Депутата Калининградской областной думы, учредителя газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова арестовали 10 апреля по обвинению в клевете в СМИ и насилии в отношении сотрудников милиции. Через две недели его этапировали в Псков, где состоялся суд. В общей сложности калининградский депутат провел за решеткой 82 дня. За это время он сменил пять следственных изоляторов - от калининградского до «Матросской тишины» и «Крестов».
Улыбающаяся стюардесса и наручники
- Игорь Петрович, незадолго до ареста в вашей газете появилась серия публикаций про тюремную жизнь. Совпадение?
- Все шло к этому, я предполагал, что этим может закончиться, и морально готовился. Как журналист я много беседовал с людьми, которые сидели. Но когда ты сам оказываешься там, это шок. Сразу понимаешь, что ни одна книга, ни один фильм не может передать тех ощущений, тех эмоций, которые испытывает человек, оказавшийся за решеткой.
- И что запомнилось в первую очередь?
- Бесконечные обыски. Следят везде, ощупывают, осматривают. Причем постоянно. Второе - это запах. Запах пота, грязи, мочи, собак, которые бродят по коридорам. Тюремный запах пропитывает человека в течение нескольких часов и не покидает очень долго. Этот запах нельзя отмыть под душем, он пропитывает кожу, волосы, одежду. Да и сам следственный изолятор порождает тяжелые чувства. Это самое тяжелое место, если говорить обо всей системе. В лагере, колонии ты передвигаешься на каком-то пространстве, общаешься с большим количеством людей. А следственный изолятор - это камера и сокамерники. И больше ничего. Причем это пространство может быть сколь угодно маленьким. Но еще более страшное - неизвестность, когда ты не представляешь, сколько там будешь находиться. Это может быть неделя, месяц, год.
- А переезды между изоляторами?
- 26 апреля нас отвезли в аэропорт «Храброво». Никто ничего не говорил, просто посадили в автозак, и мы поехали в полной темноте. О том, что прибыли в аэропорт, узнал лишь по звукам работающих двигателей. Вывезли на полосу. И все время в наручниках. Это вообще первое средство для пыток, если начинаешь двигаться, они сжимаются еще сильнее, и руки отекают. Поднялись в самолет, а нас встречает улыбающаяся стюардесса. Было забавно. Вскоре стали запускать пассажиров, многие нас узнавали, здоровались, поддерживали. В Москве к самолету подали машину, это уже из области приятного, всегда думал, что так обслуживают только ВИПов. Нас отвезли в «Матросскую тишину».
На одном этаже с Ходорковским
- Многие известные люди в «Матросской тишине» в свое время дожидались суда…
- Нас разместили в шестом спецкорпусе, там еще Ходорковский и Лебедев (Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, бывшие владельцы компании «ЮКОС». - Ред.) содержались. В камере меня встретили два человека - один, судя по всему, был киллером, его задержали с пистолетом с глушителем. Второй - вор. Я, кстати, заметил, что в СИЗО, не только московском, очень много молодежи. Сидят в основном за кражи, грабежи. Зачем там держат мелких воришек, за кражу мобильных телефонов, непонятно. С многих достаточно взять подписку о невыезде. И оштрафовать по-крупному. Уверяю, любой человек найдет деньги, чтобы не оказаться за решеткой.
- Позже были «Кресты» - еще один знаменитый изолятор…
- Ага. Там можно снимать исторические фильмы, до такой степени древнее здание. Кстати, в Питер из Пскова за нами приехал бронированный автомобиль «Форд». Все посчитали, что мы настоящие государственные преступники, раз потребовалась такая охрана. Народ действительно удивлялся.
- В СИЗО находится разный контингент, от воров до насильников. Как сокамерники относились к вам?
- Нас не воспринимали как представителей уголовного мира. Не было и презрительного отношения, там, как я понял, за редким исключением, не принято осуждать. Да и обвинение в клевете - нетяжелое преступление. А вот насилие в отношении 22 сотрудников милиции… Опять же, были бы мы уголовниками, это дало бы нам определенный статус. А так нас воспринимали как простых журналистов.
