— Анатолий Евгеньевич, недавно активно обсуждалась новость, что всех работников вашего предприятия городские власти планируют «переодеть» в единую форму. Уже понятно, как будут выглядеть водители и кондукторы?
— Да, нас обязали проработать этот вопрос по форме, посмотреть, что есть на калининградском рынке. Раньше у Минтранса была форма, вы помните, — такая синенькая, со всякими там колесиками и крылышками. Но на сегодняшний день мы даже не знаем, где можно это все найти.
У нас выходит на линию 100 единиц техники, вот умножьте на 3,3. Это коэффициент водительского состава. То есть это 330 человек. Их нужно одеть. Представляете, да? Учитывая то, что будет все равно текучка кадровая
На сегодняшний день частные перевозчики плачут, что у них маленький доход, то есть прибыль маленькая. А
—То есть рано или поздно это отразится на стоимости проезда?
— Увеличение тарифа идет от уже фактически произведенных расходов. Я, конечно, понять не могу одного — в одной стране в Москве — 25–28 рублей, в Калининграде — 15. При том, что топливо в Москве дешевле, чем в Калининграде на сегодняшний день.
Развивать предприятие очень сложно, когда ты недополучаешь прибыль, тяжело. Я думаю, что перевозчикам частным, наверное, не так тяжело, как нам. Потому что у нас, помимо топлива и колес, есть еще и хозяйство — трамвайные пути, контактная сеть, — которое требует дополнительных затрат. А в принципе, в обслуживании что троллейбус, что автобус — одинаковы. То есть колеса изнашиваются так же, тормозные диски так же. Ну, единственное, что у нас электродвигатель, а там — двигатель внутреннего сгорания. Все, отличий других нет. Если бы у нас был тариф 28 рублей, я подчеркиваю, что это было бы безубыточное предприятие.
— На всех уровнях не раз говорилось о том, что к
— Вы знаете, я думаю, пока не закончится Олимпиада, о реалиях трудно говорить. Однако уже давно Москва запросила потребность города в транспорте. И мы дали заявку почти на 7,5 миллиардов рублей именно по транспортным расходам. В том числе по трамвайным путям и по контактной сети.
Но вы понимаете, у нас 8 миллиардов — годовой бюджет города, а нам нужно на восстановление только трамвайных путей и контактной сети 2,5 миллиарда, чтобы привести все в идеальное состояние. На приведение в
— А как насчет «оптимистического» сценария?
— Разговоры идут, да, что нам будут приобретать автобусы. И, соответственно, тут понятно, что частным перевозчикам их не отдадут. Дадут муниципальному предприятию. То есть, возможно, это будет отдельно созданное автобусное предприятие какое-то, потому что на нашей базе именно территориально здесь разместить все нельзя будет. То есть разместить, может, и можно, потому что у нас там еще почти 2 гектара земли есть, но представляете коллапс на выпуске и на заходе, когда с одного места на город выходит весь транспорт? Это — Киевская. Если бы это был проспект
— А сколько сейчас на предприятии «престарелого» транспорта?
— Мы упор сделали на троллейбусы, и на сегодняшний день у нас их средний возраст получается 4,5 года. Есть, конечно, несколько белорусских АКСМов, это прародители нынешних «кузнечиков», которым по 14 лет. Но на самом деле у них за 14 лет осталось только основание одно. Белорусские троллейбусы — они крепки несущей частью своей. Мы все срезали полностью и сварили новый корпус, оснастили по последнему слову техники. Они такие же экономичные, как и их «потомки», можно сказать. Только внешним видом они отличаются, дизайном. А так это фактически на сегодняшний день новые вагоны. Еще есть один вологодский, которому тоже около
— С трамваями, наверное, все хуже? Ведь даже новый «свинг», купленный за 60 миллионов рублей, уже несколько раз ломался.
— Ломался — это громко сказано. Там очень большая степень защиты. Например, при открытых дверях он не поедет. Просто он блокируется — и все. Если дворник не работает — он не едет. Это у нас, кстати, и «кузнецы»-троллейбусы такие же. Он, кстати, не 60 миллионов стоил, а миллион 400 евро, то есть 56 миллионов рублей на самом деле мы заплатили.
На сегодняшний день мы эксплуатируем 30 трамваев. Эксплуатационная скорость 9 километров в час, вы представляете, да? Ну,
— Я так понимаю, с автобусами дела хуже всего обстоят…
— Да, там у нас похуже гораздо, потому что у нас только 6 автобусов, которым меньше 10 лет — это ЛИАЗы, остальным под 30 лет. Если мы хотим участвовать в конкурсе на автобусные маршруты, то нам необходимо, конечно, приобретать автобусы. Но, естественно, мы эту проблему сами не решим, вот и надеемся чисто оптимистически, что будет чемпионат — будет решена проблема с транспортом, в том числе и с безопасностью.
— В 2016 году должна начать действовать новая маршрутная сеть. Наверное, было бы логично отдать муниципальному предприятию самые «хлебные» маршруты?
