В сентябрьском номере журнала “Нордлихт” (“Северное сияние”) Общества истории судоходства в Балтийском море опубликована статья профессора Альфреда Леонхардта о потоплении немецкого корабля “Вильгельм Густлоф”.
В ней приводятся новые данные, подтверждающие современную немецкую концепцию о том, что “катастрофы корабля можно было бы избежать, и что факт его торпедирования не является военным преступлением”.
------------------------------------------------------------------
Побочным эффектом новой повести Гюнтера Грасса “Траектория краба” является возрождение, и, надеюсь, более объективное обсуждение обстоятельств, связанных с торпедированием “Вильгельма Густлофа”, в ходе чего нашли смерть 9343 человек. Десятилетиями считалось и продолжает, прежде всего, в морской литературе считаться бесспорной фраза о “торпедировании русской подводной лодкой беззащитного судна с беженцами”. Оценочная шкала простирается от оттенков, полных упреков до однозначного критерия, как военного преступления.
В третьей части серии статей, опубликованных в газете “Шверинер фольксцайтунг” под общим названием “Поиск следов” Гейнц Шен, бывший помощник казначея на “Вильгельме Густлофе” приходит к примечательному выводу, что трагедии вполне можно было бы избежать, и что это совсем не было военным преступлением. К его объективной оценке следовало бы добавить еще много подтверждающих фактов и поставить на обсуждение ряд вопросов.
Например, некорректным является, когда “Шверинер фольксцайтунг” в номерах за 9/10.02.2002 года, классифицируя корабль, пишет: “Четыре года он являлся госпитальным судном, а затем был использован, как транспорт для перевозки беженцев”. По этому поводу Рудольф Шмидт и Арнольд Клудас в книге “Немецкие госпитальные суда во Второй мировой войне” сообщают, что “Вильгельм Густлоф” уже 20 ноября 1940 года был выведен из числа госпитальных судов, находившихся в Готенхафене, приказом главного врача этого корабля.
Для авторов десятитомной энциклопедии издательства Мундус, посвященной немецким военным кораблям, “Вильгельм Густлоф” продолжал оставаться “пассажирским судном, потопленным русской подводной лодкой”.
Также и Шен подчеркивает, что этот бывший пароход флотилии “Сила через радость” с конца 1940 служил жилым и учебным кораблем для 1000 подводников, находившихся в Готенхафене. Это был уже военный корабль, перекрашенный в серый цвет и оснащенный зенитными орудиями.
Когда он вышел в море 30 января 1945 года, его самой главной задачей была переброска в Киль по приказу командующего подводными силами гросс-адмирала Карла Деница (так в статье, примечание Ю.Л.) 918 офицеров и младшего состава из числа инструкторов и курсантов, а также 373 женщин вспомогательного состава ВМС 2-й учебной дивизии подводных сил. Требовалось, как можно быстрее восполнить за их счет сильно поредевшие экипажи подводных лодок и способствовать тем самым продолжению тотальной войны на море. Помимо этих перебрасываемых войск, ради которых готовился к рейсу “Густлоф”, на борту находились еще 426 членов судовой команды, 162 тяжелораненых солдата, и те 6000 беженцев, о которых исключительно идет речь во многих книгах.
Г.Шен справедливо замечает, что избежать трагедии можно было бы, в случае правильной оценки подводной опасности и выделения сильного охранения. Но решающим, на мой взгляд, является поведение самих немецких лодок в операционной зоне в этот момент.
27 июня 1944 года была введена в состав ВМС первая подводная лодка XXI проекта водоизмещением 2100 тонн с экипажем 57 человек. Она считалась самой современной подводной лодкой в мире в то время.
К моменту потопления “Вильгельма Густлофа” шесть ПЛ XXI проекта, каждая с 24 торпедами нового поколения находились в непосредственной близости от корабля: (U 2506, U 2511, U 2518, U 2519, U 3007 и U 3008). Их акустические приборы зарегистрировали взрывы трех торпед, а радисты отчетливо слышали сигналы бедствия с “Вильгельма Густлофа”. Вахтенные на мостиках ПЛ U 2518 и U 2519 визуально несколько раз видели незадолго до атаки одиночно идущую в надводном положении русскую подводную лодку “С-13”. Командиры немецких лодок доложили свои наблюдения в штаб командования подводных сил. То есть, оно было проинформировано о присутствии “С-13”, и, тем не менее, вместе с приказом на выход “Вильгельма Густлофа” циркулярно дало от имени командующего подводными силами на Востоке следующее сообщение: “Центральная и восточная часть Балтийского моря свободны от вражеских подводных лодок”.
Так как "не могло быть, того, чего не должно было быть", то не последовало никакого приказа об уничтожении подводной лодки противника. К тому же гитлеровское правительство 11 ноября 1944 года объявило Балтийское море зоной операционных действий и приказало, чтобы “немецкие военные корабли немедленно открывали огонь по всему, что стреляет и плавает”.
Можно сказать с уверенностью, что при подавляющем превосходстве немецких подводных лодок русская ПЛ “С-13”, не смогла бы выстрелить и трагедии бы не произошло.
Более того, если бы даже немецким субмаринам не удалось помешать “С-13” нанести торпедный залп, то эти огромные подводные лодки XXI проекта могли бы, по крайней мере, взять к себе на борт большое число людей, терпящих бедствие. Вместо этого они получили приказ следовать на Запад. Командирам с целью сохранения тайны было строго запрещено оказывать помощь. По этой же причине было запрещено лодке U 3580 проекта XXI, вышедшей в тот же день из Данцига, взять на борт беженцев, скопившихся в порту.
Также в день трагедии спустя несколько часов после катастрофы “Вильгельма Густлофа” из Готенхафена вышел тяжелый крейсер “Адмирал Хиппер”, который без осложнений прибыл 2 февраля 1945 года в Киль. Этот колосс длиной свыше 200 метров, водоизмещением 18200 тонн и, обладавший скоростью в 32 узла, был оснащен 40 орудиями, 12 торпедными аппаратами, глубинными бомбами и тремя палубными самолетами. На месте катастрофы “Адмирал Хиппер” остановился на несколько минут, а затем, не обращая внимания на плавающих в воде людей, продолжил свой путь. По информации из уже упомянутой энциклопедии издательства Мундус “Адмирал Хиппер” “вследствие подводной опасности не мог участвовать в спасении людей. Для командира “Адмирала Хиппер” капитана 1 ранга Хенигста это было тяжелым решением".
Было бы интересно исследовать истинные причины также и этого “тяжелого решения”.
Возможно, повесть Гюнтера Грасса явится стимулом для организаций, занимающихся изучением морской истории и для многочисленных союзов моряков в Германии, чтобы они подключились к публичному разоблачению нелепиц при освещении трагедии "Вильгельма Густлофа".
Также было бы нелишним в связи с быстрым распространением неонацистской опасности в Германии организовать дискуссию о моральной ответственности по теме "Действующие лица и жертвы". Бездеятельность стаи подводных лодок XXI проекта в операционном районе, и прежде всего, командования ВМС, находившегося в берлинском бункере Гитлера, должна быть наглядным убедительным и болезненным примером для тех, кто, по-прежнему, понятие "героический подвиг" напрямую увязывает с действиями немецких подводных сил во Второй мировой войне.
Газета "Шверинер фолькцайтунг" в интервью с Гюнтером Грассом ставит вопрос, верит ли он в то, что своей книгой может вызвать дискуссию в обществе? Своим ответом, "К сожалению, нет" - он подчеркнул наглядно, что является не только хорошим рассказчиком, но и ясновидящим реалистом.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024