Главная головная боль всех муниципалитетов нашей страны — неплательщики за услуги ЖКХ. Везде с ними борются, однако особых успехов эта борьба не приносит. Миллионные задолженности связывают руки местным властям и доводят их порой до отчаяния.
В городе Черняховске Калининградской области создана специальная бригада, которая взыскивает долги с неплательщиков. Такого в нашей стране еще не было.
От Калининграда до Черняховска на машине ехать чуть больше часа. Часть пути проходит по современной трассе, а часть — по старой, еще немецкой дороге. За окном мелькают вековые липы, растущие на самых обочинах и без того узких дорожек. Неудивительно, что водители очень часто таранят деревья. На счету этих лип не один десяток жизней. За это калининградцы прозвали их последними солдатами фюрера.
Наше путешествие обошлось без эксцессов, и мы оказались в лабиринте немецких улочек и переулков Черняховска, некогда Инстербурга. Чистенькие и светлые бюргерские домики, украшавшие игрушечный прусский городок, высятся теперь серыми призраками, прижавшимися друг к другу в ужасе от многолетнего присутствия поблизости гомо советикус. На отшибе — средневековый замок.
— Замок Георгиенбург. Сохранился во время войны лучше всех остальных, — пояснил прохожий, пытавшийся объяснить нам, как пройти к муниципалитету.
Администрацию мы нашли лишь через полчаса и прямиком направились в приемную главы — Андрея Виноградова.
— Где тут у вас бригада по выколачиванию долгов? — спросили мы его с виду милую секретаршу. Она тут же помрачнела:
— У нас из-за этой истории тут серьезная шумиха была, Виноградов не очень любит на эту тему разговаривать.
Однако Ольга оказалась не слишком хорошим знатоком своего босса.
— Мы намеренно употребили слово «бригада», когда объявляли населению о создании этой структуры, — сразу стал рассказывать Виноградов, когда мы зашли в его кабинет. — Минимум через три года я должен привести город в порядок, хотя бы по фасадам. Поэтому надо в кратчайшие сроки разделаться со всеми долгами. Для этого и нужна «бригада» — люди, которые ходят по квартирам неплательщиков и предлагают им рассчитаться за услуги ЖКХ. А то доходит до смешного: заметная часть должников — люди отнюдь не бедные. Приходят наши сотрудники к таким в дом, а они говорят: «Так давайте мы сейчас вам все и оплатим, каждый месяц в сберкассу ходить неохота». Сначала мы даже решили приобрести портативные кассовые аппараты и с ними принимать деньги. Но после нас по квартирам могли пойти мошенники, поэтому от такого варианта мы отказались. Сейчас же работники службы единого заказчика предлагают заключить договор о постепенном погашении задолженности. Народ очень охотно идет на это. На октябрь прошлого года долга было двадцать миллионов рублей, а сейчас — вдвое меньше.
Три молодца
В первый день нам не повезло. «Бригада» отдыхала. Зато на следующий в приемной главы нас ждали трое рослых и очень крепких парней. Как минимум двое — боксеры, уж слишком специфические следы оставляет на лицах этот спорт. Старший представился Игорем. Ребята были немногословны, однако рассказали, что работа очень тяжелая.
— Пойдем сразу на Советскую, — отрезал Игорь, — там надо договор заключить.
На улице мела метель, ноги проваливались в сырые сугробы, зажигалки и мобильники медленно замерзали и переставали работать. Пока мы пробирались сквозь непогоду, я спросил про методы работы с населением.
— Да врут про нас все, что мы батареи срезаем, бьем кого-то, — начал рассказывать Игорь. — Чего говорить, сами все увидите.
На Советской нас ждали. Дверь открыла маленькая тихая женщина.
— Здравствуйте, будете договор заключать? — сурово спросил Игорь.
— Буду, — безропотно ответила ответственная квартиросъемщица. — Вот паспорт.
Пока Игорь заполнял бумаги, его коллега Рустем рассказал, что заключать договоры о долгосрочном погашении долга народ в большинстве своем готов. Срок зависит от размера неуплаты и, как правило, определяется самим сознательным должником.
— В среднем люди предпочитают платить от тысячи до двух в месяц и гасить задолженность в течение полугода.
