Калининградская диаспора на Олимпиаде не ограничивается зрителями, волонтерами и артистами. Среди «наших» в российских субтропиках есть и те, с чьей помощью телевидение вновь обрело широкую популярность. Корреспондент «Нового Калининграда.Ru» дозвонился до телеоператора Василия Терехова, и в перерыве между съемками он поделился впечатлениями от происходящего.
— Вася, давай начнем с условий размещения.
— Живем в гостиницах, не в Олимпийской деревне, но есть операторы, которых и там поселили. Гостиницы абсолютно новые, мы — их первые постояльцы. Даже не все работало поначалу, мы ведь со второго февраля здесь — за неделю приехали. Номера-то — все готово, рестораны — тоже, а вот, например, тренажерный зал, там, бассейны, сауны всякие, они еще не работали. И только числа 10–11 запустили все.
— Какие соревнования снимаешь?
— Это санно-бобслейная трасса: санки, бобслей, скелетон. На Паралимпийских играх — керлинг. Когда игры только начинались, соревнований было больше, плотный график: мы приезжали утром, были тренировки официальные, были трансляции по утрам, и вечером трансляция. Ну, а сейчас, так как санки и скелетон разыграли уже, остался только бобслей, — лишь по вечерам. 25 февраля — домой, недельку отдохну, и обратно. Организаторы нам оплачивают и дорогу, и питание. Хотя времени особо нет — я даже в Олимпийскую деревню пока не попал. Если бывает час свободный, мы от санно-бобслейной трассы на канатке спускаемся в «Розу Хутор», там есть кафе в русском стиле, совсем неплохо кормят. А вечером приезжаем часов в 11, и уже как-то никуда неохота идти.
— То есть, о неформальных встречах со спортсменами даже не стоит спрашивать?
— В гостинице, бывает, встречаемся, потому что здесь тоже часть команды живет — тренеры, доктора. На завтраки ходят вместе с нами. Так: «Привет-привет, желаем удачи!» Золото когда получили, поздравили. А так чтобы неформально — нет, конечно.
— Ты ведь был в этих местах в прошлом году, можешь сравнить?
— Про сам Сочи ничего не могу сказать, мы безвылазно — в горном кластере. А его, конечно, да, не узнать. Изменилось все очень сильно за год.
— Тебя это по-хорошему поразило? Или бросаются в глаза недостатки?
— Да нет, наоборот, даже как-то гордишься этим всем. Когда ехали в прошлом году, одна дорога здесь была, и то какая — небольшая, буквально две полосы, и все. Сейчас здесь такая магистраль офигенная, вдоль нее — железная дорога до Адлера. Пожалуйста, сел и поехал на электричке. Все удобно, классно. Вообще, транспортная система продумана очень хорошо, здесь отдельные автобусы для СМИ, отдельные — для рабочих, отдельные — для волонтеров, для спортсменов. Наш автобус, который возит нас в центр «Санки», каждые 15 минут ходит, вообще проблем нет. Сам выходишь, садишься — и поехал. И что хорошо, на каждой остановке сидят по два волонтера, которые контролируют движение автобусов, подсказывают, как куда добраться, вообще без проблем.
— Многим, кстати, интересна их роль в принципе. Вот что еще делает волонтер на Олимпиаде?
— Очень многое, конечно. Например, они по нашей трассе днем ходят, «шторами» закрывают, чтобы лед не таял, открывают. Распределяют зрителей по трибунам, чтобы рассаживались равномерно. Те же иностранцы подходят к ним, все спрашивают. Волонтеры очень дружелюбны, все показывают, рассказывают, даже если не очень хорошо знают английский, — хоть на пальцах, но объяснят. Да и люди проходят мимо, видят, что-то не то — всегда остановятся и помогут. Здесь нет такого: мол, понаехали (смеется). Все очень дружно, чуть ли не в обнимку — значками меняются. Волонтеры ходят вообще обвешанные все значками. Классно здесь.
— Знаю, что вы начали подготовку к съемкам Олимпиады совсем задолго. Когда все началось конкретно?
— Где-то в 11 году, да, у нас был первый этап обучения, и потом ежегодно собирались. Завершилось оно, когда снимали тестовые соревнования в прошлом году. Ну, а потом уже — Казань. И кому повезло, тот поехал и на Олимпиаду. Ведь на Универсиаде если было, грубо говоря, 900 наших операторов, то в Сочи — всего лишь где-то 515 человек, что ли.
—То есть?
— Ну, мы-то делаем национальный сигнал, а картинку основную дает OBS, Olympic Broadcasting Services, агентство Международного олимпийского комитета, которое снимает все Олимпиады. Это международный сигнал, который могут брать все, и Россия в том числе. У них свои операторы, которых они набирают со всего мира. Вот у нас на санно-бобслейной трассе —по голосам — ощущение, что только итальянцы.
— Сколько операторов снимают одни соревнования, бобслей, скажем?
— От OBS, наверное, операторов 20 стоит — и это еще не считая тех камер, которые на радиоуправлении. Наших, конечно, поменьше. Потому что мы «врезаемся» в их картинку и показываем кадры с упором на наших спортсменов и наших зрителей, чтобы российским зрителям было интереснее смотреть. Вместо повтора какого-нибудь незначительного покажем повтор, как наш спортсмен проехал, либо показываем, как зрители наши радуются за своих.
— Как на Олимпиаде с алкоголем? Он вообще продается? Как с вредными привычками на самом «здоровом» мероприятии на планете?
— Да, конечно, в любых магазинах, так же, как и у нас, — до 10 часов вечера. Но выпивших не видно. После работы пойдешь в бар кружку пива выпить, иностранцы те же там сидят, абсолютно спокойно все. На соревнованиях пьяных зрителей тем более нет, потому что на входе в любой спортивный объект стоит охрана (довольно-таки много ее), и у неадекватного зрителя могут легко отобрать паспорт болельщика, и он никуда больше не попадет. То же самое с нами — у нас есть аккредитация, если кто-тогде-точего-то унюхает, или кто-то «набурагозит», придет представитель Олимпийского комитета, отберет аккредитацию, и все, свободен, домой — за собственный счет. И рисковать никто не хочет, нас сразу предупредили, поэтому случаев таких я не знаю. Да тут и времени-то особо нет.
— Курение?
— На всех спортивных объектах курить запрещено. Правда, для нас в нашем офисе в «Санках» все-таки сделали место для курения, но оно одно на всей трассе, и предназначено только для специалистов — спортсменов там не бывает, болельщики туда тоже не заходят. А так, во время трансляции — никак, да и не до этого. В гостиницах тоже запрещено везде курить. Но на улице можно, у входа в гостиницу стоит урна специальная, там можно. Есть места, отведенные для курения, на тех же остановках. Нет такого, чтобы совсем все запретили.
— Знаю, для того, чтобы поехать работать на Олимпиаду, тебе пришлось уволиться с ГТРК «Калининград» — начальство не отпускало, хотя ты и собирался делать это в свой законный отпуск. Ты не жалеешь, что принял такое решение?
— Конечно, нет, ну что ты. Такое бывает раз в жизни, я даже не стал раздумывать. У меня руки-ноги есть, я себе найду работу. А пропустить Олимпиаду — это было просто невозможно.
Текст — Оксана ОШЕВСКАЯ, фото со страницы Василия Терехова «Вконтакте»
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter
Текст: Оксана Ошевская
© 2003-2024