ничем себя не обнаруживало, никакой материальной помощи бывшему работнику не оказало. Вообще не было о предприятии ни слуху, ни духу, пока от него не потребовались различного рода справки, без которых пакет нужных документов был неполон. С одной из справочек промурыжили чуть не месяц. Выведенная из себя Елена пригрозила судом. Документ назавтра же был доставлен на дом. Правда, все справки оказались неправильно оформлены, и страховое общество их не приняло. Так что голодайте, Елена Н., и дальше, перебивайтесь Христа ради, собирайте бумажки заново.
Вот такие высокие отношения складываются порой между крупным производством и маленьким человеком...
Данный материал был отправлен в ОАО «Молоко» с целью получить официальный комментарий (кстати, Елену Н. тут же навестила пара высокопоставленных работников предприятия, попросив ничего не публиковать, иначе это будет расценено юристами предприятия как давление на грядущий суд). Заместитель же генерального директора г-жа Алёхина прислала в редакцию факс, где повторила слово в слово вышеупомянутое «особое мнение» главного инженера предприятия. И присовокупила: пострадавшая злоупотребляет алкоголем, так что, мол, неудивительно...
Интересно, своим замечанием о «злоупотреблении алкоголем» не хочет ли г-жа Алехина сказать, что в злополучный день Елена Н. была пьяна? Если так (хотя где факты, что так), значит, на травмоопасном производстве к работе допускаются пьяные люди? Стало быть, жди «пальчики кровавые в тазах» с молоком и сметаной?
P. S. Суд пострадавшая выиграла, хотя представительница «Молока» требовала от истицы «предоставить доказательства перенесённого ею психологического ущерба». Может быть, слёзы в баночке надо было предъявить?
Получит теперь, Бог даст, травмированная несколько десятков тысяч рублей. Если, конечно, ОАО, подавшее на апелляцию, в своём апеллировании не преуспеет. А получение компенсации по линии соцзащиты вновь откладывается на неопределённый срок: документы, предоставленные ОАО, опять неправильно оформлены.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024