Мы ходили от подъезда к подъезду, от дома к дому. Больше всего поражало то, что народ совсем ничего не знает о своих правах и откровенно боится власти. Многие должники даже радовались тому, что к ним пришли и все разъяснили.
— Понимаете, логика у них такая: я сейчас пойду платить в банк, а меня там поймают и в долговую яму упекут, — говорит Игорь. — Вот в последней квартире мать-одиночка с несовершеннолетним сыном. Ей субсидия положена, и мы ей об этом сказали. Теперь она пойдет и получит ее, а не приди мы, так бы и сидела, долг копила. Тем более что по новым законам полгода не платишь — съезжай в худшее жилье. Так что лучше платить.
— Понятное дело, когда на пороге три таких бойца появились, лучше заплатить, — улыбаемся мы.
Следующими должниками оказались друзья Рустема. Он сильно сконфузился то ли перед нами, то ли перед своими. Хозяйка без лишних расспросов согласилась постепенно погасить долг и пошла за документами. Однако составить договор не получилось — паспорт оказался советским, а потому недействительным.
— А как я его теперь обменяю, это ведь две с половиной тыщи стоит! — развела она руками.
— Какие две с половиной? Не больше четырехсот рублей! — возмутился Рустем, а на улице добавил: — Наслушаются сплетен... Всему на фиг верят.
У следующего дома нас подловила старушка, эдакий активный пенсионер, который выходит во двор только с одной целью — что-нибудь запретить. Все быстро ретировались от нее в подъезд, а вот я замешкался. За три минуты на меня выплеснулся целый поток бытовых, социальных и мировоззренческих проблем. Вялая попытка отделаться от назойливой бабушки успеха не имела — наоборот, узнав, что я журналист из Москвы, она взялась за меня еще крепче. Собрав силу воли в кулак, я, заглушая речитатив пенсионерки, объявил, что нахожусь при исполнении и должен сию же секунду оказаться внутри подъезда у двери с номером 24.
— А что там надо? — выпалила мне вслед бабка.
— Долги за неуплату собирают.
— Правильно, там Лысенковы живут, они уж который месяц не платят, — тут же наябедничала пенсионерка.
Графские развалины
Через пять часов хождения вверх-вниз по лестницам у нас отнялось все. Да уж, долги выбивать — не женское дело. Тренированные «бригадиры» быстро отправились по домам, а мы оказались на окраине, застроенной «хрущобами», и единственным желанием было оказаться в тепле и немного посидеть. И такое место нашлось совсем поблизости — тот самый настоящий немецкий замок Георгиенбург! Вблизи было хорошо видно, что по нему шестьдесят лет назад неплохо поработали наши минометы. Его обитатели — бабка с двумя внуками и сворой собак, которые все вместе разместились в главном здании — покоях замландского епископа.
— Хотите посмотреть, как мы живем? — спросила старушка и, не дожидаясь ответа, добавила: — Давайте деньги внукам на еду.
Такса оказалась божеской — по сто рублей с носа.
— А сколько вы с иностранцев берете?
— По пять евро.
Расположилась старушка в юго-западном углу дома, в комнате с красивой немецкой печкой. Бабка охотно позировала перед камерой и водила нас по замку. При этом жаловалась на жизнь и живописно врала. По ее рассказам выходило, что она живет здесь чуть ли не двадцать семь лет и все это время не может выбить для внуков квартиру.
Когда мы, попрощавшись с бабкой, спустились во двор, нам встретился другой местный житель. Узнав, что мы только что от бабки, он начал бурно негодовать:
— Какое двадцать семь лет она тут живет? Пять лет назад появилась, ни прописки, ничего, а у самой в городе квартира. Ей платить за нее лень, долгов накопила, вот и сбежала сюда.
— А сами-то вы где прописаны?
— Как где? Здесь. Вот паспорт, смотрите: улица Центральная, дом 6. Это адрес местный, в смысле замка адрес-то.
— За квартиру, то есть за замок, платите?
— За эту-то халупу? — удивляется мужик, показывая на мощную каменную пристройку, где крестоносцы вполне могли пытать своих пленников. — Даже за свет не плачу! Принципиально!
Видимо, Игорь со своей бригадой скоро придет и к ним.
Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав
Ctrl+Enter
© 2003-2024