— Да, наверное, правильно было бы отдать, и пусть «ГорТранс» зарабатывает деньги и меньше получает субсидий из бюджета. Но законодательство, существующее на сегодняшний день, этого не позволяет. Все должны быть в равных условиях, хотя вот мне как бы с одной стороны обидно, что, скажем, мы не в равных условиях по налогообложению. Почему я на общей системе налогообложения, а они на «вмененке»? И если сравнить затраты, которые есть у нас и которые у них, даже по налогам, то у частников они меньше на сегодняшний день. Но в конкурсах мы должны быть в равных условиях!
— Вы считаете, что вы сейчас неконкурентоспособны?
— У нас автобусы даже старые технически более надежны и исправны. И чистые, и отремонтированные. Да, они старые, да, они некрасивые, но они технически исправны. Что подтверждено неоднократными проверками, ГИБДД, которые приезжают на выпуск и их смотрят. Раньше совсем все плохо у нас было, потому что не хватало финансирования даже на текущую деятельность. И, конечно, в худшем состоянии были автобусы.
Сейчас мы частникам конкуренты. У них
— Есть особые пожелания к новой маршрутной сети?
— Я надеюсь, что новая маршрутная сеть позволит нам избежать «параллелей». Почему? Вот смотрите, у
А почему этого не происходит? Потому что все наши маршруты «запараллелены» с автобусами.
Это, конечно, очень сложно решить. Потому что даже на Ленинском проспекте как убрать параллели? Невозможно, просто потому, что, сами понимаете, другой дороги нет. Я считал еще тогда, когда прошлый конкурс проводился, что у нас интервал движения на Ленинском проспекте около 7–10 секунд. Ну вы посмотрите, на каждой остановке стоит по три автобуса. На Горького интервал 20 секунд. Сами понимаете, при таком интервале никто не получает нормальных доходов.
— Вам мешает или помогает то, что ваша жена, получается, ваш руководитель? Александр Ярошук даже вроде как был вынужден переписать ее должностные инструкции.
— Я не знаю, что там было изменено, честно. У нас с женой несколько разные позиции в отношении даже этого предприятия. Мы даже дома договаривались не разговаривать об этом. Потому что я считаю, что все плохое, что было на этом предприятии, — это вина администрации изначально была. Ну, конечно, не в этом составе, который сейчас, это раньше случилось. Но то, что довели предприятие до такого состояния — это чисто вина администрации, собственника. Все было отдано в угоду частным перевозчикам, и кому, как не им, исправлять ситуацию на сегодняшний день?
Но понятна и их позиция — и денег нет в бюджете, и «социалка» очень большая, и все остальное.
Вот почему я не хочу читать гадости, которые пишут? Нет, если бы на самом деле это было так, как пишут, а не домыслы, что она мне деньги дает, а я их тут «тырю» и все остальное, я плевал бы на это и жил бы спокойно, улыбался и говорил: «Да, ворую, да, плевать мне на вас на всех». Но когда этого не происходит, и ты здесь выкладываешься и хочешь это предприятие сделать хорошим…
Хотя я думаю, что это все больше заказное, потому что те люди, которые с нами работают — они знают, кто я, как я работаю, они знают Светлану Борисовну с очень хорошей стороны. Действительно,
— На семейных отношениях все это отражается? Вообще, кого бы вы назвали в своей семье главным? Или у вас равноправие?
— Всегда мы шли параллельно, всегда мы добивались успехов в работе, совсем не пересекаясь. Я очень сожалею, что она стала главой администрации, потому что я глава семьи, а, по сути, как будто в подчинении. Но так случилось. Во всяком случае, на работе это никак не сказывается, потому что она очень принципиальный человек, да и я тоже.
Но я
У меня тоже такое отношение к предприятию, как будто это дом мой. Если я иду и горит свет где-то, я его всегда выключу, если он там не нужен. Если вода где бежит в бачке, то все у меня будут бегать и устранять эти течи. Казалось бы, ну и пусть течет, ну заплачу я 3 копейки — нет, я уже не могу сделать
— А вы чувствуете, что находитесь у супруги в подчинении?
— На сегодняшний день прямого подчинения нет, да его, в принципе, никогда и не было. Даже когда она была главой администрации, я подчинялся непосредственно трем комитетам. Конечно, можно сказать — «ну и что, что не подчиняются, они сделают, как она хочет». Только на сегодняшний день нет ни одного примера, чтобы она для предприятия
Проблемы проще всего решать с председателями комитетов, то есть с замами главы,
У нас действительно кадровый голод, не хватает людей, которые нормально способны решать проблемы. А почему? А потому что в
Хорошая тема по поводу коррупции. Но доходит же до абсурда уже! Если раньше это называлось семейная династия, дети шли по стопам родителей и это приветствовалось, то сейчас это называется коррупция! Кому, как не своему близкому человеку, ты можешь доверить решение
Сложно, конечно. Но мой знакомый говорил, что «лучше слыть, чем быть», поэтому к тому, что пишут, я не отношусь никак, ведь действительно берет за душу. Пускай думают, что я плохой, но
Текст — Алла СУМАРОКОВА, фото — Виталий НЕВАР
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024