- А отношение конвоиров и сотрудников администрации?
- Скорее, удивление, недоумение. Поэтому, когда мы представлялись, называли статьи Уголовного кодекса, все спрашивали: «Что это за статьи такие, 129, 130?». Мы объясняли, что это обвинение в клевете. «А, политические!» Вот с такой «биркой» мы и путешествовали по российским СИЗО.
Этого никто не сможет вынести
- Что ощущает человек в камере - одиночество, страх?
- От одиночества не страдал. Были книги, газеты. Кстати, «Комсомольская правда». Да и с физической точки зрения там даже легче, чем в армии. С моральной - тяжело. Потому что в тюрьме ты никто. В камере у тебя есть только имя, фамилия, год рождения и статья УК. Все. Ты можешь как угодно долго морально готовиться к заключению, но когда сам оказываешься там, понимаешь, что прежняя жизнь осталась за стенкой, за дверью. И ты не тот человек, которым был прежде. У тебя исчезает семья, работа, а жизнь протекает на том пространстве, которое выделили, живешь по правилам, которые назначили. Эта атмосфера непрерывно давит. Тюрьма, например, никогда не живет в тишине. У нас под окнами круглосуточно лаяли караульные собаки, спать невозможно.
- Многие падают духом…
- Изо всех сил старался сохранить себя, держаться. Поставить себя в рамки, определить свою линию поведения, чтобы тебя воспринимали как человека. Зарядкой занимался, отжимался по двести раз за день. Наша тюрьма - это место, где человека нужно раздавить, превратить в животное, сломить его волю. Это все сказки, что кто-то может это выдержать. Вопрос условий и времени. Перед тобой стоит только одна задача: как можно дольше уцелеть. Не заболеть гепатитом, туберкулезом, вообще не заболеть. Иначе не выживешь.
Еще страшно, если о тебе не заботятся люди, которые остались на свободе. Лично ощутил важность писем, это колоссальная моральная поддержка. Я очень рад, что мне писали друзья, знакомые, просто незнакомые люди. Ну и, конечно, продуктовые передачки, есть тюремную пищу в Пскове просто невозможно. В Калининграде кормят лучше.
- Тюремное заключение заставило вас посмотреть на то, что вы делали, по-другому?
- На какие-то вещи я действительно стал смотреть по-другому. Острее почувствовал, насколько важна для человека свобода. Там ты начинаешь осознавать истинную цену того, что на воле даже часто не замечаешь. Я еще убедился в том, что человек очень уязвим, случиться это может с каждым. В тюрьму попасть легко, выйти очень сложно. Где-то это и большие разочарования, утрата веры в справедливость, когда ты воспринимаешь происходящее как акт высшей несправедливости. До сих пор не считаю себя виновным, полагаю, что это была расправа.
Но тюрьма меня не сломила. Не успела.
- Изменится ли редакционная политика газеты?
- Об этом пусть судят наши читатели.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Игорь Рудников родился 4 июля 1965 года. В 1986 году с золотой медалью окончил факультет военной журналистики Львовского военно-политического училища по специальности «журналист». С 1984-го по 1995 год работал в различных флотских газетах. Капитан 3 ранга запаса. В 1995 году зарегистрировал газету «Новые колеса», редактором которой являлся до 2000 года. В 1996 году избран депутатом городского Совета Калининграда, работал в комиссии по экономической политике и муниципальной собственности. В 1998 году баллотировался на пост мэра Калининграда. В 2000 году избран депутатом Калининградской областной думы, член постоянного комитета по безопасности и правопорядку.
20 августа Псковский районный суд приговорил Рудникова к 2,5 годам условно, а журналиста газеты «Новые колеса» Олега Березовского - к 2 годам условно. Суд признал Рудникова виновным в клевете в СМИ на калининградских судей, а также на экс-командующего Балтийским флотом Владимира Валуева. Также суд признал Рудникова и Березовского виновными в нападении на сотрудников милиции.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024