Всем, кто хоть чуток интересовался историей войн, хорошо знакомо название «Мазурские болота». Вот это и есть Восточная Пруссия. Калининградская область – только треть ее территории. Но самая ценная треть, с Кенигсбергом и выходом к морю. А две трети по воле Сталина отошли к Польше, где было образовано обширное Ольштынское воеводство вокруг небольшого города Алленштайн.
Так что Восточная Пруссия составляла очень солидный кусок Германии. Ну что делать? Кто виноват… А тех наших и не наших сограждан, кто сегодня призывает вернуть Калининград Германии, можно отрезвляюще спросить: а братская Польша не отдаст ли Ольштын со всеми прилегающими землями? Черняховск… Советск… Знаменск… Гвардейск… Славск… Сама череда географических названий ясно свидетельствует о том, что эта земля переходила из рук в руки. И даже о том, как переходила.
Восточно-Прусская операция унесла жизни ста тридцати пяти тысяч наших солдат. Включая жизнь 38-летнего командующего фронтом Ивана Черняховского (после чего Сталин выдернул из единственного и так тяжело заслуженного выходного дня маршала Василевского и велел ему завершать поход). В том числе жизнь Александра Космодемьянского, брата Зои Космодемьянской – он был старшим лейтенантом танковых войск. Шесть городов: Гусев, Нестеров и другие названы в честь героев войны. Сам же штурм города уложился в четыре дня с 6 по 9 апреля 1945 года включительно.
Может быть, поэтому в Калининграде без злобы вспоминают последнего незадачливого командующего окруженной немецкой группировкой Отто фон Ляша. Но это сейчас – а тогда этот человек был приговорен к смерти сразу Гитлером (за сдачу города) и Сталиным (может быть, за Черняховского?) Но Иосиф Виссарионович в последний момент смягчился, а генерал фон Ляш получил двадцать пять лет лагерей, отсидел десять и позже написал книгу о ГУЛАГе под названием «Сладкий хлеб и плеть».
– В нашем городе живут четыре тысячи ветеранов войны, в том числе пятьсот семнадцать участников штурма Кенигсберга, – говорит председатель городского совета ветеранов Юрий Иванович Замятин. – Сейчас среди них уже много людей больных, даже лежачих. Но они все под нашей опекой, а нам очень помогает губернатор.
Сам Юрий Иванович – из Соловецких юнг, военный моряк. Здесь много их, все-таки город-то морской.
Живет в городе и отмечает в эти дни восьмидесятилетие один из первых военных комендантов, которым выпало наводить порядок среди руин, Хаким Исмаилович Биктеев.
– Я родом из татарского села в Мордовии, – рассказывает он. – Оттуда ушел на войну.К омандиром взвода пехоты был тяжело ранен. Пока вылечился, уже Кенигсберг взяли – и вот я, двадцатилетний младший лейтенант, назначаюсь начальником отдела в одной из восьми районных комендатур. Работы было невпроворот: город лежит в развалинах, ничего нет, но есть люди, которым надо жить. И надо поддерживать порядок и среди штатских, и среди военных, и то и другое нелегко. Первоочередными задачами были, конечно, расчистка завалов и восстановление трамвая. На завалах работали бок о бок и наши солдаты, и немцы, и те советские граждане, что очень быстро после окончания боев начали прибывать сюда по оргнабору. Первые несколько дней немецкие жители боялись русских солдат как огня. Потом, видя, что мы по-хорошему, начали вылезать из подвалов, убежищ. Мы организовывали их на расчистку завалов, давали паек. Трамвайное депо было разрушено, как и многие участки пути. Еще сложнее, чем починить рельсы и вагоны, было наладить электроснабжение, трамвай же током питается. В городе оставались немцы-трамвайщики, которые вернулись на работу и обучили русских вагоновожатых. Немцам очень не хотелось уезжать, они надеялись остаться, хотя бы и вместе с нами. Но решение вышло иное. Сами военные комендатуры были расформированы летом сорок шестого года. Я остался жить в Калининграде, а теперь являюсь председателем калининградской общины мусульман.
…Да, немцев, стало быть, выселили. И много лет спустя они составили волну «ностальгического туризма»: когда власти новой России отменили строгости с въездом и выездом, много этих стариков приезжало посмотреть, что стало с их родиной.
Что они обо всем этом думали – не знаю. Но экономике края «ностальгический туризм» до некоторой степени помог, причем не в лучшие годы. Теперь эта волна иссякает: вымирают старики, а молодые немцы по Кенигсбергу почему-то не страдают.
Основные надежды турбизнес возлагает на нас с вами: все-таки в области протяженное морское побережье. Правда, Балтика холодновата, а пивной и рыбный рай можно найти много где. Да и превратности проезда туризму не способствуют: ведь далеко не всех так, как меня, интересует красивая форма литовских пограничников. Обычному курортнику куда предпочтительнее было бы поспать ночью.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024